Клуб любителей детектива. Вера, Надежда и Идея

Часть 3. Не хочется вас расстраивать...
Не люблю слово «лепетать», но я именно пролепетала:
- Как это не Левитан? А мы уже все привыкли, что...
- ... это именно он? - задорно закончила за меня Надя.
- Да, я, конечно, разозлилась, расстроилась и растерялась - и все это одновременно. И ведь надо же какая всезнающая! Нет! Нам такие активные тетеньки в нашем тихом обществе не нужны!
- Позвольте, Надежда, а вы эксперт по живописи? – наконец дар речи вернулся и к Дэниз Кэт.
- Нет! Я не эксперт. Я любитель, так сказать.
- А я эксперт, у меня образование профильное. И я вам скажу, что это картина того периода, это, во-первых...
- Дэниз, простите меня, но если это Левитан, то надо срочно поздравить Надежду – у нее в руках уникальный Левитан. Он стоит миллионы! И даже не потому, что ранее этот пейзаж не был известен, возможно, был, и сейчас считается утерянным. Уникальный потому, что Исаак Левитан никогда в своих пейзажах не рисовал людей!

Старушки охнули и, как один, припали к картине.
- Насколько я помню, есть всего один пейзаж, где изображен человек, - это знаменитый «Осенний день. Сокольники». Там хрупкая молодая женщина в черном идет по дорожке, усыпанной опавшими листьями. Так вот эту даму Левитан рисовал совместно со своим другом Николаем Чеховым – братом Антона Павловича! И когда эту картину на выставке увидел знаменитый Саврасов, то крикнул на все здание: «Исаак, ты почему ненужную женщину влепил в пейзаж?» А ведь Левитана уговорил это сделать Николай. Исаак нехотя повиновался, но больше после этого случая никогда не писал пейзажи с людьми.

Мы, как первоклассники в Эрмитаже, лекцию прослушали с каким-то благоговением.
- Дэниз, ну как же ты могла принять это за Левитана? – спросила я нашего эксперта, когда Надежда закончила говорить. – Неужели ты не знала эти факты, извини, если обидела.
- Нет, это ты прости меня, дорогая. Понимаешь, художники часто бывают похожи в своих работах, манере письма... – у Ренуара есть работа «В саду», и у Клода Моне...
Мне стало стыдно, показалось, что я заставляю Дэниз оправдываться.
- Дэниз, хватит, давай забудем, Левитан, не Левитан... я все равно люблю эту картину!
- Идея, можно тебя на минуточку, - позвала меня вдруг Рита. Я извинилась, и мы вышли в кабинет.
Рита тут же взяла быка за рога.
- Тебе не кажется, что нам с тобой как соучредителям и создателям «ОМС» надо подумать о том, чтобы принять в наши ряды Надежду?

Изъяснялась Маргарита всегда несколько витиевато.
- Рита, но как же мы можем это сделать? Ведь по уставу за нее должны проголосовать все!
- Ты знаешь, а никто не против! Я уже всех опросила – кроме тебя и Дэниз.
- А если Дэниз откажется?
- Я ее уговорю!

В принципе, по большому счету, я не была против, почему нет? Ведь заседания наши стали проходить намного живее и веселей. Хотя, конечно, это не может продолжаться долго – не будет же она, в самом деле, каждый раз кого-то или что-то разоблачать!
- Хорошо! Я согласна.
- Спасибо, дорогая!

Часть 4. И это тоже подделка
Мы вернулись. Старушки сидели за столом и рассматривали какую-то картину, не мою.
- Что это за прелесть? – спросила Рита, заглянув через плечо Веры Бабитской.
- Это нашей Барбаре на юбилей подарил Антуан. Сказал, что это нарисовали дельфины, что такие картины стоят немало и что у них очень хорошая энергетика... Но меня что-то тут смущает, мне кажется, что это просто намалевано человеком. Почему - сказать пока не могу. Я видела картины, которые рисовали обезьяны, слоны... там было как-то иначе все нарисовано.
- Вера, одно дело слоны, а совсем другое - дельфины, - сказала запыхавшаяся Барбара. Она, видимо, специально сбегала домой за картиной.
Надя мельком глянула на разноцветные разводы – яркие, красивые, но совершенно бессмысленные – как будто все цвета радуги перемешались и встали в другом порядке, а сама она выгнулась в прямые линии, над «радугой» словно расположилось солнце – такое же бессмысленно-разноцветное. И улыбнулась.
- Ну, конечно, я поняла, - сказала Вера. – Это точно рисовали не дельфины. Барбара, прости, но ты же принесла ее, чтобы услышать правду?
- Наверное, да, - прошептала бедная миссис Сайден.   
- Я никогда не видела на картинах животных прямых линий! – торжествующе объявила Вера.
- Да, Вера, вы совершенно правы: человек – единственный представитель животного мира, который способен рисовать прямые линии, - своим певучим голосом произнесла Надежда. И я опять поразилась ее знаниям и способности применить их на практике.  
- Пусть останется как памятник моей глупости, - грустно сказала Барбара.
- Антуан обязательно исправится, дорогая, - начала успокаивать Барбару Ханна. – Вот увидишь. Ты просто задушила его своей любовью. Мальчику нужна твердая рука и самостоятельность.

