Рычание янычара
В мире
Резкое обострение отношений между Турцией и Израилем стало серьезным толчком к сближению Израиля со старыми соперниками, если не сказать противниками, Анкары - Грецией и Кипром.
Война Турции с Израилем, Грецией или Кипром видится практически нереальной, тем не менее, агрессивную риторику турецкого премьера Реджепа Тайипа Эрдогана не стоит сбрасывать со счетов. Как уже не раз бывало в истории, лидеры государств часто оказываются в плену высказанных ими угроз, так как их неосуществление на практике может показаться признаком слабости.
В похожее положение постепенно загоняет себя турецкий лидер. Правда, как в случае с будущим конвоированием “флотилий мира” и израильской блокадой Газы, так и с угрозами послать боевые корабли в исключительные экономические воды Кипра, турки оставляют себе лазейку для отступления. О том, какие конкретно действия предпримут эти корабли, “если что”, Анкара пока не заявляет.
Как в ситуации с Израилем и Ливаном, до того как в восточном Средиземноморье были обнаружены крупные залежи газа, разграничение исключительных экономических зон не было для государств региона приоритетным. С теми же Грецией и Кипром у Турции имелись другие весомые территориальные и политические разногласия.
Кипрская проблема формально оказалась на повестке дня международного сообщества в 1974 году, но на самом деле ее корни уходят гораздо глубже. Именно в том году Турция оккупировала 37% территории острова, но произойти это могло еще в 60-е, просто политическая ситуация не позволяла и не было подходящего повода. Захват части острова стал ответом Анкары на приход к власти на Кипре радикального правительства, выступавшего за его присоединение к Греции. Так как на Кипре проживала значительная турецкая община, Анкара при помощи оккупации решила оградить ее от такой участи. Взаимный трансфер привел к тому, что в каждой части острова на данный момент проживает соответственно чисто турецкое и чисто греческое население.
С момента захвата северной части Кипра Турция не признает власти греческой его части. В 1983 году Северный Кипр объявил о независимости, которая не была признана никем, кроме Анкары. С тех пор греческая часть Кипра, где уровень жизни, кстати, значительно выше, чем на севере, во многом благодаря Греции стала членом ЕС. Именно членство Кипра в Евросоюзе стало одним из факторов, хотя и далеко не решающих, из-за которого Турция в эту организацию так и не попала. Отказ Анкары признать Кипр сопровождается запретом для судов и самолетов островного государства заходить в турецкие порты и садиться на турецкие аэродромы. Подобная практика для ЕС недопустима, и потому одним из условий было урегулирование данной проблемы. Анкара ответила отказом.
Примечательно, что нынешний турецкий премьер ради вступления в ЕС и других дивидендов был готов зайти очень далеко в деле объединения острова. В 2004 году как на севере, так и на юге Кипра прошли референдумы по поводу готовности снова стать единым государством. В турецкой части 65% выступили за воссоединение, а в греческой 75% проголосовавших предпочли обойтись без турков даже ценой продолжающейся потери 37% территории. Кроме чисто экономического аспекта, когда грекам пришлось бы фактически субсидировать “горячо любимых” соседей, сыграл свою роль и демографический фактор: с момента оккупации на северную часть острова, кроме проживавших на Кипре местных турков и их потомков, переехало огромное количество турецких переселенцев с континента. Согласие с принятием ими кипрского гражданства в перспективе могло создать существенную угрозу греческому большинству в объединенном государстве.
Так как правительство греческого Кипра признается во всем мире единственно легитимным, то с точки зрения международного права, оно вольно вести поиск и добычу полезных ископаемых в исключительных экономических водах вокруг острова. Если поблизости нет других государств, их граница проводится на расстоянии 200 миль от берега. Если же поблизости имеются соседи, границы определяются двусторонними договорами в соответствии с нормами международного права.
Примером такого разграничения является договор между Кипром и Израилем. Консорциум, в котором ведущей силой является американский гигант “Нобл Энерджи”, а одним из пайщиков - израильский концерн “Делек”, получил от властей Никосии лицензию на поиск и разработку месторождений нефти и газа. Как “Нобл Энерджи”, так и “Делек” ведут такие же работы на соседнем израильском шельфе, и здесь ими уже обнаружены крупные газовые месторождения “Тамар” и “Левьятан”.
Так почему же кипрские разработки вызвали поток угроз со стороны Турции? Тем более что даже если бы Северный Кипр считался признанным государством, нынешние работы ведутся не в его условных экономических водах, а в водах юга?
