Детектив. Пираньи во время отлива

Окончание.
Начало см. “РБ” NN788-792

Игорь словно из-под земли вырос, но на самом деле просто шагнул из темного зала в довольно светлый коридорчик.
Он оказался довольно высоким – почти одного роста со мной. И вообще когда я увидел его в зале за столом, то несколько недооценил. Лицо его вблизи выглядело более мужественным, волевым и в то же время очень лощеным. Игорь загораживал собой весь проход, но мне было по барабану, что он мог сейчас нам сделать. За его спиной шумела свадьба, мне надо было просто толкнуть и пройти дальше – до свободы всего пара шагов. Не будет же он стрелять в ресторане. Да и пистолета не видно.

- По-хорошему уйди с дороги, - просто сказал я. И довольно ощутимо толкнул его в грудь.
- Хрипатый сейчас башку твоей Алене снесет, и никто ничего не услышит, - ответил мне шеф.
Я обернулся – «бородач» стоял с другой стороны коридора, к голове Волковой он приставил пистолет. Она, бедная, и пикнуть не успела!
А музыка действительно гремела чудовищно – можно было стрелять хоть из пушки, все равно никто и ничего бы не заметил...
- Ну, пойдемте обратно, ребятки, - почти по-родительски обратился к нам Игорь. Хрипатый за руку выдернул Алену из коридора и встал с ней в сторонке, пропуская меня и Игоря вперед.

Бывает такое, что мысли еще нет, а действие уже есть. Бывает. Хотя и давно известно, что все импульсы нам подает мозг, а значит, надо сначала подумать... Я не успел подумать, а просто прыгнул на Хрипатого. С каким-то нечеловеческим криком. Игорь не ожидал и не успел ничего сделать. Я уронил Хрипатого на пол, вместе с ним упала и Алена. Видимо, уже в полете Хрипатый все-таки выстрелил. Звонко и даже весело осыпалось небольшое окошко – именно туда угодила пуля. Алена визжала где-то рядом, а мы барахтались на полу – я пытался отобрать у Хрипатого пистолет.

«Бородач» оказался довольно крепким мужичонкой, в самом начале борьбы он от души саданул мне коленкой в живот так, что у меня перехватило дыхание.
Во время потасовки у Хрипатого задралась косынка, и я старался не смотреть ему в лицо... хоть и сам врач и многое повидал. Но его лицо было слишком изуродовано. Я даже за долю секунды успел поразиться тому, что он смог выжить, да еще и сохранил способность говорить.
- Серега, Серега, Серега, сюда, сюда! - громко закричал Игорь.
- Помогите, помогите! - еще громче закричала Алена в разбитое окно.
- Заткнись, дрянь! Заткнись!
Послышались приближающиеся шаги – кто-то бежал... Чья-то нога наступила на руку Хрипатого с пистолетом.
- Спокойно, Хрипатый, я заберу ствол, - Серега нагнулся и вырвал из руки моего противника пистолет. Я медленно поднялся с пола. Повернулся к Сергею. Тот стоял спиной к Игорю и ободрительно мне улыбался.
- Нет, ребята, в мокрухе я вам не помощник. Хрипатый, вставай к стеночке, будем полицию ждать, - помахал Сергей пистолетом перед лицом «бородача». – А шеф чего ждет? Особого приглашения? – обернулся он вполоборота к Игорю.

Бымс! В ту же секунду Сергей упал. Просто рухнул – без звуков, без недоуменного выражения лица, которое нам так любят показывать в кино.
Всё было очень коротко и страшно.
Игорь держал в руке пистолет.
- Задрали вы меня, ей-богу! Быстро в комнату или перестреляю всех.
Сирена завыла где-то совсем рядом. Полиция. К нам? Или просто совпадение? Игорь напрягся. В ресторане все было без изменений – свадьба по-прежнему пела и плясала.
- Это полиция – бросьте оружие! – раздалось внезапно.

