ОХОТНИК ЗА ГОЛОВАМИ

Литературная гостиная

История Америки изобилует интересными событиями и судьбами, порождающими многочисленные истории, сказания и легенды. Одни доходят до нас в виде бестселлеров и блокбастеров, обрывки других можно встретить только в архивах и в редких рефератах, посвященных конкретным вопросам. Просты и незатейливы их герои, как и само время, не терпящее сложностей и подтекстов. Об одном из таких героев - наш рассказ

НАЧАЛО ПУТИ
По неточным данным, семья Исаака Гордона, эмигранта из царской России (как указывалось в одном из источников, место проживания - город Юзовка, ныне Донецк), прибыла в Соединенные Штаты в начале 1875 года. Старшему сыну, Якову, в то время было шесть лет. Дочери Рахель - четыре года, а маленькому Моисею - полтора. В Америке, поселившись в пригороде Нью-Йорка, Ихцак пытался обеспечить семью известным ему промыслом: он считался у себя дома хорошим часовым мастером.

Глава семейства открыл мастерскую на одной из оживленных улиц района, но ожидаемого притока посетителей не было. То ли часы в тот год не ломались, то ли люди предпочитали уже известных мастеров приезжему новичку, с трудом составляющему фразы на английском. Семья, продолжающая увеличиваться (в первые четыре года “коренными” американцами стали сын Авраам и дочь Лейба), жила впроголодь, в основном благодаря усилиям дяди Хаима, сумевшего наладить свой “бизнес” - открыть магазин, продающий ткани и готовую одежду. При магазине имелись двое портных, так что клиенты могли тут же, на месте, выбрать материал и заказать себе хороший костюм.

Исаак, едва Яков немного подрос, отдал его учеником в магазин дяди Хаима, преследуя три цели: выразить благодарность родственнику (Яков должен был работать бесплатно), облегчить семейные расходы (кров и питание дядя Хаим обеспечивал) и научить юношу доходному ремеслу. Но Яков не пришелся “ко двору” - возможно, у него просто не было призвания к портновскому искусству. Иголки и ножницы отказывались его слушаться, то и дело царапая пальцы, а количество испорченного материала перекрывало все возможные нормы.
Скоро терпение дяди закончилось, и он поручил племяннику только уборку помещения. Отныне Яков бродил по магазину и прилегавшей к нему дядиной квартире с ведром, шваброй и веником. Подобное занятие продолжалось почти год, после чего Гордон-младший взбунтовался и потребовал у отца вернуть его в “лоно семьи”. На что Исаак резонно возразил - у них нет средств кормить великовозрастного “дылду”. Сын ничего не ответил, но к дяде больше не вернулся. Он, сменив свое имя на Джейкоба Горди, направился на Дикий Запад, надеясь найти свое место под солнечными лучами штатов, чьи земли омывал Тихий океан.

В конце девятнадцатого века Дикий Запад, во многом уже прекративший свое существование как культурное явление, обрел легендарные романтические черты: мужество первопроходцев, бесстрашие ковбоев, полные опасностей поиски золота и яростная борьба с индейцами... Подобная “наживка” привлекала многие молодые сердца. Одним из таких мечтателей и был Джейкоб Горди.

Попав в ковбойский лагерь, принадлежавший крупному землевладельцу, Джейкоб с радостью взялся за порученное ему дело. Но серые ковбойские будни, тяжелая работа по уходу за коровами и лошадьми, никак не соответствовала его представлениям о лихих парнях, то и дело вскидывающих кольты. Настоящие ковбои стреляли крайне редко, да и то только в тех случаях, когда было невозможно не стрелять. Ведь каждое применение оружия становилось поводом для разбирательства у местного шерифа.
В общем, сын часовщика, сменив дядину лавку на большое ранчо, отнюдь не оказался в выигрыше: работа была намного труднее и грязнее прежней. Помыкавшись несколько месяцев, Горди уходит из ковбойского лагеря. Все, чему он научился за это время, - хорошо скакать на лошади и быстро выхватывать из кобуры револьвер. Теперь надо было найти применение этим качествам, чтобы они позволили ему безбедно существовать. И тут Джейкоб обнаруживает занятие, которое подходит ему во всех отношениях - он становится “охотником за головами”.

УДАЧА МОЛОДОГО “ОХОТНИКА”
В 1872 году Верховный суд США постановил: человек, под надзором которого находится обвиняемый, как и часть его залога, имеет право на возвращение обвиняемого в случае его побега или укрывательства от судебных властей. Большинство “охотников за головами” нанимались поручителями (лицами, имеющими лицензию на право освобождения арестованного под залог). Охотнику выплачивали часть залога, который беглец заплатил вначале - после ареста или предъявления предварительного обвинения.

