Клуб любителей детектива. Вера, Надежда и Идея
Досуг
Часть 12. Что-то тут нечисто...
Я проснулась почти в полдень. Удивительно, как такое могло произойти – солнце уже давно светило мне прямо в лицо, а я спала и спала... И ничего мне не мешало. А вроде как должно было – ведь накануне я узнала, что мой единственный родной брат был убит, и убит лучшим другом. И мой крестный сын рожден от убийцы моего брата...
...Мы объяснили Джану, почему скисает его молоко. Вера, узнав от нас подробности, сделала это довольно нахально и даже в лоб:
- Джан, ну чего ты? Ты химию вообще не помнишь, что ли?
- Нет...
- Ну, приди сегодня домой, выжми в молоко лимон! Оно свернется все! Он у тебя под носом за лимонами бегает, а ты на холодильники грешишь...
- Ах, он подлец, ах, сопляк... – Джан не столько возмущался, сколько смеялся.
- Накажешь? – спросила я.
- Отомщу! – грозно пообещал Джан. Потом быстренько распрощался с нами и побежал домой, видимо, мстить. Мы остались втроем.
- Девочки, вы не могли бы побыть до полуночи? – спросила я их. – Хотя бы одна из вас?
- Да, а что такое? – встревоженно спросила Вера.
- Я хочу позвонить Татьяне...
- Ты уверена? – Надежда, судя по тону, которым она произнесла фразу, не одобрила мою затею.
- Абсолютно. Я хочу, чтобы вы запомнили, что я ей буду говорить, потому что я потом могу забыть, у меня так бывает в минуты стресса... Забыть навсегда.
- Так может, стоит подождать? – Вера взяла мою руку в свою и сильно сжала. – Не звони сегодня.
- Нет, потом у меня не хватит решимости. А я хочу кое-что понять для себя...
Мы дождались полуночи. Как только часы пробили, я потянулась за телефонной трубкой – в Москве восемь утра, Татьяна встает рано, я это точно знаю.
- Але, Танечка, привет, - мой голос казался мне дрожащим и хриплым. – Как дела?
- Неплохо, Идея... – отозвалась моя несостоявшаяся невестка, и мы обе обессиленно замолчали...
- Ты знаешь, - после почти минутной паузы сказала мне Таня, - Саша тяжело болен, не думаю, что он проживет долго... Навряд ли даже до конца года протянет, тем более что он отказывается от лечения... Ты прости его, а? Прости меня, прости нас всех...
- Таня, - я не выдержала и заплакала. – А тебя разве есть за что? Ты что, все знала?
- Нет, - заплакала и она. – Я догадалась, только когда он рассказал, что во время клинической смерти к нему Олег пришел. И ведь это я ему сказала – иди в монастырь, не хочу тебя видеть...
Понимаешь, я не могла на него написать заявление в милицию.
- Понимаю, - сказала я почти без паузы.
- Нет, не потому, что любила... и не потому, что у нас дети и прожили мы вместе всю жизнь... Просто в России есть сроки давности по уголовным делам. Убил человека, за пятнадцать лет со дня убийства не поймали тебя, значит, все, считай, отсидел...
- Танюша, ну, что теперь об этом... Олега не вернуть.
- Да, Олега не вернуть, и Саше осталось чуть-чуть, и если он не ляжет в хоспис, его смерть будет мучительной... Прости его.
- Простила, - сказала я. Но только чтобы Таня хоть чуть-чуть успокоилась.
Мы тепло попрощались. Я положила трубку. И долго сидела молча, глядя перед собой. Вера и Надя тоже молчали, а что тут скажешь...
...И вот, несмотря на столь печальный вечер, выспалась я просто отлично. Встала без привычной уже головной боли, головокружений и слабости. Почти как солдат – одним рывком с кровати.
Особых планов на день у меня не было. Очередное заседание должно было пройти только завтра. В тюрьму к Дэниз мы решили не ходить, точнее, она передала через своего адвоката, что пока не хочет никого видеть. И я решила весь день посвятить себе и вязанию. Тем более что мне как раз надо было закончить один интересный заказ – Барбара Сайден заказала мне оригинальное пончо из тонкой шерсти.