Ответ лежит все в том же непризнании Турцией легитимности властей Южного Кипра, а раз так, Анкара трактует как незаконное любое их действие. В Турции считают, что полезные ископаемые должны служить на благо всех жителей острова, а не только греков, и опасаются, что появление дополнительного источника доходов окончательно похоронит возможность объединения острова на турецких условиях.
Эрдоган, во-первых, прямо намекает на возможность с помощью военной силы помешать киприотам, то есть международному консорциуму, вести здесь разработки, во-вторых, грозится, что его страна сама начнет эти разработки, причем не только в условных экономических водах Северного Кипра, но и водах Кипра Южного.
Более того, этим Анкара не ограничивается. Здесь уже озвучили намерение начать такие же работы в районе одного из островов, по поводу которого идет спор с Грецией, находящегося поблизости от Родоса.
Кстати, для Турции начать самостоятельную добычу будет, мягко говоря, непросто, так как вряд ли какая-то серьезная иностранная компания согласится участвовать в подобном незаконном проекте.
Само собой, если турки попытаются силой помешать чужой добыче или, наоборот, начнут сами вести работы в чужой экономической зоне, риск военного столкновения стремительно возрастет.
Нет никаких сомнений, что серьезнейшие проблемы будут у них и с международным сообществом, в частности, с ЕС и США, которые в кипрском вопросе однозначно поддерживают Никосию.
В свете подобного нарушения международных законов особенно занятно будут выглядеть попытки Анкары добиться в международных судебных инстанциях осуждения Израиля за инцидент с “Мави Мармарой” и блокаду Газы.
Несмотря на то, что эскалация напряженности с Турцией естественным образом подталкивает Израиль, Кипр и Грецию на упрочнение сотрудничества, в том числе и военной сфере, сближение этих стран имеет место уже достаточно давно.
Кстати, недавняя история израильско-кипрских отношений знала два инцидента в сфере безопасности, в которых, как утверждали в то время многие киприоты, действия израильтян были во многом обусловлены их тогдашней близостью к враждебной Кипру Турции.
В 1998 году на Кипре, неподалеку от одной из военных баз с разведывательным оборудованием, были задержаны, как потом стало ясно, два агента “Мосада” с паспортами на имя Уди Харгова и Игаля Дамари.
Согласно первоначально озвученным киприотами обвинениям, задержанные якобы занимались электронным шпионажем поблизости от места, где проводились маневры кипрской армии.
Согласно этим же утверждениям, объектом сканирования были кипрские системы ПВО российского производства, а делалось это в интересах Турции.
После этого вопиющего провала нашей разведки начались интенсивные контакты на самом высшем уровне между Иерусалимом и Никосией с привлечением высокопоставленных политиков из США и Европы. В итоге с Аргова и Дамари, утверждавших, что их деятельность на острове являлась частью борьбы с направленной против Израиля террористической деятельностью, сняли обвинения в шпионаже. Они были приговорены к 3 годам тюрьмы за незаконное хранение и использование разведывательного оборудования. Исполнение приговора было отсрочено на неопределенный срок, а израильские разведчики, отсидев полгода в предварительном заключении, отправились домой.
Подобный подход киприотов, решивших не наносить вред двусторонним отношениям, вызвал глубокую благодарность в Иерусалиме, что не преминул подчеркнуть тогдашний премьер Эхуд Барак.
Второй инцидент, если можно так выразиться, таковым является по совокупности, он связан с имевшими в прошлом место жалобами киприотов на неоднократные нарушения их воздушного пространства самолетами израильских ВВС.
Последний случай, закончившийся резким протестом Никосии, имел место в 2004 году, когда 2 израильских F-15 “навестили” киприотов, обеспечивая посадку на острове самолета авиакомпании “Люфтганза”, на борту которого якобы была заложена бомба (тревога в итоге оказалась ложной).
Кипрские власти утверждали, что во вмешательстве израильтян не было никакой нужды, так как они и сами были согласны на посадку самолета по договоренности с “Люфтганзой”, а действия Израиля шли вразрез с соглашением между странами от 2000 года, которое оговаривает случаи возможного использования Израилем кипрского воздушного пространства.
Что касается Греции, много лет эта страна придерживалась проарабских позиций. Минимальная нормализация отношений с Израилем произошла лишь в 1990 году, сотрудничество стало налаживаться в 1999 году и в дальнейшем вышло на высокий уровень. Так, Израиль оказал Греции немалую помощь в обеспечении мер безопасности во время Олимпийских игр 2004 года в Афине.
