Фактор времени
Америка
А начать все-таки придется в парадоксальной и даже (если редактор не против) крамольной мысли: как было бы, если бы мы так и остались на уровне детского знания и были уверены, что в этот мир нас принесли сказочные аисты в своих клювах. Никаких конфликтов отцов и детей, будь то по древнегреческой мифологии, по роману Тургенева или по Фрейду с его пресловутым «Эдиповым комплексом». (Феминистки не волнуйтесь – «Комплекс Электры» отцом психоанализа тоже досконально изучен).
Фрейдизм давно уже стал таким клише, что без него не обходится ни один уважающий себя биограф и находит психические травмы в любом из своих героев. Зато сами герои, когда сочиняют свои автобиографии, предпочитают романтический стиль. Зачем далеко ходить? Наш президент – еще до того, как стать президентом, опередил своих биографов и выпустил свою первую мемуарную книгу, а договор заключил на трехтомник, и по мере восхождения по политической лестнице его книга становилась все более популярной, пока не вошла в список бестселлеров, а когда он был избран президентом, даже вскарабкалась на вершину этого списка. Писатель Барак Обама помогал политику Бараку Обаме, а политик Барак Обама, став президентом, помог писателю Бараку Обаме оказаться на высшей ступеньке престижного списка ньюйорктаймсовских бестселлеров. Это, однако, присказка, а теперь время для сказки. Точнее - для были.
Первая книга называлась «Мечты от моего отца», которого Барак почти не знал, так как кениец Обама-старший бросил свою семью, когда мальчику было два года, а потом, вернувшись в Кению, и вовсе погиб в автокатастрофе. Хермен Хартман, издатель адресованного главным образом высоколобым черным читателям журнала “N’Digo”, вспоминает, как ей позвонил Барак Обама и попросил прочесть его книгу, а потом звонил чуть ли не каждую неделю, чтобы узнать о ее впечатлениях. Мисс Хартман книгу прочла, но решила не давать рецензию на нее в своем журнале по той причине, что рассказанная в ней история чересчур экзотична: отец кениец, мать белая, детство в Гонолулу и Джакарте. Однако когда спустя восемь лет Барак Обама выставил свою кандидатуру в американский Сенат, “N’Digo” был первым журналом, кто поместил портрет Обамы на своей обложке. С тех пор издатель и сенатор – друзья.
Вот что любопытно. Обхаживая редакторов и рецензентов со своей первой книгой, Обама уже писал следующую, опять-таки с романтическим названием книгу - «Дерзость надежды». Он закончил ее летом 2006 года, уже будучи сенатором и суперзвездой Демократической партии, а спустя несколько месяцев после ее выхода в свет объявил, что будет баллотироваться на пост президента США. Вот это темпы! И поразительно, как писательские амбиции Барака Обамы шли вровень с политическими.
Все без исключения читатели книг Барака Обамы, включая литературных критиков, признают их высокие художественные достоинства. Он – великолепный рассказчик (storyteller). Не говоря уже об аутентичности – иногда во вред Бараку Обаме как политику. Зачем, к примеру, он пишет, что втихаря курил марихуану и нюхал кокаин? Свидетелей же этих его студенческих увлечений наркотой не было, и мы знаем о них только благодаря собственным признаниям Барака Обамы.
Один редактор уговаривал его снять эти исповедальные самооговоры, которые могут помешать автору, если его кандидатуру выдвинут в Верховный Суд. Барак Обама оставил всё, как есть – слава богу, он баллотируется в президенты, а не в верховные судьи, куда отбор строже и придирчивей.
В том-то и дело, что его книги написаны не пиара ради, как у большинства политиков, но исключительно в исповедальном жанре, без утайки и умолчаний. Само собой, там много и забавных фактов – особенно во втором томе, - связанных с другими политиками. К примеру, как Буш-младший пожимает при встрече руку Бараку Обаме, а помощник тут же протирает руку президента салфеткой со специальным раствором. «Предохраняет от гриппа», - оправдывается президент Буш перед молодым сенатором.