Игорь опустил пистолет, постоял секунду, а потом бросил его на пол. Алена заплакала. Громко и безутешно.
За стеной продолжалось гулянье – сотрудники ресторана, вызвавшие полицию, так организованно провели копов к нам, что подвыпившие гости даже ничего не заметили.

А я действительно идиот – Волкова совершенно права, когда меня так называет. Если бы я просто поговорил с ней, подарил кольцо и рассказал о своих чувствах, ничего этого не произошло бы.

***
Ну, смешной человек, честное слово. В первый раз вижу такого дурака. Поставить голый манекен с газетой, дать объявления... И все для того, чтобы, видите ли, я задумалась и осознала... Сказал бы просто: «Я уезжаю жить в Калифорнию, или ты со мной, или прощай!» И я бы, конечно, поехала! Хотя...
Нас всю ночь продержали в полиции. А Сергея увезли в больницу. Турковский потом звонил каким-то своим коллегам в госпиталь, узнавал про его состояние. И очень обрадовался, когда узнал, что ранение хотя и серьезное, но жить он будет.

А нас все спрашивали, спрашивали... Конечно, поверить в такую историю сложно. Но ведь бывают в жизни самые невероятные совпадения! Я читала, что в 1944 году «Дэйли телеграф» напечатала кроссворд, в котором ответами были слова, содержащие все кодовые названия секретной операции по высадке войск в Нормандии! Разведка сразу же вышла на автора кроссворда, которого, конечно, заподозрили в шпионаже – все-таки шла война! Но составителем оказался старенький школьный учитель по математике. Он был шокирован не меньше военных и не мог объяснить, почему вдруг ему захотелось вставить в кроссворд для учеников именно эти слова.

 Нас отпустили под утро. Турковский вызвал такси и сказал адрес. Я даже не слушала его, у меня не было сил вникать, куда мы едем, зачем мы едем...
- О, опять этот отель со странным названием «Mi amas vin». Жаль, телефон сел, а то я бы сразу вбила странное словосочетание в переводчик. Языки – моя страсть.

Мы зашли в отель, и поднялись на второй этаж - опять в тот же люкс. На балконе в номере опять был накрыт стол для романтического завтрака - голубая скатерть, розы кремового цвета, бутылка вина, бокалы... Де жа вю...
- Я приму душ и переоденусь, - сказал Турковский. - Здесь две ванные комнаты, можешь занять вторую. А потом мы вместе позавтракаем. Не возражаешь?
Возражать я не стала - не было ни сил, ни желания. За последние двое суток в моей жизни было слишком мало сна и слишком много приключений. Я очень быстро приняла душ и надела чистый халат.

Турковский все еще мылся. Я присела в кресло. На журнальном столике рядом лежал тот самый номер «Русского базара», с которого все началось. Я взяла газету и стала медленно перелистывать... Второй знак я так и не нашла...

«Хоть двести раз скажу «люблю» - вдруг увидела я. А дальше в столбик шли непонятные мне фразы: «...Ek is lief vir jou.  T’estim molt. Tha gradh agam ort. Mama Oyata Arderyi. Jag alskar dig...» Среди этого хаоса букв я узнала фразу на итальянском, которая переводилась как «я люблю тебя».
Хм, что это такое? Аааа, вот же написано – это «я люблю тебя» на разных языках мира! Точно, вот французский - из него я тоже знаю пару фраз. Вот немецкий... Никогда в жизни Турковский не говорил мне, что любит меня. Ни разу. Один раз замуж позвал шутливо и все...  

Турковский выключил воду. Я быстро положила газету на место и вышла на балкон. Через минуту туда вышел и Петрович. Он был свежевыбрит, в чистых джинсах и рубашке. Мы сели за столик.

- Петрович, у меня к тебе одна просьба – расскажи, наконец, про второй знак, - как можно более невинным тоном сказала я, ожидая признания в любви, очень хотелось услышать это от него.
- Вот он, - ответил он мне тут же каким-то чужим голосом и сдернул салфетку с тарелки, которая стояла напротив меня.

