Джинсам «Made in USA» кризис не помеха
Америка
Мне очень по душе юмор Игоря Иртеньева. Почему и считаю участие поэта в программе «Дифирамб» на радио «Эхо Москвы» совершенно заслуженным. Но, странное дело, в его последнем интервью, прозвучавшем пару недель назад, меня зацепила скорее не литературная, тоже достаточно интересная, его часть, а неожиданно возникшая по ходу передачи «джинсовая» тема.
Признание Иртеньева в отсутствии у него какого-либо хобби или выраженных пристрастий вызвало у ведущего эфира Льва Гулько воспоминания о не дававшей ему когда-то покоя неодолимой тяге к джинсам: «Даже сейчас, когда я вижу их на магазинной полке, меня начинает трясти. Я от них буквально балдею».
В ответ Иртеньев рассказывает о том, что «вся его юность и молодость прошли под знаком вожделения этих дурацких синих штанов». И о многократно повторяющемся сне, переносящем его в куда-то, «где эти джинсы можно взять, достать, надеть».
А действие самого последнего такого сна, посетившего поэта уже на четвертом десятке, происходит в Америке: «Значит, попадаю я в какой-то город. Скорее всего в Нью-Йорк двадцатых годов, знакомый по фильмам. И вот они передо мной эти джинсы, и вот я их наконец достаю и натягиваю! И в это время... подо мной складывается раскладушка. И все! Как отрезало! Больше мне эти сны не снились.
А потом я уже стал ездить за границу. Да и мы стали лучше жить, а джинсы теперь продают на каждом углу. Вот только цены на них здесь дикие совершенно, какие-то безумные – 5 тысяч (рублей, естественно). Почему?»
Ведущий поправляет: Не пять, а восемь.
Иртеньев: Это же бред собачий! Трудно представить там в Америке джинсы дороже 50 долларов.
Гулько: Ну там народ покупает джинсы разных стран, мягко говоря.
Иртеньев: Да и во всех тех бутиках те же самые иностранные джинсы и продаются. В Америке джинсы вообще никто не делает.
Гулько: Это точно. Сейчас никто в Америке ничего не делает в принципе.
Последнее утверждение, пожалуй, слишком безаппеляционно, хотя, безусловно, содержит немалую долю правды. Но вот о том, что джинсы «никто вообще в Америке не делает», и «безумных» ценах на них можно поспорить.
Несмотря на то, что американцы за один прошлый год потратили на любимые штаны почти 14 миллиардов долларов, только один их процент составляют джинсы стоимостью больше 50 долларов. Тут Иртеньев совершенно прав. Однако, согласитесь, 140 миллионов долларов тоже немало, но, главное, все брюки, купленные на эти деньги отмечены лейблом «Made in USA», и поэтому их никак нельзя сбрасывать со счетов.
И хотя русскому поэту-остроумцу кажутся сумасшедшими цены в 5 и 8 тысяч рублей (соответственно около 200 и 300 долларов), элитные американские джинсы стоят где-нибудь в Нью-Йорке или Сан-Франциско никак не меньше. При этом их не только покупают, но спрос на них, несмотря на экономический спад, продолжает расти.
Поступают же они в американские магазины и модные бутики из Лос-Анджелеса, мировой столицы джинсовой одежды. В промышленной зоне неподалеку от центра города выпускаются дорогущие бренды True Religion, J Brand, Seven For All Mankind и другие из так называемой premium denim - первосортной хлопчатобумажной ткани. Как правило, поставляют ее из штата Северная Каролина, а точнее - находящаяся в городке Гринсборо компания Cone Denim, подразделение Международной текстильной группы International Textile Group. Там, на заводе White Oak, работают ткацкие станки, построенные еще в 1950-е годы. Старые и медленные, они вырабатывают более узкое полотно, чем высокоэффективное современное оборудование, но на них получается ткань с небольшими нерегулярными утолщениями, создающими ее неповторимую структуру. На новых станках такое уникальное полотно получить невозможно. Соответственно трудятся над ним работницы с огромным трудовым стажем. По словам представительницы компании Cone Denim Делоры Сайдс, у большинства их ткачих по крайней мере 20-летний опыт, а одна женщина проработала на этой фабрике более полувека.