Это, однако, мелочи. Авторский персонаж - фигура драматическая, если не трагическая. Мать Обамы, этнограф по профессии, была экзотка по матримониальным связям: белоснежка из Канзаса (по Интернету можно увидеть ее снимок молодой и голенькой – вполне!), она взяла в первые мужья черного, как смоль, кенийца (они повстречались на курсах русского языка в Гавайском университете), а вторым ее мужем стал смуглый индонезиец, мусульманин по вероисповеданию. Трудно сейчас с уверенностью сказать, какие именно мечты были у Барака Обамы-старшего, но среди его ближайших задач было надуть американское Иммиграционное агентство, где он ежегодно должен был регистрироваться, чтобы обновить визу, и озадачивал власти, бреша на голубом глазу, что в Кении у него холостяцкий статус, хотя на самом деле он был там женат и, возможно, не один раз, и у него там были дети. Женившись дополнительно на Стэнли Энн Даннэм (первое имя мужское, потому что отец хотел мальчика), Барак Обама-старший стал по американским законам многоженцем, но ему это как-то сходило. Мало того, что они женились наперекор воле их американских и кенийских родителей, Барак Обама-младший был нежеланным ребенком и, по признанию Барака Хуссейна Обамы-старшего иммиграционным чиновникам, от ребенка всячески хотели избавиться: у Стэнли Энн Даннэм уже имелось соглашение с Армией Спасения, чтобы отдать им бэби для адаптации в другой семье. Эти данные разыскала репортер из «Бостон глоб» Салли Джакобс и публикует в только что вышедшей сенсационной книге «Другой Барак: бесстыдная и отчаянная жизнь отца Барака Обамы».
Что говорить, из старшего Обамы вышел бы не самый примерный родитель, не погибни он в пьяном виде в автокатастрофе.
За что же такая post mortem любовь сына к отцу, которого Обама-младший не знал, разве что понаслышке, да и то далеко не с лестной стороны, что будущий американский президент даже ввел его в свою первую книгу в качестве образца и идеала? Политический ход? Тогда уже более-менее прояснились политические амбиции Барака Обамы-младшего, и ему надо было метафизически, виртуально опереться на эту абстрактную отцовскую фигуру, пусть отцом тот был никаким, зато чернокожим!
Не только. Уж коли упомянут дедушка Фрейд, то вот еще один его универсальный термин: некролатрия – любовь к безлюбым родителям, идолизация родаков, которые покинули этот свет, и ребенок не успел их даже запомнить.
Именно такая история, думаю, произошла с нашим будущим президентом, тем более его мать скоренько вышла замуж второй раз, родила дочь Майю, а сына отослала в Америку, где белый канзазский дедушка его долго не признавал, бабушка кое-как смирилась, товарищи в школе третировали, а он врал, что белый, хотя сильно загорел, но и черные его не признавали, так как он был мулат, полукровка, не настоящий «ниггер».
Вот именно: свой среди чужих, чужой среди своих. Даже афро-центристская семья его будущей жены – опять двадцать пять! – была против их женитьбы. Тем более, по воспоминаниям близких, Мишель не была на седьмом небе от своего суженого.
А Барак Обама? В любви обычно один целует, а другой подставляет щеку. Как говорил Аристотель, быть любящим божественнее, чем быть любимым. Некоторые объясняют брак Барака Обамы карьерными соображениями – когда до него дошло, что выдвинуться в политике он может только снизу - из черной коммьюнити. Не вполне разделяю эту точку зрения, но произошло похожее. Дэвид Аксельрод, его импресарио и политтехнолог, тащил своего подопечного за его длинные уши именно как афроамериканца – сначала в Сенат, потом в Белый дом. Сюда же относится и распространенное в нашем политическом словаре определение Дэвида Аксельрода как своего рода «отцовской фигуры» для Барака Обамы, который жил сиротой при живой матери.
Чего только не пишут про Барака Обаму! Что в итоге такой безлюбой жизни среди своих родных он сам стал индифферентным, равнодушным, флегматичным: “No Drama Obama”.
Не думаю, что это так. Есть слезоточивые политики, вроде нашего спикера Джона Бонера, у которого, как что, глаза на мокром месте, а есть сухоглазые, как Барак Обама. Это вовсе не значит, что одни более эмоциональны, чем другие. Слезливость или бесслезность – скорее физиологическое, чем психологическое, а тем более нравственное свойство.