На практике же все происходило несколько иначе. Различные законодательные структуры, стремясь обуздать преступность, устраивали настоящие облавы на бандитов и мошенников, обещая за их поимку круглые суммы, довольно большие для того времени. Людные места городков и поселений в течение ряда лет пестрели объявлениями с изображением разыскиваемых и каждый, умеющий видеть, слышать и жаждущий быстро заработать хорошие деньги, мог стать “охотником за головами”. В ряде штатов имелись свои ограничения - где-то требовалась лицензия на ношение огнестрельного оружия или обучение на специальных курсах, - но в наиболее крупных штатах подобные требования отсутствовали.

Горди встал в ряды этого пестрого сообщества, рьяно поддерживаемого многими шерифами и добропорядочными гражданами, считавшими, что “охотники за головами” - чуть ли не “санитары леса”, очищающие страну от бандитов и убийц. Ведь в некоторых объявлениях, призывающих к поимке беглого преступника, прямо требовалось “захватить живым или мертвым”, причем, второе, для многих окружающих (в том числе и для охотников за головами), было предпочтительнее первого.

Парню повезло - его первая “охота” прошла под присмотром профессионала. Стивену Эйлабену, известному охотнику за головами, начавшему свою карьеру еще в середине века, требовался помощник для поимки братьев Грахан - “грозы дилижансов”, действовавших севернее Сакраменто.

- Будь я помоложе лет на десять, - говорил Стивен, - сам бы справился с головорезами, но тут две мои руки мало что сделают против их четырех. К тому же, всегда рядом с Джеймсом (старшим из братьев) вертится несколько молоденьких шалопаев. Они, конечно, не представляют никакой опасности, но сорвать “охоту” могут.

Джейкоб присутствовал во время разговора Эйлабена с шерифом Конором, мечтавшим вернуть братьев за решетку. Этот разговор напоминал торг, знакомый Горди по блошиным рынкам Нью-Йорка: шериф готов был предоставить всю, имевшуюся у него информацию о Граханах за хорошие проценты от будущего “гонорара” охотников. Эйлабен стоял на своем, но и шериф не хотел уступать - в результате сошлись на тридцати процентах от общей суммы. Тогда-то юный Горди понял один из важнейших секретов ремесла “охотников”: все стоит денег, и тот, кто умеет платить, намного ближе к успеху.

Они ждали братьев возле борделя “Райская роза”, куда, по сведениям шерифа, налетчики наведывались чуть ли не каждую неделю.
И вот поздно вечером, когда на улицах стало пусто и последние пешеходы торопливо направлялись домой, к двухэтажному зданию подъехали трое всадников и, спешившись, завели коней в сарай. Потом двое проследовали в “Райскую розу”, а третий - скорее всего, подручный братьев, остался сторожить лошадей.
- Надо идти вслед за ними! - сказал Джейкоб.

- Не торопись, - посоветовал Эйлабен. - Сначала займемся “лошадником”, после чего выждем время. Лучше всего брать их сонными, после двух часов ночи. Иначе перестрелки не избежать, а она нам ни к чему.

Они прокрались в сарай и быстро связали парнишку, оставшегося с лошадьми. Тот, увидев направленный на него кольт, и не думал сопротивляться.
Потом началось долгое ожидание, утомительное для молодого Горди. Он так и рвался ускорить события, но опытный напарник сдерживал его.
- Спешить в нашем положении - последнее дело, - внушал он новичку, - всему свой час. Братья Грахан - не сопливые мальчишки, которых можно спеленать с наскока, они, сыграй по их правилам, будут отчаянно отбиваться, и наша команда может недосчитаться игроков.

- Но ведь они могут уйти в любой момент, - пытался спорить Джейкоб, - а шериф хочет заполучить их живыми.
- Подождем еще немного, - настаивал на своем Эйлабен. - Пусть в доме все затихнет. Через полчаса, как только там погаснет последний огонек, настанет наше время!
Так и случилось. В начале третьего Эйлабен направился в “Райскую розу”, оставив под окнами своего молодого напарника.
- Не обращай внимания на шум и выстрелы, - предупредил он. - Я буду сеять внутри панику. Следи лучше за окнами: Джеймс наверняка попытается выскочить из “Розы”, подумав, что сюда нагрянул шериф с помощниками.
- Будет сделано, - ответил Горди.

Едва Эйлабен поднялся наверх, как послышались крики, стук опрокидываемой мебели и выстрелы: старина Стивен стрелял с двух рук, создавая ложное впечатление о числе ворвавшихся в бордель “охотников”.

Спустя несколько мгновений окно над Джейкобом открылось и оттуда выпрыгнул высокий мужчина в нижнем белье. В руке он держал револьвер.
- Брось свою пугалку! - грозно скомандовал Горди, приставив свой кольт к спине налетчика. - Если шевельнешься - получишь пулю между лопаток!
- Ваша взяла, сэр, - вздохнул Джеймс, отбрасывая оружие от себя. - Я сдаюсь!
...Слух о том, что новичок Горди захватил самого Грахана-старшего, быстро распространился среди шерифов западного побережья и у Джейкоба вскоре не было отбоя в предложениях работы.