Наша страна начала также продавать Греции оружие, в том числе и боевые корабли (подробную статью о ВМФ стран Восточного Средиземноморья читайте в одном из ближайших выпусков “Новостей недели”), проводились и совместные маневры.
Новый виток в сближении между Афинами и Иерусалимом начался в нынешнюю каденцию Биньямина Нетаниягу. Началось все с фактически случайной встречи Нетаниягу с греческим премьером Георгиосом Папандреу в одном из престижных московских ресторанов. И тот, и другой находились в России с визитами, но их встреча не была запланирована.
Сотрудничество между странами особенно ярко проявилось во время недавних событий вокруг “флотилии мира-2”, выход которой в плавание был сорван во многом благодаря решительности греческого премьера и вопреки общественному мнению в стране. Серьезные меры против “флотилии мира” были предприняты и на Кипре. В свою очередь Биньямин Нетаниягу приложил и прикладывает немало усилий для того чтобы находящейся в кризисе греческой экономике была оказана необходимая помощь, задействуя для этого все имеющиеся у Израиля возможности.
Одним из важнейших аспектов союза с Турцией была возможность израильских ВВС тренироваться в ее воздушном пространстве. Необходимость летать в условиях иного, незнакомого рельефа в условиях Израиля не может быть реализована из-за его малых размеров, поэтому столь важно было найти альтернативу. Можно сказать, что Греция частично заняла данную нишу. Совсем недавно в Греции прошли очередные совместные учения израильских и местных летчиков, о чем сообщала пресс-служба ЦАХАЛа.
Несмотря на то, что Греция является членом НАТО, на ее вооружении состоит немалое количество систем российского производства, в том числе зенитно-ракетные комплексы (ЗРК) ближнего радиуса действия “Тор” и дальнего радиуса С-300. Одна из разновидностей первого имеется на вооружении Ирана, а также в небольших количествах продана Россией Египту. С-300 разных типов тоже вполне могут оказаться в распоряжении явных или потенциальных противников Израиля.
В связи с этим неудивительно, что, согласно сведениям иностранных СМИ, на израильско-греческих маневрах, имевших место в прошлые годы, в той или иной степени отрабатывалось противостояние наших ВВС этим системам. Впрочем, официального подтверждения эта информация ни в Израиле, ни в Греции не получила.
Давид Шарп
“Новости недели”
Война Турции с Израилем, Грецией или Кипром видится практически нереальной, тем не менее, агрессивную риторику турецкого премьера Реджепа Тайипа Эрдогана не стоит сбрасывать со счетов. Как уже не раз бывало в истории, лидеры государств часто оказываются в плену высказанных ими угроз, так как их неосуществление на практике может показаться признаком слабости.
В похожее положение постепенно загоняет себя турецкий лидер. Правда, как в случае с будущим конвоированием “флотилий мира” и израильской блокадой Газы, так и с угрозами послать боевые корабли в исключительные экономические воды Кипра, турки оставляют себе лазейку для отступления. О том, какие конкретно действия предпримут эти корабли, “если что”, Анкара пока не заявляет.
Как в ситуации с Израилем и Ливаном, до того как в восточном Средиземноморье были обнаружены крупные залежи газа, разграничение исключительных экономических зон не было для государств региона приоритетным. С теми же Грецией и Кипром у Турции имелись другие весомые территориальные и политические разногласия.
Кипрская проблема формально оказалась на повестке дня международного сообщества в 1974 году, но на самом деле ее корни уходят гораздо глубже. Именно в том году Турция оккупировала 37% территории острова, но произойти это могло еще в 60-е, просто политическая ситуация не позволяла и не было подходящего повода. Захват части острова стал ответом Анкары на приход к власти на Кипре радикального правительства, выступавшего за его присоединение к Греции. Так как на Кипре проживала значительная турецкая община, Анкара при помощи оккупации решила оградить ее от такой участи. Взаимный трансфер привел к тому, что в каждой части острова на данный момент проживает соответственно чисто турецкое и чисто греческое население.
С момента захвата северной части Кипра Турция не признает власти греческой его части. В 1983 году Северный Кипр объявил о независимости, которая не была признана никем, кроме Анкары. С тех пор греческая часть Кипра, где уровень жизни, кстати, значительно выше, чем на севере, во многом благодаря Греции стала членом ЕС. Именно членство Кипра в Евросоюзе стало одним из факторов, хотя и далеко не решающих, из-за которого Турция в эту организацию так и не попала. Отказ Анкары признать Кипр сопровождается запретом для судов и самолетов островного государства заходить в турецкие порты и садиться на турецкие аэродромы. Подобная практика для ЕС недопустима, и потому одним из условий было урегулирование данной проблемы. Анкара ответила отказом.