Однако вот пример, который опять-таки вовсю циркулирует сейчас в прессе, вызывая бурную полемику. Агитируя за свою медицинскую реформу, Барак Обама еще в прошлой предвыборной кампании привел в качестве примера свою мать, у которой не было медицинской страховки, и она вынуждена была, заболев раком, оставшиеся ей годы, месяцы, дни бороться не только со смертельным недугом, но и со страховыми компаниями. Пример казался тогда убедительным, пока не были недавно опубликованы документы: медицинская страховка платила счета Стэнли Энн Даннэм – за исключением тех, которые должны были – но не были! - выплачены ей по инвалидности. Именно с этим бюрократическим тупиком и связаны предсмертные переживания (помимо раковой и роковой болезни) матери Барака Обамы.
Документы эти разыскала Джанни Скотт и напечатала в своей книге «Мать-одиночка: нерассказанная история о матери Барака Обамы», а уже потом, с легкой руки дотошной журналистки, они стали доступны любому пользователю Интернета – в опровержение трогательной истории, рассказанной Бараком Обамой на предвыборном митинге в сентябре 2007 года. Ситуация настолько скользкая, запутанная, двусмысленная, что Белый дом не торопится ни с опровержением приведенных в книге документов, ни с президентской версией почти четырехлетней давности.
Тем временем, однако, возникают претензии к президенту морального толка со стороны десятков тысяч читателей: почему 34-летний чикагский политик Барак Обама не мог материально помочь своей умирающей матери и оплатить ее медицинские счета? Сужу по тем чатам, которые читаю. Вовсе не обязательно соглашаться с этими претензиями. Можно отнести их к идеологическим наскокам на действующего президента. Но из песни слова не выкинешь. По всему судя, вступает в силу фактор времени: президентские выборы не за горами, и помимо обострения полемики между «слоном» и «ослом» по принципиальным вопросам, типа экономики, начинается еще и подковерная борьба. Куда от этого денешься? А кандидат в президенты пока что только один – у демократов. У республиканцев своего еще нет. Вот на Обаму и обрушиваются все стрелы. Не обязательно - отравленные, но по любому - болезные.
Предвыборная кампания еще не началась, но все к ней готовы. А это так – пристрелка.
Фрейдизм давно уже стал таким клише, что без него не обходится ни один уважающий себя биограф и находит психические травмы в любом из своих героев. Зато сами герои, когда сочиняют свои автобиографии, предпочитают романтический стиль. Зачем далеко ходить? Наш президент – еще до того, как стать президентом, опередил своих биографов и выпустил свою первую мемуарную книгу, а договор заключил на трехтомник, и по мере восхождения по политической лестнице его книга становилась все более популярной, пока не вошла в список бестселлеров, а когда он был избран президентом, даже вскарабкалась на вершину этого списка. Писатель Барак Обама помогал политику Бараку Обаме, а политик Барак Обама, став президентом, помог писателю Бараку Обаме оказаться на высшей ступеньке престижного списка ньюйорктаймсовских бестселлеров. Это, однако, присказка, а теперь время для сказки. Точнее - для были.
Первая книга называлась «Мечты от моего отца», которого Барак почти не знал, так как кениец Обама-старший бросил свою семью, когда мальчику было два года, а потом, вернувшись в Кению, и вовсе погиб в автокатастрофе. Хермен Хартман, издатель адресованного главным образом высоколобым черным читателям журнала “N’Digo”, вспоминает, как ей позвонил Барак Обама и попросил прочесть его книгу, а потом звонил чуть ли не каждую неделю, чтобы узнать о ее впечатлениях. Мисс Хартман книгу прочла, но решила не давать рецензию на нее в своем журнале по той причине, что рассказанная в ней история чересчур экзотична: отец кениец, мать белая, детство в Гонолулу и Джакарте. Однако когда спустя восемь лет Барак Обама выставил свою кандидатуру в американский Сенат, “N’Digo” был первым журналом, кто поместил портрет Обамы на своей обложке. С тех пор издатель и сенатор – друзья.