Я сидела и вязала. Тихо работало радио. Идиллия. Звук соловьиной трели не оторвал меня от работы, я только повернула голову, чтобы увидеть, кто пришел в гости. Через пару секунд после того, как пропел соловей, показалась стройная фигура Эмми Чанг – одной из членов клуба «ОМС». Мы называли ее «вездесущая», потому что Эмми знала все новости района.
Точнее, районов – ее знания простирались далеко за пределы нашей Ист четвертой.
- Идея, прости, что без звонка, я шла мимо и решила зайти.
- Ничего страшного, дорогая, ты же знаешь, в это время я всегда дома.
- Идея, прости, я знаю, что ты с Романовой общаешься... Мне нужна ее помощь, а как-то неловко беспокоить – я всего пару слов ей сказала на заседаниях.
- А что такое?
- Понимаешь, очень деликатное дело... Мой внук сбежал из дома.
- Как? – ахнула я. – Опять?
- Даа, опять... Прямо беда с этим пацаном! И уже, наверное, ничего не исправишь...
Я промолчала. Мне не казалось, что ситуацию не исправить. Внук Эмми – Энтони – чудесный мальчик. Но он никак не может поладить с отчимом, вторым мужем матери, невестки Эмми. Отец Энтони – сын Эмми – погиб в автокатастрофе. Через полгода после этого у Энтони уже появился второй папа... Мы все знали, что справиться с побегами Энтони довольно легко – надо просто на время отдать его бабушке, то есть Эмми. Но Катрин – мама мальчика – была категорически против. Поэтому мальчик жил с ней и иногда убегал из дома... Кто его знает почему? Вроде и отчим хороший человек, и мама в нем души не чает, а не живется пацану дома с тех пор, как не стало отца. Ревность, подростковый возраст, смерть близкого человека ... – причин для этого было много.
- Ты же знаешь, он всегда мне сообщает, что жив, здоров... Где живет... и в этот раз тоже сообщил. Но я сердцем чую, что он рядом, а не в Монпелье, не в Вермонте у друга! В этот раз он тоже прислал фотографии, как обычно. Он пишет, что хорошо проводит время, что скучает, но у меня чувство, что он рядом со мной!
- Эмми, покажи мне, пожалуйста, эти фотографии.
Эмми протянула мне несколько снимков. Вот красивый улыбчивый Энтони в МакДоналдсе, вот на фоне каких-то странных штуковин... Ба! Да это же декоративно украшенные крышки для унитазов, оригинально! Вот он на фоне небольшого озера, а вот в обнимку с каким-то смешным парнишкой, на заднем плане дымящие фабричные трубы...
- Фотографии совершенно обычные, - сказала я, возвращая их Эмми.
- А я тебе говорю – его нет в Монпелье!
- Ну, нет так нет! Пошли к Надежде!
Я положила вязание, и мы отправились к Наде.
Она оказалась дома и очень мило приняла нас. Провела в гостиную, приготовила чай и только потом выслушала и взглянула на фотографии.
- Что-то тут нечисто... Да! Я поняла. Эмми, я не знаю, как насчет Нью-Йорка, но в Монпелье его нет! Это я вам точно говорю.
- Как вы это поняли? – Эмми торжествующе взглянула на меня: мол, а я что говорила!
- Сейчас все объясню, - сказала Надя. Однако продолжить не успела. С улицы раздался истеричный женский крик.
- Помогите!
Мы подскочили и, не сговариваясь, выбежали из гостиной на улицу.
Посреди нашей уютной зеленой улицы прыгала Нонна – старожил и ведьма... «Ведьмой» ее прозвали мои внуки. И было от чего. Нонна – действительно адское создание. Если на улице слышны крики скандала, сразу ясно – это она. Если после ссоры с ней ты у себя утром под дверью обнаруживаешь тухлые помидоры – это тоже она... И сорванные скандалами заседания «ОМС» - это тоже она, видите ли, ей непонятно, почему мы не принимаем ее в члены клуба... Нонна ни с кем не дружит, всех ненавидит, ругается по каждому поводу и без. Вот и сейчас она что-то придумала...
- Эта тварь укусила меня! Она укусила! – на улице очень плохо пахло... То ли от Нонны, то ли рядом с ней...
- Какая тварь?
- Эта ваша любимая тварь, ну, теперь я точно ее уничтожу!