КОНЕЦ НЕУЛОВИМОГО
Среди бандитов Южной Калифорнии выделялся своей неуловимостью Генри Хилхазерт. Он нападал на отделения банков в небольших городках, причем стоило служащим или охраннику оказать малейшее сопротивление, как бандит тут же пускал в ход оружие.

Стрелял он метко, бил наповал, не считаясь со случайными жертвами. Стрелял в любого, попавшегося под руку. Пожалуй, это был первый грабитель начала двадцатого века, который применял “тактику запугивания”. Доходило до того, что стоило ему только войти в банк и назвать свое имя, как трясущийся от страха кассир тут же протягивал налетчику все имеющиеся в наличии деньги.

Неуловимость Хилхазерта объяснялась просто: он любил раздавать небольшие суммы из награбленного бедным мексиканским семьям, считавшим его чуть ли не местным Робин Гудом. Бедняки всегда прятали бандита в случае опасности и служили добровольными наводчиками при ограблении банков.

Этим, во многом, и было продиктовано, что на листке о розыске и поимке преступника под его портретом стояла не точная сумма, а замысловатая надпись: “О размере вознаграждения будет объявлено особо!” Это говорило о том, что власти готовы выложить большие деньги за неуловимого бандита. Настолько большие, что сама сумма могла вызвать нежелательный резонанс в обществе (хотя подобное уведомление именно такой резонанс и вызывало).

К тому времени на счету Горди уже числилась дюжина пойманных преступников, среди которых были и бандиты, и мошенники, и даже один тип, скрывающийся от алиментов. Джейкоб, как и его товарищи по ремеслу, не брезговал никакой работой: брался за все, что могло принести деньги.

Прежде всего, он отправился в Сан-Франциско, чтобы лично удостовериться, о какой примерно сумме идет речь (стоит ли тратить свое время и энергию). Узнав подробности, стал собирать информацию о “клиенте”, но ничего путного выяснить не удалось. Напротив, “ловкому Генри” (такая кличка была у грабителя) сразу донесли о расспросах Джейкоба, и в маленькую гостиницу, где он остановился, какой-то мальчишка принес записку, состоящую из одной фразы: “Я о тебе знаю - берегись!”

“Охотник” не стал играть с судьбой и сразу же направился на восток. Вернулся он на следующий день, изрядно изменив внешность (накладная борода и огромные очки меняли до неузнаваемости его лицо, а вложенная в рот пластинка придавала особое своеобразие его речи). Джейкоб и раньше прибегал к переодеваниям (он отличался экстравагантностью и незаурядными, хитрыми приемами, позаимствованными у старика Эйлабена), но на сей раз превзошел самого себя. Охотник специально, чтобы проверить свой новый образ, навестил двух хороших знакомых, придирчиво расспросив их о Джейкобе Горди. Но те лишь разводили руками. После чего остановился в той же гостинице, в своем прежнем номере, и стал обдумывать ловушку для Хилхазерта.

“Ловкий Генри” многим платит понемногу, - размышлял он, покуривая трубку, - но грабит банки, и у него всегда есть с собой наличные. В местечках, где одна купюра с изображением президента приводит в восторг любого, легко найти себе союзников. Что же могу я, получающий деньги только после поимки беглеца? У меня просто нет средств, чтобы завербовать себе такую армию сторонников. Но там, где он платит многим понемногу, может быть мне стоит заплатить много одному?!”

При помощи своего информатора по прежним поискам Горди удалось выяснить, что особой популярностью бандит пользуется в городке Сан-Антонио, расположенном южнее Сан-Хосе. Здесь он отдыхает после очередного удачного набега.

Не меняя своего “шутовского облика”, Джейкоб въехал в городок на повозке, изображая продавца различных тканей и безделушек. В те времена розничные торговцы, колесившие по южным штатам, не так мозолили глаза, как одинокие, хорошо вооруженные мужчины на откормленных жеребцах.

Вскоре он продавал какие-то грошовые вещи, раздавал ребятне конфеты, а сам прислушивался к разговорам кумушек, пришедших к его “передвижной лавке” (следует отметить, что за шесть лет пребывания в Калифорнии и соседних, граничащих с Мексикой, штатах, Джейкоб выучил испанский и у него не было проблем с переводом). Сельские дамы, видя перед собой типичного янки, теряли осторожность и напрямую болтали о разных новостях, в том числе и о приключениях “ловкого Генри”, местного героя. Горди слушал их, подмечая нужные детали.
Скоро он выяснил, что бандит часто останавливается в доме Хуана Родригеса, чья молоденькая дочь Лаура отличается неземной красотой. Бравый разбойник влюблен в девушку и рассчитывает жениться на ней. Что не мешает ему посещать и пару симпатичных вдов, готовых всегда оказать гостеприимство “ловкому Генри”.