После вызванного кризисом некоторого снижения цены на «premium jeans» стали понемногу расти. В настоящее время женские джинсы J Brand Maria могут стоить дороже 220 долларов. Примерно во столько же обойдутся вам и мужские джинсы Aidan компании Seven For All Mankind. Цены на джинсы Гуччи (Gucci) колеблются от 495 до 665 долларов. Привлекательность же всех этих изысканных штанов для понимающих и, конечно, состоятельных покупателей в значительной степени объясняется тем, что они сделаны здесь, «дома», а не где-нибудь в Китае или Вьетнаме.
А теперь попробуем понять (и объяснить Игорю Иртеньеву), откуда берутся столь высокие цены. Как и для всей модной одежды, большая часть цены роскошных джинсов образуется из стоимости материалов и каждого этапа производства. Сюда входят услуги десятков поставщиков – тканей, молний, заклепок, кнопок, лейблов и пр.; зарплата дизайнеров и швей, торговых агентов, оптовых и розничных продавцов.
Использование специальной стирки, искусственное состаривание и нанесение «случайных» повреждений тоже обходятся недешево. Особенно если эти приемы применяют в Америке, где производство должно соответствовать более строгим экологическим и трудовым стандартам, чем во многих странах с дешевой рабсилой.
Прибавим к этим расходам огромные маркетинговые бюджеты (кто-то должен платить за гигантские рекламные щиты и объявления в стильных журналах мод), затраты на управление магазинами, отгрузку, аренду помещений и другие накладные расходы. В результате в рознице цены на все модные швейные изделия, включая джинсы, повышаются в разы.
Так, производство пользующихся большим спросом джинсов модели Super T jeans компании True Religion с укрупненной белой простежкой обходится приблизительно в 50 долларов. Оптовая цена составляет уже 152 доллара, а средняя розничная подскакивает еще в два раза - до 335.
Еще дороже - 375 долларов - стоит выпускаемая той же компанией новая модель Phantom. Она разработана в рамках господствующей в нынешней моде тенденции использования более скромных, не так бросающихся в глаза фирменных знаков и деталей отделки. Эти шикарные джинсы украшены маленьким американским флагом, вручную вышитым на поясе, а изысканное лого на кармане выглядит лишь призраком применяемых ранее ярких эмблем. Президент True Religion Джефф Лубелл сравнивает свою новую модель с нашумевшим гоночным суперкаром «Phantom – это мой Ferrari 458 Italia, - говорит он. - Это мое самое последнее, наиболее горячо любимое дитя».
True Religion - один из гигантов промышленности, изготовливающий 4 миллиона единиц одежды в год. При этом компания считает, что ее 300-долларовые джинсы могли бы продаваться по 40 долларов, если бы их делали в Китае. Производство же джинсовых курток компания вывезла в соседнюю Мексику, где затраты выше, чем в Азии, но меньше, чем в Америке. «Если бы я делал их здесь, - рассказывает Лубелл, - они бы стоили около 600 долларов».
Пока же производство фирменных джинсов остается на их американской родине – в Калифорнии. Причем отчасти из-за того, что «семерки», как иногда называют джинсы от Seven For All Mankind, или подобные им элитные штаны служат явным признаком преуспевания их обладателя.
Отметим, что эта сторона вопроса осталась за рамками беседы на «Эхе Москвы». Может быть, потому, что оба ее участника люди не только не богатые, но и не переживающие по этому поводу. А мне в связи с этим вспоминается совсем не бедный человек - бывший директор одного из крупнейших в Советском Союзе научных учреждений - Института космических исследований академик Роальд Сагдеев, которого всегда – и в его кабинете, и на совещаниях – я видел только в джинсах. Не знаю, сколько они стоили тогда, но почему-то уверен, что в переводе на сегодняшние деньги не дороже пятидесяти долларов.