«Наша тварь» - это Гусенок, маленький скунс, который жил прямо между моим и Надиным домом. Жил, кстати, уже почти три года. Вообще, скунсы в неволе – одни из самых милых животных, которых только можно себе представить. Но Нонна возненавидела его, правда, сделать ничего не могла, потому что Гусенок жил, по сути, на моей территории.
- Что случилось, Нонна? – спросила я. Господи, неужели он ее укусил?
- Эта твоя полосатая тварь выскочила прямо на меня, навоняла и тут же схватила меня за руку! Пока кусал, я чуть не задохнулась от запаха, который он выделял! Вот кровь! – и соседка сунула мне под нос руку. Да, она была в крови... Как такое могло произойти? Может, у Гусенка начался брачный период? И что теперь с ним будет...
- Расскажите эти сказки в другом месте, - вдруг зло сказала Надя. – То, что вы рассказываете, невозможно. И я лично потребую проведения тщательного медицинского осмотра, он докажет, что скунс вас не кусал – или вы сами себя цапнули, или расцарапали руку чем-нибудь!
Удивительно, но Нонна вдруг замолчала. Она привыкла, что с ней никто не ругается, не хочет связываться, а тут вдруг такое противостояние...
- Я знаю этого скунса, кормила его, - повернулась ко мне Надя. – Все забывала тебя спросить, а как он зимует?
- Да хорошо зимует, пока не жаловался, - попыталась отшутиться я. Но мне было не до смеха. Боже мой, мои внуки так привыкли этому странному полосатому созданию.
- Идея, он ее не кусал, прекрати истерить! – Надя взяла меня под руку. – Эмми, пойдемте, нам надо договорить относительно фотографий вашего внука. А вы, мадам, продезинфицируйте рану, а то получите воспаление.
Мы вернулись в дом к Наде. Я выглянула в окно. Гусенка нигде не было видно. Испугался, наверное, криков, бедняжка...
- Да, он, поди, и не вылезал еще с ночи, - успокоила меня Надя. – Сидит себе и в ус не дует!
- Но откуда ты знаешь, что он не кусал ее? Ты же ничего не могла видеть!
- А мне и не надо было этого видеть! Нонна, или как там ее зовут, эту ведьму, врала!
Я проснулась почти в полдень. Удивительно, как такое могло произойти – солнце уже давно светило мне прямо в лицо, а я спала и спала... И ничего мне не мешало. А вроде как должно было – ведь накануне я узнала, что мой единственный родной брат был убит, и убит лучшим другом. И мой крестный сын рожден от убийцы моего брата...
...Мы объяснили Джану, почему скисает его молоко. Вера, узнав от нас подробности, сделала это довольно нахально и даже в лоб:
- Джан, ну чего ты? Ты химию вообще не помнишь, что ли?
- Нет...
- Ну, приди сегодня домой, выжми в молоко лимон! Оно свернется все! Он у тебя под носом за лимонами бегает, а ты на холодильники грешишь...
- Ах, он подлец, ах, сопляк... – Джан не столько возмущался, сколько смеялся.
- Накажешь? – спросила я.
- Отомщу! – грозно пообещал Джан. Потом быстренько распрощался с нами и побежал домой, видимо, мстить. Мы остались втроем.
- Девочки, вы не могли бы побыть до полуночи? – спросила я их. – Хотя бы одна из вас?
- Да, а что такое? – встревоженно спросила Вера.
- Я хочу позвонить Татьяне...
- Ты уверена? – Надежда, судя по тону, которым она произнесла фразу, не одобрила мою затею.
- Абсолютно. Я хочу, чтобы вы запомнили, что я ей буду говорить, потому что я потом могу забыть, у меня так бывает в минуты стресса... Забыть навсегда.
- Так может, стоит подождать? – Вера взяла мою руку в свою и сильно сжала. – Не звони сегодня.
- Нет, потом у меня не хватит решимости. А я хочу кое-что понять для себя...
Мы дождались полуночи. Как только часы пробили, я потянулась за телефонной трубкой – в Москве восемь утра, Татьяна встает рано, я это точно знаю.
- Але, Танечка, привет, - мой голос казался мне дрожащим и хриплым. – Как дела?
- Неплохо, Идея... – отозвалась моя несостоявшаяся невестка, и мы обе обессиленно замолчали...