Примечательно, что нынешний турецкий премьер ради вступления в ЕС и других дивидендов был готов зайти очень далеко в деле объединения острова. В 2004 году как на севере, так и на юге Кипра прошли референдумы по поводу готовности снова стать единым государством. В турецкой части 65% выступили за воссоединение, а в греческой 75% проголосовавших предпочли обойтись без турков даже ценой продолжающейся потери 37% территории. Кроме чисто экономического аспекта, когда грекам пришлось бы фактически субсидировать “горячо любимых” соседей, сыграл свою роль и демографический фактор: с момента оккупации на северную часть острова, кроме проживавших на Кипре местных турков и их потомков, переехало огромное количество турецких переселенцев с континента. Согласие с принятием ими кипрского гражданства в перспективе могло создать существенную угрозу греческому большинству в объединенном государстве.
Так как правительство греческого Кипра признается во всем мире единственно легитимным, то с точки зрения международного права, оно вольно вести поиск и добычу полезных ископаемых в исключительных экономических водах вокруг острова. Если поблизости нет других государств, их граница проводится на расстоянии 200 миль от берега. Если же поблизости имеются соседи, границы определяются двусторонними договорами в соответствии с нормами международного права.
Примером такого разграничения является договор между Кипром и Израилем. Консорциум, в котором ведущей силой является американский гигант “Нобл Энерджи”, а одним из пайщиков - израильский концерн “Делек”, получил от властей Никосии лицензию на поиск и разработку месторождений нефти и газа. Как “Нобл Энерджи”, так и “Делек” ведут такие же работы на соседнем израильском шельфе, и здесь ими уже обнаружены крупные газовые месторождения “Тамар” и “Левьятан”.
Так почему же кипрские разработки вызвали поток угроз со стороны Турции? Тем более что даже если бы Северный Кипр считался признанным государством, нынешние работы ведутся не в его условных экономических водах, а в водах юга?
Ответ лежит все в том же непризнании Турцией легитимности властей Южного Кипра, а раз так, Анкара трактует как незаконное любое их действие. В Турции считают, что полезные ископаемые должны служить на благо всех жителей острова, а не только греков, и опасаются, что появление дополнительного источника доходов окончательно похоронит возможность объединения острова на турецких условиях.
Эрдоган, во-первых, прямо намекает на возможность с помощью военной силы помешать киприотам, то есть международному консорциуму, вести здесь разработки, во-вторых, грозится, что его страна сама начнет эти разработки, причем не только в условных экономических водах Северного Кипра, но и водах Кипра Южного.
Более того, этим Анкара не ограничивается. Здесь уже озвучили намерение начать такие же работы в районе одного из островов, по поводу которого идет спор с Грецией, находящегося поблизости от Родоса.
Кстати, для Турции начать самостоятельную добычу будет, мягко говоря, непросто, так как вряд ли какая-то серьезная иностранная компания согласится участвовать в подобном незаконном проекте.
Само собой, если турки попытаются силой помешать чужой добыче или, наоборот, начнут сами вести работы в чужой экономической зоне, риск военного столкновения стремительно возрастет.
Нет никаких сомнений, что серьезнейшие проблемы будут у них и с международным сообществом, в частности, с ЕС и США, которые в кипрском вопросе однозначно поддерживают Никосию.
В свете подобного нарушения международных законов особенно занятно будут выглядеть попытки Анкары добиться в международных судебных инстанциях осуждения Израиля за инцидент с “Мави Мармарой” и блокаду Газы.
Несмотря на то, что эскалация напряженности с Турцией естественным образом подталкивает Израиль, Кипр и Грецию на упрочнение сотрудничества, в том числе и военной сфере, сближение этих стран имеет место уже достаточно давно.
Кстати, недавняя история израильско-кипрских отношений знала два инцидента в сфере безопасности, в которых, как утверждали в то время многие киприоты, действия израильтян были во многом обусловлены их тогдашней близостью к враждебной Кипру Турции.
В 1998 году на Кипре, неподалеку от одной из военных баз с разведывательным оборудованием, были задержаны, как потом стало ясно, два агента “Мосада” с паспортами на имя Уди Харгова и Игаля Дамари.
Согласно первоначально озвученным киприотами обвинениям, задержанные якобы занимались электронным шпионажем поблизости от места, где проводились маневры кипрской армии.