Признание Иртеньева в отсутствии у него какого-либо хобби или выраженных пристрастий вызвало у ведущего эфира Льва Гулько воспоминания о не дававшей ему когда-то покоя неодолимой тяге к джинсам: «Даже сейчас, когда я вижу их на магазинной полке, меня начинает трясти. Я от них буквально балдею».
В ответ Иртеньев рассказывает о том, что «вся его юность и молодость прошли под знаком вожделения этих дурацких синих штанов». И о многократно повторяющемся сне, переносящем его в куда-то, «где эти джинсы можно взять, достать, надеть».
А действие самого последнего такого сна, посетившего поэта уже на четвертом десятке, происходит в Америке: «Значит, попадаю я в какой-то город. Скорее всего в Нью-Йорк двадцатых годов, знакомый по фильмам. И вот они передо мной эти джинсы, и вот я их наконец достаю и натягиваю! И в это время... подо мной складывается раскладушка. И все! Как отрезало! Больше мне эти сны не снились.
А потом я уже стал ездить за границу. Да и мы стали лучше жить, а джинсы теперь продают на каждом углу. Вот только цены на них здесь дикие совершенно, какие-то безумные – 5 тысяч (рублей, естественно). Почему?»
Ведущий поправляет: Не пять, а восемь.
Иртеньев: Это же бред собачий! Трудно представить там в Америке джинсы дороже 50 долларов.
Гулько: Ну там народ покупает джинсы разных стран, мягко говоря.
Иртеньев: Да и во всех тех бутиках те же самые иностранные джинсы и продаются. В Америке джинсы вообще никто не делает.
Гулько: Это точно. Сейчас никто в Америке ничего не делает в принципе.
Последнее утверждение, пожалуй, слишком безаппеляционно, хотя, безусловно, содержит немалую долю правды. Но вот о том, что джинсы «никто вообще в Америке не делает», и «безумных» ценах на них можно поспорить.
Несмотря на то, что американцы за один прошлый год потратили на любимые штаны почти 14 миллиардов долларов, только один их процент составляют джинсы стоимостью больше 50 долларов. Тут Иртеньев совершенно прав. Однако, согласитесь, 140 миллионов долларов тоже немало, но, главное, все брюки, купленные на эти деньги отмечены лейблом «Made in USA», и поэтому их никак нельзя сбрасывать со счетов.
И хотя русскому поэту-остроумцу кажутся сумасшедшими цены в 5 и 8 тысяч рублей (соответственно около 200 и 300 долларов), элитные американские джинсы стоят где-нибудь в Нью-Йорке или Сан-Франциско никак не меньше. При этом их не только покупают, но спрос на них, несмотря на экономический спад, продолжает расти.
Поступают же они в американские магазины и модные бутики из Лос-Анджелеса, мировой столицы джинсовой одежды. В промышленной зоне неподалеку от центра города выпускаются дорогущие бренды True Religion, J Brand, Seven For All Mankind и другие из так называемой premium denim - первосортной хлопчатобумажной ткани. Как правило, поставляют ее из штата Северная Каролина, а точнее - находящаяся в городке Гринсборо компания Cone Denim, подразделение Международной текстильной группы International Textile Group. Там, на заводе White Oak, работают ткацкие станки, построенные еще в 1950-е годы. Старые и медленные, они вырабатывают более узкое полотно, чем высокоэффективное современное оборудование, но на них получается ткань с небольшими нерегулярными утолщениями, создающими ее неповторимую структуру. На новых станках такое уникальное полотно получить невозможно. Соответственно трудятся над ним работницы с огромным трудовым стажем. По словам представительницы компании Cone Denim Делоры Сайдс, у большинства их ткачих по крайней мере 20-летний опыт, а одна женщина проработала на этой фабрике более полувека.