Мы опять расселись по местам, чтобы выпить чая. Через минуту ложки опять застучали по блюдцам.
- Простите, Надежда, - вдруг нарушила тишину Виктория Эль-Вуаля. Она вообще тихоня и себе на уме старушка. Редко, когда говорит, и очень часто пропускает заседания – у нее большая семья: пятеро детей, 12 внуков... В общем, ей не до нас. – А вы не могли бы помочь мне разобраться в такой щекотливой ситуации.
Это произошло у нас в семье. И мы не хотим вмешивать полицию. Дело в том, что у нас дома пропали деньги. И взял их кто-то из своих...

Мы ахнули. Виктория никогда раньше и словом об этом не обмолвилась.
- Сумма немаленькая, она была приготовлена, чтобы отдать рабочим за ремонт крыши дома – вы же понимаете, с мексиканцами чеком не рассчитаешься... В общем, про эти деньги знали, наверное, все. Сейфа у нас нет, деньги лежали в моей спальне, в ящике. Я живу с двумя дочерями, зятьями и шестью внуками. В семь утра в день пропажи я проверяла – деньги были на месте. Вечером, когда пришло время рассчитываться, их уже не было... Было очень неловко – рабочие давно закончили и прислали бригадира, чтобы мы с ним рассчитались.
- Виктория, вы разговаривали с внуками?
- Да, конечно, я, дочери и зятья провели буквально допрос с пристрастием. Но без толку. Все дети рассказали, где были и чем занимались в то время, когда примерно пропали деньги. И мы не смогли никого подловить на вранье. А посторонние пройти не могли точно – у нас две собачки, которые лают на всех, кто проходит даже мимо дома, и потом я была дома все это время, сидела в саду, мимо меня никто не проходил! Только внуки... Дочерей и зятей дома не было.
- Вы не могли бы нам сейчас рассказать о каждом внуке. Точнее то, что он сказал вам и родителям.
- Две внучки – вне подозрений, одной три, другой четыре. Мы, конечно, спросили их. Но так, для проформы. Одна играла со мной в саду, другая сначала занималась с няней, а потом играла со старшими братьями на заднем дворе. Остались старшие – три мальчика и внучка. Майкл, ему 10 лет, сказал, что читал в своей комнате. Знаете, у него алиби нет вообще! Зятья подозревают его больше остальных. А он такой хороший мальчик! Его комнату обыскали, Майкл не плакал, но я знаю, что он переживал из-за этого и до сих пор переживает. Майкл спускался вниз только к завтраку, а весь день читал наверху у себя. У нас там все спальни и моя тоже!
- Так, а другие?
- Люкас, ему двенадцать, утром бегал в «Макдональдс», чтобы купить себе завтрак. Он очень любит чизбургеры. И мама ему не разрешает. Но он не послушался и на свои деньги купил, хотя знал, что будет скандал. Он ушел из дома в 11 утра – я видела это, а вернулся в 12 с завтраком в пакетике. «Макдональдс» у нас за углом, минут пять ходьбы, вы знаете это, но там была очередь. И Люкас еще встретился с приятелем, в общем, его не было час. А потом весь день он был на моих глазах! И наши близнецы остались – Ольга и Алекс. Им по 11. Они тоже были на моих глазах. Правда, Алекс уходил в дом – он испачкался сильно, и бегал к себе переодеваться. Ольга ходила в мою спальню по моей просьбе – принесла мне шаль. Алекс еще зачем-то бегал наверх... Ах, да, чтобы закрыть дверь на моем балконе.  Да, чуть не забыла, Алекс и Ольга уходили вместе в обед наверх – они близнецы, и до сих пор частенько ходят парой. И вот тогда, у себя под матрасом, Оля нашла деньги – небольшую часть от украденного, я узнала, потому что они были перевязаны моей розовой веревочкой. Ольга сказала, что наткнулась на них случайно, мол, они с Алексом готовили сюрприз на день рождения своей маме! И не хотели, чтобы взрослые о нем знали, и под матрасом хранили костюмы для представления.
- Костюмы там действительно были? – встряла я в разговор.
- В том-то и дело, что нет! Дети клянутся и плачут, что они пропали. Дочери им верят, зятья не очень... В общем, слезы льем уже две недели! Часть костюмов нашли потом – у Люкаса в комнате кое-что, кое-что у меня под кроватью...   
- А во сколько вы вышли в сад?
- Я вышла в сад в девять вместе с самой младшей. Дети еще спали. Люкас, кстати, накануне вернулся поздно – был у друзей, и сказал, чтобы его не будили, пока он сам не встанет. Я не видела, во сколько он встал, увидела только, когда он за завтраком побежал. Ольга и Алекс вышли вслед за мной, внучка, которой четыре года, занималась с няней на веранде – я их тоже видела. Майкл спустился, поздоровался, позавтракал и ушел к себе. Он недавно просил купить ему книгу очень дорогую, мама ему отказала в этой покупке... Но при обыске эту книгу все равно нашли у него в комнате! Майкл сказал, что купил ее на сэкономленные карманные деньги и не показывал, чтобы не сердить маму, и я ему верю! Правда, против него еще один факт – он сам признался, что утром сидел на моем балконе – там не было солнца, и он там читал. И не закрыл потом дверь.
- Дверь в свою комнату вы, конечно, не закрываете? – уточнила Надежда.
- Конечно, нет! И никогда не закрывала, мы же одна семья!   
- Да, и как же ему не стыдно! Ведь знал же, что комната не закрыта, - под нос буркнула себе Романова.
- А вы знаете, кто это? – осторожно поинтересовалась у нее Виктория.
- Да. И могу легко это доказать!      

Как Надежда вычислила вора?
Ответ и продолжение в следующем номере.