- Ты знаешь, - после почти минутной паузы сказала мне Таня, - Саша тяжело болен, не думаю, что он проживет долго... Навряд ли даже до конца года протянет, тем более что он отказывается от лечения... Ты прости его, а? Прости меня, прости нас всех...
- Таня, - я не выдержала и заплакала. – А тебя разве есть за что? Ты что, все знала?
- Нет, - заплакала и она. – Я догадалась, только когда он рассказал, что во время клинической смерти к нему Олег пришел. И ведь это я ему сказала – иди в монастырь, не хочу тебя видеть...
Понимаешь, я не могла на него написать заявление в милицию.
- Понимаю, - сказала я почти без паузы.
- Нет, не потому, что любила... и не потому, что у нас дети и прожили мы вместе всю жизнь... Просто в России есть сроки давности по уголовным делам. Убил человека, за пятнадцать лет со дня убийства не поймали тебя, значит, все, считай, отсидел...
- Танюша, ну, что теперь об этом... Олега не вернуть.
- Да, Олега не вернуть, и Саше осталось чуть-чуть, и если он не ляжет в хоспис, его смерть будет мучительной... Прости его.
- Простила, - сказала я. Но только чтобы Таня хоть чуть-чуть успокоилась.
Мы тепло попрощались. Я положила трубку. И долго сидела молча, глядя перед собой. Вера и Надя тоже молчали, а что тут скажешь...
...И вот, несмотря на столь печальный вечер, выспалась я просто отлично. Встала без привычной уже головной боли, головокружений и слабости. Почти как солдат – одним рывком с кровати.
Особых планов на день у меня не было. Очередное заседание должно было пройти только завтра. В тюрьму к Дэниз мы решили не ходить, точнее, она передала через своего адвоката, что пока не хочет никого видеть. И я решила весь день посвятить себе и вязанию. Тем более что мне как раз надо было закончить один интересный заказ – Барбара Сайден заказала мне оригинальное пончо из тонкой шерсти.
Я сидела и вязала. Тихо работало радио. Идиллия. Звук соловьиной трели не оторвал меня от работы, я только повернула голову, чтобы увидеть, кто пришел в гости. Через пару секунд после того, как пропел соловей, показалась стройная фигура Эмми Чанг – одной из членов клуба «ОМС». Мы называли ее «вездесущая», потому что Эмми знала все новости района.
Точнее, районов – ее знания простирались далеко за пределы нашей Ист четвертой.
- Идея, прости, что без звонка, я шла мимо и решила зайти.
- Ничего страшного, дорогая, ты же знаешь, в это время я всегда дома.
- Идея, прости, я знаю, что ты с Романовой общаешься... Мне нужна ее помощь, а как-то неловко беспокоить – я всего пару слов ей сказала на заседаниях.
- А что такое?
- Понимаешь, очень деликатное дело... Мой внук сбежал из дома.
- Как? – ахнула я. – Опять?
- Даа, опять... Прямо беда с этим пацаном! И уже, наверное, ничего не исправишь...
Я промолчала. Мне не казалось, что ситуацию не исправить. Внук Эмми – Энтони – чудесный мальчик. Но он никак не может поладить с отчимом, вторым мужем матери, невестки Эмми. Отец Энтони – сын Эмми – погиб в автокатастрофе. Через полгода после этого у Энтони уже появился второй папа... Мы все знали, что справиться с побегами Энтони довольно легко – надо просто на время отдать его бабушке, то есть Эмми. Но Катрин – мама мальчика – была категорически против. Поэтому мальчик жил с ней и иногда убегал из дома... Кто его знает почему? Вроде и отчим хороший человек, и мама в нем души не чает, а не живется пацану дома с тех пор, как не стало отца. Ревность, подростковый возраст, смерть близкого человека ... – причин для этого было много.
- Ты же знаешь, он всегда мне сообщает, что жив, здоров... Где живет... и в этот раз тоже сообщил. Но я сердцем чую, что он рядом, а не в Монпелье, не в Вермонте у друга! В этот раз он тоже прислал фотографии, как обычно. Он пишет, что хорошо проводит время, что скучает, но у меня чувство, что он рядом со мной!
- Эмми, покажи мне, пожалуйста, эти фотографии.
Эмми протянула мне несколько снимков. Вот красивый улыбчивый Энтони в МакДоналдсе, вот на фоне каких-то странных штуковин... Ба! Да это же декоративно украшенные крышки для унитазов, оригинально! Вот он на фоне небольшого озера, а вот в обнимку с каким-то смешным парнишкой, на заднем плане дымящие фабричные трубы...