Вот что любопытно. Обхаживая редакторов и рецензентов со своей первой книгой, Обама уже писал следующую, опять-таки с романтическим названием книгу - «Дерзость надежды». Он закончил ее летом 2006 года, уже будучи сенатором и суперзвездой Демократической партии, а спустя несколько месяцев после ее выхода в свет объявил, что будет баллотироваться на пост президента США. Вот это темпы! И поразительно, как писательские амбиции Барака Обамы шли вровень с политическими.
Все без исключения читатели книг Барака Обамы, включая литературных критиков, признают их высокие художественные достоинства. Он – великолепный рассказчик (storyteller). Не говоря уже об аутентичности – иногда во вред Бараку Обаме как политику. Зачем, к примеру, он пишет, что втихаря курил марихуану и нюхал кокаин? Свидетелей же этих его студенческих увлечений наркотой не было, и мы знаем о них только благодаря собственным признаниям Барака Обамы.
Один редактор уговаривал его снять эти исповедальные самооговоры, которые могут помешать автору, если его кандидатуру выдвинут в Верховный Суд. Барак Обама оставил всё, как есть – слава богу, он баллотируется в президенты, а не в верховные судьи, куда отбор строже и придирчивей.
В том-то и дело, что его книги написаны не пиара ради, как у большинства политиков, но исключительно в исповедальном жанре, без утайки и умолчаний. Само собой, там много и забавных фактов – особенно во втором томе, - связанных с другими политиками. К примеру, как Буш-младший пожимает при встрече руку Бараку Обаме, а помощник тут же протирает руку президента салфеткой со специальным раствором. «Предохраняет от гриппа», - оправдывается президент Буш перед молодым сенатором.
Это, однако, мелочи. Авторский персонаж - фигура драматическая, если не трагическая. Мать Обамы, этнограф по профессии, была экзотка по матримониальным связям: белоснежка из Канзаса (по Интернету можно увидеть ее снимок молодой и голенькой – вполне!), она взяла в первые мужья черного, как смоль, кенийца (они повстречались на курсах русского языка в Гавайском университете), а вторым ее мужем стал смуглый индонезиец, мусульманин по вероисповеданию. Трудно сейчас с уверенностью сказать, какие именно мечты были у Барака Обамы-старшего, но среди его ближайших задач было надуть американское Иммиграционное агентство, где он ежегодно должен был регистрироваться, чтобы обновить визу, и озадачивал власти, бреша на голубом глазу, что в Кении у него холостяцкий статус, хотя на самом деле он был там женат и, возможно, не один раз, и у него там были дети. Женившись дополнительно на Стэнли Энн Даннэм (первое имя мужское, потому что отец хотел мальчика), Барак Обама-старший стал по американским законам многоженцем, но ему это как-то сходило. Мало того, что они женились наперекор воле их американских и кенийских родителей, Барак Обама-младший был нежеланным ребенком и, по признанию Барака Хуссейна Обамы-старшего иммиграционным чиновникам, от ребенка всячески хотели избавиться: у Стэнли Энн Даннэм уже имелось соглашение с Армией Спасения, чтобы отдать им бэби для адаптации в другой семье. Эти данные разыскала репортер из «Бостон глоб» Салли Джакобс и публикует в только что вышедшей сенсационной книге «Другой Барак: бесстыдная и отчаянная жизнь отца Барака Обамы».
Что говорить, из старшего Обамы вышел бы не самый примерный родитель, не погибни он в пьяном виде в автокатастрофе.
За что же такая post mortem любовь сына к отцу, которого Обама-младший не знал, разве что понаслышке, да и то далеко не с лестной стороны, что будущий американский президент даже ввел его в свою первую книгу в качестве образца и идеала? Политический ход? Тогда уже более-менее прояснились политические амбиции Барака Обамы-младшего, и ему надо было метафизически, виртуально опереться на эту абстрактную отцовскую фигуру, пусть отцом тот был никаким, зато чернокожим!
Не только. Уж коли упомянут дедушка Фрейд, то вот еще один его универсальный термин: некролатрия – любовь к безлюбым родителям, идолизация родаков, которые покинули этот свет, и ребенок не успел их даже запомнить.