Согласно этим же утверждениям, объектом сканирования были кипрские системы ПВО российского производства, а делалось это в интересах Турции.
После этого вопиющего провала нашей разведки начались интенсивные контакты на самом высшем уровне между Иерусалимом и Никосией с привлечением высокопоставленных политиков из США и Европы. В итоге с Аргова и Дамари, утверждавших, что их деятельность на острове являлась частью борьбы с направленной против Израиля террористической деятельностью, сняли обвинения в шпионаже. Они были приговорены к 3 годам тюрьмы за незаконное хранение и использование разведывательного оборудования. Исполнение приговора было отсрочено на неопределенный срок, а израильские разведчики, отсидев полгода в предварительном заключении, отправились домой.
Подобный подход киприотов, решивших не наносить вред двусторонним отношениям, вызвал глубокую благодарность в Иерусалиме, что не преминул подчеркнуть тогдашний премьер Эхуд Барак.
Второй инцидент, если можно так выразиться, таковым является по совокупности, он связан с имевшими в прошлом место жалобами киприотов на неоднократные нарушения их воздушного пространства самолетами израильских ВВС.
Последний случай, закончившийся резким протестом Никосии, имел место в 2004 году, когда 2 израильских F-15 “навестили” киприотов, обеспечивая посадку на острове самолета авиакомпании “Люфтганза”, на борту которого якобы была заложена бомба (тревога в итоге оказалась ложной).
Кипрские власти утверждали, что во вмешательстве израильтян не было никакой нужды, так как они и сами были согласны на посадку самолета по договоренности с “Люфтганзой”, а действия Израиля шли вразрез с соглашением между странами от 2000 года, которое оговаривает случаи возможного использования Израилем кипрского воздушного пространства.
Что касается Греции, много лет эта страна придерживалась проарабских позиций. Минимальная нормализация отношений с Израилем произошла лишь в 1990 году, сотрудничество стало налаживаться в 1999 году и в дальнейшем вышло на высокий уровень. Так, Израиль оказал Греции немалую помощь в обеспечении мер безопасности во время Олимпийских игр 2004 года в Афине.
Наша страна начала также продавать Греции оружие, в том числе и боевые корабли (подробную статью о ВМФ стран Восточного Средиземноморья читайте в одном из ближайших выпусков “Новостей недели”), проводились и совместные маневры.
Новый виток в сближении между Афинами и Иерусалимом начался в нынешнюю каденцию Биньямина Нетаниягу. Началось все с фактически случайной встречи Нетаниягу с греческим премьером Георгиосом Папандреу в одном из престижных московских ресторанов. И тот, и другой находились в России с визитами, но их встреча не была запланирована.
Сотрудничество между странами особенно ярко проявилось во время недавних событий вокруг “флотилии мира-2”, выход которой в плавание был сорван во многом благодаря решительности греческого премьера и вопреки общественному мнению в стране. Серьезные меры против “флотилии мира” были предприняты и на Кипре. В свою очередь Биньямин Нетаниягу приложил и прикладывает немало усилий для того чтобы находящейся в кризисе греческой экономике была оказана необходимая помощь, задействуя для этого все имеющиеся у Израиля возможности.
Одним из важнейших аспектов союза с Турцией была возможность израильских ВВС тренироваться в ее воздушном пространстве. Необходимость летать в условиях иного, незнакомого рельефа в условиях Израиля не может быть реализована из-за его малых размеров, поэтому столь важно было найти альтернативу. Можно сказать, что Греция частично заняла данную нишу. Совсем недавно в Греции прошли очередные совместные учения израильских и местных летчиков, о чем сообщала пресс-служба ЦАХАЛа.
Несмотря на то, что Греция является членом НАТО, на ее вооружении состоит немалое количество систем российского производства, в том числе зенитно-ракетные комплексы (ЗРК) ближнего радиуса действия “Тор” и дальнего радиуса С-300. Одна из разновидностей первого имеется на вооружении Ирана, а также в небольших количествах продана Россией Египту. С-300 разных типов тоже вполне могут оказаться в распоряжении явных или потенциальных противников Израиля.
В связи с этим неудивительно, что, согласно сведениям иностранных СМИ, на израильско-греческих маневрах, имевших место в прошлые годы, в той или иной степени отрабатывалось противостояние наших ВВС этим системам. Впрочем, официального подтверждения эта информация ни в Израиле, ни в Греции не получила.
Давид Шарп
“Новости недели”