- Фотографии совершенно обычные, - сказала я, возвращая их Эмми.
- А я тебе говорю – его нет в Монпелье!
- Ну, нет так нет! Пошли к Надежде!
Я положила вязание, и мы отправились к Наде.
Она оказалась дома и очень мило приняла нас. Провела в гостиную, приготовила чай и только потом выслушала и взглянула на фотографии.
- Что-то тут нечисто... Да! Я поняла. Эмми, я не знаю, как насчет Нью-Йорка, но в Монпелье его нет! Это я вам точно говорю.
- Как вы это поняли? – Эмми торжествующе взглянула на меня: мол, а я что говорила!
- Сейчас все объясню, - сказала Надя. Однако продолжить не успела. С улицы раздался истеричный женский крик.
- Помогите!
Мы подскочили и, не сговариваясь, выбежали из гостиной на улицу.
Посреди нашей уютной зеленой улицы прыгала Нонна – старожил и ведьма... «Ведьмой» ее прозвали мои внуки. И было от чего. Нонна – действительно адское создание. Если на улице слышны крики скандала, сразу ясно – это она. Если после ссоры с ней ты у себя утром под дверью обнаруживаешь тухлые помидоры – это тоже она... И сорванные скандалами заседания «ОМС» - это тоже она, видите ли, ей непонятно, почему мы не принимаем ее в члены клуба... Нонна ни с кем не дружит, всех ненавидит, ругается по каждому поводу и без. Вот и сейчас она что-то придумала...
- Эта тварь укусила меня! Она укусила! – на улице очень плохо пахло... То ли от Нонны, то ли рядом с ней...
- Какая тварь?
- Эта ваша любимая тварь, ну, теперь я точно ее уничтожу!
«Наша тварь» - это Гусенок, маленький скунс, который жил прямо между моим и Надиным домом. Жил, кстати, уже почти три года. Вообще, скунсы в неволе – одни из самых милых животных, которых только можно себе представить. Но Нонна возненавидела его, правда, сделать ничего не могла, потому что Гусенок жил, по сути, на моей территории.
- Что случилось, Нонна? – спросила я. Господи, неужели он ее укусил?
- Эта твоя полосатая тварь выскочила прямо на меня, навоняла и тут же схватила меня за руку! Пока кусал, я чуть не задохнулась от запаха, который он выделял! Вот кровь! – и соседка сунула мне под нос руку. Да, она была в крови... Как такое могло произойти? Может, у Гусенка начался брачный период? И что теперь с ним будет...
- Расскажите эти сказки в другом месте, - вдруг зло сказала Надя. – То, что вы рассказываете, невозможно. И я лично потребую проведения тщательного медицинского осмотра, он докажет, что скунс вас не кусал – или вы сами себя цапнули, или расцарапали руку чем-нибудь!
Удивительно, но Нонна вдруг замолчала. Она привыкла, что с ней никто не ругается, не хочет связываться, а тут вдруг такое противостояние...
- Я знаю этого скунса, кормила его, - повернулась ко мне Надя. – Все забывала тебя спросить, а как он зимует?
- Да хорошо зимует, пока не жаловался, - попыталась отшутиться я. Но мне было не до смеха. Боже мой, мои внуки так привыкли этому странному полосатому созданию.
- Идея, он ее не кусал, прекрати истерить! – Надя взяла меня под руку. – Эмми, пойдемте, нам надо договорить относительно фотографий вашего внука. А вы, мадам, продезинфицируйте рану, а то получите воспаление.
Мы вернулись в дом к Наде. Я выглянула в окно. Гусенка нигде не было видно. Испугался, наверное, криков, бедняжка...
- Да, он, поди, и не вылезал еще с ночи, - успокоила меня Надя. – Сидит себе и в ус не дует!
- Но откуда ты знаешь, что он не кусал ее? Ты же ничего не могла видеть!
- А мне и не надо было этого видеть! Нонна, или как там ее зовут, эту ведьму, врала!
Почему Надежда решила, что Энтони находится в другом городе, а не в Монпелье? И как она догадалась, что скунс не кусал Нонну? Ответ и продолжение - в следующем номере.