Именно такая история, думаю, произошла с нашим будущим президентом, тем более его мать скоренько вышла замуж второй раз, родила дочь Майю, а сына отослала в Америку, где белый канзазский дедушка его долго не признавал, бабушка кое-как смирилась, товарищи в школе третировали, а он врал, что белый, хотя сильно загорел, но и черные его не признавали, так как он был мулат, полукровка, не настоящий «ниггер».
Вот именно: свой среди чужих, чужой среди своих. Даже афро-центристская семья его будущей жены – опять двадцать пять! – была против их женитьбы. Тем более, по воспоминаниям близких, Мишель не была на седьмом небе от своего суженого.
А Барак Обама? В любви обычно один целует, а другой подставляет щеку. Как говорил Аристотель, быть любящим божественнее, чем быть любимым. Некоторые объясняют брак Барака Обамы карьерными соображениями – когда до него дошло, что выдвинуться в политике он может только снизу - из черной коммьюнити. Не вполне разделяю эту точку зрения, но произошло похожее. Дэвид Аксельрод, его импресарио и политтехнолог, тащил своего подопечного за его длинные уши именно как афроамериканца – сначала в Сенат, потом в Белый дом. Сюда же относится и распространенное в нашем политическом словаре определение Дэвида Аксельрода как своего рода «отцовской фигуры» для Барака Обамы, который жил сиротой при живой матери.
Чего только не пишут про Барака Обаму! Что в итоге такой безлюбой жизни среди своих родных он сам стал индифферентным, равнодушным, флегматичным: “No Drama Obama”.
Не думаю, что это так. Есть слезоточивые политики, вроде нашего спикера Джона Бонера, у которого, как что, глаза на мокром месте, а есть сухоглазые, как Барак Обама. Это вовсе не значит, что одни более эмоциональны, чем другие. Слезливость или бесслезность – скорее физиологическое, чем психологическое, а тем более нравственное свойство.
Однако вот пример, который опять-таки вовсю циркулирует сейчас в прессе, вызывая бурную полемику. Агитируя за свою медицинскую реформу, Барак Обама еще в прошлой предвыборной кампании привел в качестве примера свою мать, у которой не было медицинской страховки, и она вынуждена была, заболев раком, оставшиеся ей годы, месяцы, дни бороться не только со смертельным недугом, но и со страховыми компаниями. Пример казался тогда убедительным, пока не были недавно опубликованы документы: медицинская страховка платила счета Стэнли Энн Даннэм – за исключением тех, которые должны были – но не были! - выплачены ей по инвалидности. Именно с этим бюрократическим тупиком и связаны предсмертные переживания (помимо раковой и роковой болезни) матери Барака Обамы.
Документы эти разыскала Джанни Скотт и напечатала в своей книге «Мать-одиночка: нерассказанная история о матери Барака Обамы», а уже потом, с легкой руки дотошной журналистки, они стали доступны любому пользователю Интернета – в опровержение трогательной истории, рассказанной Бараком Обамой на предвыборном митинге в сентябре 2007 года. Ситуация настолько скользкая, запутанная, двусмысленная, что Белый дом не торопится ни с опровержением приведенных в книге документов, ни с президентской версией почти четырехлетней давности.
Тем временем, однако, возникают претензии к президенту морального толка со стороны десятков тысяч читателей: почему 34-летний чикагский политик Барак Обама не мог материально помочь своей умирающей матери и оплатить ее медицинские счета? Сужу по тем чатам, которые читаю. Вовсе не обязательно соглашаться с этими претензиями. Можно отнести их к идеологическим наскокам на действующего президента. Но из песни слова не выкинешь. По всему судя, вступает в силу фактор времени: президентские выборы не за горами, и помимо обострения полемики между «слоном» и «ослом» по принципиальным вопросам, типа экономики, начинается еще и подковерная борьба. Куда от этого денешься? А кандидат в президенты пока что только один – у демократов. У республиканцев своего еще нет. Вот на Обаму и обрушиваются все стрелы. Не обязательно - отравленные, но по любому - болезные.
Предвыборная кампания еще не началась, но все к ней готовы. А это так – пристрелка.
