Колокол звонит по тебе

Мой отклик на штурм спецназом Театрального центра на Дубровке в Москве получил неожиданный резонанс. Опубликованный первоначально в «Русском базаре», он был сразу же переведен на английский и довольно широко прошелся по американской прессе – как электронной, так и бумажной. Так что и отзывы я получал на обоих языках. Как правило, положительные по-английски и разные, в том числе критические, - по-русски. Некоторые были напечатаны в «Русском базаре». Вместо того чтобы отвечать на них, я продолжу этот трагический сюжет. Причем скорее в непривычной для меня роли хроникера, а не в привычной - комментатора и тем более интерпретатора. А гипотезы гуляют по свету самые разные. Вплоть до предположения, что захват заложников на Дубровке – провокация российской госбезопасности, как и взрывы домов несколько лет назад; иначе зачем было в упор расстреливать нейтрализованных неизвестным газом чеченцев - вместо того, чтобы арестовать их, допросить, выяснить, с кем они связаны, наконец судить? А так – концы в воду. Излагаю одну из точек зрения на события, а не высказываю свою.
Теперь - голые факты.
Вот судьба одного из наших, 39-летнего иммигранта из Одессы Григория Бурбана.
Он успешно торговал электроникой в Лос-Анджелесе, часто летал по делам на свою – скажем так, географическую – родину, в Одессу, где и нашел себе жену. Звать Еленой. И повез ее в Москву, где их угораздило пойти в тот роковой вечер, 23 октября уходящего года, на «Норд-Ост», мюзикл по «Двум капитанам» Вениамина Каверина. Елена осталась жива, а Григорий погиб, отравленный спецназовским газом, имя которого до сих пор держится в строжайшем секрете.
Военная тайна, так сказать. Да еще какая! Когда Марк и Любовь Бурбан, родители Григория, получили тело сына, то, по их словам, «пришли в ужас». Их рассказ – документ страшной силы.

Отец:
От сына осталась ровно половина, а он был достаточно крупным мужчиной. Возможно, они изъяли внутренние органы. Честно говоря, все это мы поняли позднее, а тогда просто остолбенели: человек скончался от удушья, сердечной недостаточности, то есть в результате действия газа, о чем уже было известно. Зачем же удалять органы? И только здесь нам объяснили причину: по печени, по другим органам можно определить истинную причину смерти. А власти российские не хотели, чтобы где-нибудь что-нибудь об этом стало известно.

Мать:
Далее потребовалось свидетельство о смерти на русском языке, которое друзьям сына удалось получить. Оно было выдано на основании медицинского заключения, в котором сказано: «Причина смерти устанавливается». В прокуратуре нам дали справку, в которой старший следователь написал буквально следующее: «такого-то числа группа террористов захватила театр «Норд-Ост», где находился Григорий, в результате чего он и погиб». Все. Выходит, что его убили чеченцы, захватившие здание. На этой справке, написанной от руки, даже не было печати. Я говорю следователю: «Простите, но это же не документ, такую справку может написать каждый». На что он ответил: «Если вы будете скандалить, я вызову милицию».
Мы опять обратились в американское посольство, где нам объяснили – без специальной международной печати-апостиль такая справка не имеет законной силы. Старший следователь, человек с высшим юридическим образованием, не имел понятия о том, что такое апостиль и где такую печать можно получить. Мы сели в такси и стали ездить по инстанциям, включая генеральную прокуратуру, пока не нашли чиновника, который мог и должен был поставить эту печать. Но когда мы наконец до него добрались, он сказал, что рабочий день окончен и никакой печати он нам ставить не будет, да еще без прокурора...
Весь процесс выдачи документов наводил на мысль: российские органы власти давали заведомо ложную информацию, специально делали все это, чтобы скрыть, как было на самом деле. Знаете, проанализировав всё это, становится понятно, что главное для них было уничтожить террористов, а не спасти заложников.

Отец:
Кстати, на одном из интернетовских сайтов помещена статья, в которой есть весьма красноречивое высказывание. После завершения штурма первого заместителя ФСБ Владимира Проничева спросили: «Что с заложниками?» И он ответил: «Заложники – не мой вопрос! Моя задача – террористы, а по вопросу заложников обращайтесь к Кобзону!»

...Как же можно было так поступить? Ведь за штурм отвечали первые люди страны, спецслужбы, профессионалы! Никто не подумал о последствиях!.. Чем же эта ситуация отличается от нападения противника, который воспользовался неизвестным химическим оружием? И это – в собственной стране?

Мать:
Нельзя замалчивать то, что произошло, надо защитить людей от повторения подобного кошмара в будущем – тех, кто живет в той стране или окажется там по случаю. Люди в России – ничто. Их жизни были оценены: для погибших в три тысячи долларов, а для выживших – две тысячи плюс путевка в санаторий. Это что, вместо признания вины?
Мы хотим получить ответ на вопрос – кто убил нашего сына? Хотим знать правду, чтобы подобное преступление никогда больше не могло повториться, а преступники – названы и наказаны.

Это только выдержки из пространного интервью, которое дали (и продолжают давать) родители Григория - Любовь и Марк Бурбан. Этим дело не ограничилось: родители и сын Григория Бурбана от первого брака открыли на интернете сайт . Начинается этот сайт с их обращения:
«Мы убеждены, что наш сын и отец, как и более чем 128 заложников, погиб в результате преступных действий (бездействий) российских властей, которые не выполнили элементарных мер и процедур, необходимых для спасения людей, отравленных газом. Эти действия являются преступлением против человечества, которое должно быть раскрыто, а виновные наказаны.
Российские власти пытаются замести следы этой трагедии. На сегодняшний день не опубликованы полные списки погибших и пропавших без вести. Введена цензура на освещение событий. Был запрещен доступ к пострадавшим не только родственникам и журналистам, но даже дипломатам. Используя кампанию по борьбе с терроризмом, пропагандируется идея, что цель оправдывает средства, даже ценой жизней ни в чем не повинных людей. Как минимум 128 заложников погибли не от пуль террористов. Они погибли, потому что российские власти, как и прежде, ставят политику, престиж и имидж превыше всего, даже жизней соственных граждан...
Терроризм не может быть оправдан. Так же как не могут быть оправданы действия правительства, которое ценит жизни собственных граждан не более, чем жизни террористов, с которыми оно борется».

Я почел своим журналистским долгом довести эти человеческие документы до сведения читателей «Русского базара». Личная трагедия Григория Бурбана и его близких могла стать моей или вашей. Помните слова английского поэта Джона Донна, которые Хемингуэй поставил эпиграфом к роману «По ком звонит колокол»?
«Нет человека, который был бы как Остров, сам по себе, каждый человек есть часть Материка, часть Суши; и если Волной снесет в море береговой Утес, меньше станет Европа, и также, если смоет край Мыса или разрушит Замок твой или Друга твоего; смерть каждого Человека умаляет и меня, ибо я един со всем Человечеством, а потому не спрашивай никогда, по ком звонит Колокол: он звонит по Тебе».