Собрав все данные, Джейкоб отправился в Сан-Хосе. Он понимал, что в одиночку ему не одолеть такого меткого стрелка, как Генри (следует признать, что стрелял Горди “так себе”), а брать кого-нибудь в долю ему не хотелось - слишком большим был куш за доставку грабителя (опять же - “живым или мертвым”). Оставалось только прибегнуть к хитрости...

Розничный торговец, уже знакомый жителям Сан-Антонио, снова появился в городке через полторы недели. На этот раз он довольно быстро, - задешево, - продал свой нехитрый товар, а “выручку” отметил в маленьком баре, единственном на все местечко. Завсегдатаем которого как раз и был Хуан Родригес. Подождав, пока он останется один, Джейкоб присел к Родригесу за столик и завел неспешный разговор.

- Мне жалко Лауру, - сказал он. - Девушка похожа на прекрасный горный цветок, но какое ее ждет будущее? В наших краях столько опасностей поджидают молодых, красивых и неопытных сеньорит...
- Никто не посмеет обижать мою девочку! - возмутился Хуан. - Или вы не знаете, кто может прийти на ее защиту?!
- А я о чем? - спросил Джейкоб. - Как бы долго не скрывался “ловкий Генри” от правосудия, рано или поздно какой-нибудь охотник за головами все равно его выследит. Тогда вашей дочери кое-кто сможет припомнить многое... Особенно, если к тому времени она уже станет женой преступника. Послушайте-ка совет: пока не поздно, вам нужно уезжать из Сан-Антонио, подальше от сплетен и досужих языков здешних кумушек. У меня, между прочим, среди знакомых есть молодой и богатый землевладелец, чье ранчо находится рядом с Сан-Франциско. Уверен, что увидев Лауру, он влюбится в нее и сделает ей предложение. А я замолвлю словечко за вашу семью. Вот его фотография...
И Горди положил на стол снимок статного усатого мужчины.
- Я понимаю, что на переезд и обустройство на новом месте нужна определенная сумма, - сказал он, не давая Родригесу опомнится, - но я позабочусь и об этом. А взамен мне нужна только одна маленькая скромная услуга...

Наклонившись к собеседнику, Джейкоб что-то тихо зашептал тому на ухо. Родригес краснел, бледнел, порывался встать и уйти, но Горди удерживал его, продолжая озадачивать своими убедительными аргументами и различными посулами.

* * *
Генри Хилхазерт выехал из Сан-Антонио рано утром. Он направлялся в Паолину - в этом городке банк давно уже требовал его внимания. Тем более что накануне (Генри получил своевременную весточку) туда завезли несколько мешков с деньгами для выплаты рабочим горной шахты за последние три месяца.

Но прямо на дороге, обычно пустынной в этот час, его дожидался всадник. По известным ему приметам, бандит узнал охотника за головами Джейкоба Горди.
- Забавно! - воскликнул он. - Здравствуйте, мистер Самоубийца! Вам опротивела эта жизнь?!
- Мне нужны деньги, сеньор, - ответил на испанском Горди. - И не судите строго обо мне - мы лишь делаем свою работу.
- Метко замечено, - улыбнулся Генри. - Люблю отчаянных молодцов! К сожалению, сегодня мне некогда: у меня просто нет времени на дальнейшую беседу!
- Я тоже занят вечером, - произнес его визави. - И также тороплюсь. Не стоит тратить время попусту!

Они еще пару минут приглядывались друг к другу, а затем, словно по команде, выхватили револьверы. И хотя бандит оказался первым и успел дважды нажать на курок, его оружие лишь два раза беспомощно щелкнуло. Зато из кольта Горди вылетела пуля, угодившая в правое плечо грабителя.

Когда Джейкоб доставил раненного “ловкого Генри” в Сан-Хосе, чуть ли не половина городка сбежалась на это зрелище. Охотников за головами здесь не очень жаловали, но на победителя опаснейшего из преступников смотрели с неподдельным восторгом и обожанием.
...Почему в барабане у того в решающий момент не оказалось патронов, история умалчивает... Известно лишь, что семья Родригеса в тот же день поспешно покинула Сан-Антонио...

* * *
После этой истории следы Джейкоба Горди теряются. Возможно, получив обещанное вознаграждение, он вернулся к прежней жизни, уехав в Нью-Йорк, или пал жертвой своей очередной несговорчивой “добычи”. На огромной, мало заселенной в те времена территории США к западу от Сьера-Невады, можно было встретить немало безымянных могил...
“Секрет”