После вызванного кризисом некоторого снижения цены на «premium jeans» стали понемногу расти. В настоящее время женские джинсы J Brand Maria могут стоить дороже 220 долларов. Примерно во столько же обойдутся вам и мужские джинсы Aidan компании Seven For All Mankind. Цены на джинсы Гуччи (Gucci) колеблются от 495 до 665 долларов. Привлекательность же всех этих изысканных штанов для понимающих и, конечно, состоятельных покупателей в значительной степени объясняется тем, что они сделаны здесь, «дома», а не где-нибудь в Китае или Вьетнаме.
А теперь попробуем понять (и объяснить Игорю Иртеньеву), откуда берутся столь высокие цены. Как и для всей модной одежды, большая часть цены роскошных джинсов образуется из стоимости материалов и каждого этапа производства. Сюда входят услуги десятков поставщиков – тканей, молний, заклепок, кнопок, лейблов и пр.; зарплата дизайнеров и швей, торговых агентов, оптовых и розничных продавцов.
Использование специальной стирки, искусственное состаривание и нанесение «случайных» повреждений тоже обходятся недешево. Особенно если эти приемы применяют в Америке, где производство должно соответствовать более строгим экологическим и трудовым стандартам, чем во многих странах с дешевой рабсилой.
Прибавим к этим расходам огромные маркетинговые бюджеты (кто-то должен платить за гигантские рекламные щиты и объявления в стильных журналах мод), затраты на управление магазинами, отгрузку, аренду помещений и другие накладные расходы. В результате в рознице цены на все модные швейные изделия, включая джинсы, повышаются в разы.
Так, производство пользующихся большим спросом джинсов модели Super T jeans компании True Religion с укрупненной белой простежкой обходится приблизительно в 50 долларов. Оптовая цена составляет уже 152 доллара, а средняя розничная подскакивает еще в два раза - до 335.
Еще дороже - 375 долларов - стоит выпускаемая той же компанией новая модель Phantom. Она разработана в рамках господствующей в нынешней моде тенденции использования более скромных, не так бросающихся в глаза фирменных знаков и деталей отделки. Эти шикарные джинсы украшены маленьким американским флагом, вручную вышитым на поясе, а изысканное лого на кармане выглядит лишь призраком применяемых ранее ярких эмблем. Президент True Religion Джефф Лубелл сравнивает свою новую модель с нашумевшим гоночным суперкаром «Phantom – это мой Ferrari 458 Italia, - говорит он. - Это мое самое последнее, наиболее горячо любимое дитя».
True Religion - один из гигантов промышленности, изготовливающий 4 миллиона единиц одежды в год. При этом компания считает, что ее 300-долларовые джинсы могли бы продаваться по 40 долларов, если бы их делали в Китае. Производство же джинсовых курток компания вывезла в соседнюю Мексику, где затраты выше, чем в Азии, но меньше, чем в Америке. «Если бы я делал их здесь, - рассказывает Лубелл, - они бы стоили около 600 долларов».
Пока же производство фирменных джинсов остается на их американской родине – в Калифорнии. Причем отчасти из-за того, что «семерки», как иногда называют джинсы от Seven For All Mankind, или подобные им элитные штаны служат явным признаком преуспевания их обладателя.
Отметим, что эта сторона вопроса осталась за рамками беседы на «Эхе Москвы». Может быть, потому, что оба ее участника люди не только не богатые, но и не переживающие по этому поводу. А мне в связи с этим вспоминается совсем не бедный человек - бывший директор одного из крупнейших в Советском Союзе научных учреждений - Института космических исследований академик Роальд Сагдеев, которого всегда – и в его кабинете, и на совещаниях – я видел только в джинсах. Не знаю, сколько они стоили тогда, но почему-то уверен, что в переводе на сегодняшние деньги не дороже пятидесяти долларов.
comments (Total: 2)