Там оказалась открытая коробочка, в которой лежало кольцо с довольно большим камнем. Я не разбираюсь в драгоценностях, понятия не имею, сколько весит один карат, и даже не отличу сразу настоящий бриллиант от дешевого фионита. Но этот камень мне понравился сразу – он переливался на солнце как-то очень доброжелательно, по-свойски, словно уже давно это кольцо было моим.
- Да или нет? – просто спросил Турковский.
- Послушай, - очень медленно сказала я. – Я же не могу тебе ответить «да». Я поклялась, и даже расписку написала, она, кстати, у тебя где-то хранится... Ты забыл? 

У него изменилось лицо, и я поняла, что он вспомнил. Когда-то Алекс тоже делал мне предложение и даже дарил кольцо. А потом исчез. Я искала его и думала уже, что случилось самое страшное... Оказалось, что действительно случилось. Но не такое уж и страшное – Алекс женился. Он сделал предложение двум девушкам одновременно, более того, все эти три года он встречался сразу с двумя – мной и другой, все никак бедный определиться не мог. Я тогда была убита наповал. И в запале сказала дословно: «Клянусь здоровьем своих родителей, что никогда больше не отвечу «ДА» тому, кто сделает мне предложение! И не приму кольцо!» Села и одним махом написала расписку с таким же содержанием. Турковский, помню, молча выслушал меня. Забрал расписку. И больше на эту тему мы не говорили. Какая же я была мелкая эгоистка, просто противно!

Пауза за столом затянулась. Турковский молча вытащил пробку из бутылки и налил вина мне и себе.
- Давай выпьем за наше чудесное спасение, – попросил он, протягивая мне бокал. – Будет потом что вспомнить...
- Я не могу сказать тебе «да», так скажи ты мне! – тихо ответила я.
- В смысле?
- Скажи «да» ты!
- Не понял!
- Турковский, блин, да женись на мне! – я крикнула так громко, что спугнула голубя, который до этого минут десять разгуливал по нижнему карнизу балкона. – Я делаю тебе предложение! Ты скажи мне «да»!!! Или мне тебе тоже знак подать в «...базаре»?
- Нет, ну, если ты так настаиваешь...
- Турковский, - угрожающе прошипела я.
- Я согласен. 
- А как же быть с кольцом? Я же в расписке...
- Купи его у меня, - тут же перебил меня Турковский.
- Десять долларов тебя устроят?
- Вполне.
- Это, между прочим, самое идиотское признание в любви в моей жизни!
- А я, между прочим, пока и не говорил, что люблю тебя.

***
Два дня приключений, стрельба, драки и бутылка вина сделали свое дело. Волкова спала уже 13 часов. А я давно проснулся и смотрел телевизор. Удивительно, как Алена изменилась за прошедшие сутки: и по имени стала называть, и к моему мнению прислушиваться, и командовать перестала, и жениться на ней попросила, и даже кольцо помолвочное купила – не узнать человека! Такими темпами она в Калифорнии ватрушки печь начнет, как настоящая жена. 
- Турковский, - вдруг услышал я. – Иди-ка сюда! И побыстрей!
Я встал и пошел в спальню.
- Турковский, я совсем забыла сказать, а это очень важно, - резво начала моя невеста, как только я появился на пороге комнаты. – Вот тебе кажется, что ты меня хорошо знаешь. Нет, мой милый. Поэтому договоримся на берегу: я не буду сидеть дома и пирожки тебе готовить, потому что не люблю и не умею! Еще я не умею варить суп, всегда увеличиваю себе грудь на фотографиях фотошопом, много говорю с мамой по телефону, – перечислять она, видимо, собиралась долго, я присел на кровать. – ... люблю с утра до вечера сидеть в интернете, пить чай в постели, по три часа лежать в ванной...
- А я тебя люблю.  
- Ну, это теперь знает даже полиция Нью-Йорка!