Алика Смехова – танго с отцом

Культура

Актер, режиссер, поэт Вениамин Смехов уже не в первый раз выступит на сцене еврейского Центра Shorefront Y. Однако впервые вместе с ним будет работать дочь – известная актриса и певица Алика Смехова. Причем в весьма необычном проекте. О том, как проходили репетиции, какие при этом возникали сложности, и о многом другом Вениамин и Алика рассказали в интервью «Русскому базару».

- У кого из вас и при каких обстоятельствах родилась идея совместной работы на театральной сцене да еще в таком необычном проекте?
Вениамин Смехов: Лет десять назад мы с моей женой Галиной Аксеновой привезли Алике необычный подарок из Аргентины – коллекцию всех аргентинских танго. Галя была уверена, что это отличный репертуар для Алики, поскольку по своему амплуа – она такая роковая, фатальная женщина. А танго - это как раз лучший материал для актрис такого плана. А потом мы с женой получили диск со старыми польскими танго. Это музыка 30-х годов прошлого века. В то время в Польше писали действительно музыкальные шедевры, достаточно вспомнить «Утомленное солнце», или «Синий платочек» Ежи Петерсбурского, или «У самовара я и моя Маша» - Фанни Гордон (Фаины Квятковской)... К сожалению, эта музыка часто звучала в СССР без упоминания авторов...

- Музыка польских композиторов оказалась вам ближе, чем аргентинских?
- Да! Безусловно. Мы ушли от Аргентины в сторону более близкую для России – к польскому танго, хотя несколько лет эта музыка просто лежала у нас дома. А потом Галина уговорила меня написать к этим польским танго  новые стихи, чтобы вернуть к жизни великолепные мелодии. И я не только вернул к жизни великолепные мелодии, а и...  обогатил Аликин репертуар. Знаете, пожалуй, с таким вдохновением я трудился разве что над своей самой счастливой работой – мюзиклом «Али-Баба и сорок разбойников». Новый проект особенно дорог нам, так как он соединяет поколения и является еще одной ниточкой памяти, связывающей прошлое и настоящее. В семье у Галины по линии ее бабушки Елены Пиотровской сохранился польский язык. Я его не знаю, поэтому слова оригинальных текстов зачастую звучали для меня просто как музыка. Галина перевела мне кое-что, например, такую забавную строчку: «Звезды нужно рвать, как с неба вишни» Ее, кстати, я сохранил, оставил в тексте.

- Что услышат нью-йоркские зрители, которые придут на ваш концерт в июле?
- Я выбрал 12 композиций из этих польских танго – на каждый месяц года, написал для каждой мелодии новые тексты. Потом была сделана замечательная аранжировка. На сцене мы с Аликой вместе с ансамблем молодых исполнителей «Soledad Tango» (гитара, контрабас, рояль, аккордеон, скрипка) представим зрителям красивые мелодраматические, порой узнаваемые вещи. Например, знаменитая мелодия Фанни Гордон  - это теперь «Октябрь»... Алика поет, я ей немного помогаю. В целом весь наш проект – это какое-то отважное соединение музыки и поэзии.

- Вы с Аликой будете читать стихи поэтов Серебряного века... А почему ваш выбор пал на поэзию именно этого периода?
- Танго родилось в конце XIX века, когда в литературе начался «Серебряный век». Польское танго – это эхо Серебряного века. Нам хотелось соединить высокое искусство – поэзию, и бульварное искусство Серебряного века, а именно таким тогда считалось танго – танец, который прошел путь от борделя до сцен лучших театров мира. Мы прочитаем Северянина, Мандельштама, Маяковского, Брюсова, Набокова, Ахматову и Сашу Черного...

- Я знаю, что на основе проекта «Двенадцать месяцев танго» в России уже снят фильм...
- Да. Это телевизионный документально-музыкальный фильм. Там и наши песни, и танец, и оркестр, и компания специально разодетых пассажиров мчатся в скоростном поезде из Москвы в Санкт-Петербург. За время путешествия (4–5 часов) мы переживем четыре времени года - от весенней Москвы до зимнего Питера, и завершим музыкальное путешествие в Эрмитажном театре... Кстати, этот наш проект уже включен в «Ночной проект» РАМТа в Москве. Фильм веселый и лирический, в нем документальная история аргентинского и польского танго прерывается музыкальными клипами-ассоциациями как из современности, так и из кинолент 1920-1930-х годов. Съемки проходили очень дружно и весело. И Алика великолепно смотрится в настоящих винтажных костюмах, которые используются в фильме.

- В этих же винтажных платьях вы, Алика, предстанете и перед зрителями Нью-Йорка?
Алика Смехова: Да. Галина уже более двадцати лет собирает коллекцию винтажных вещей – шляпки, старинные сумки, платья... И все мои костюмы в этом спектакле, а их немало – пять платьев, оперное пальто и норковая горжетка 50-х годов прошлого века, из ее коллекции.
Вениамин Смехов: Наша подруга Мария Данилова – лучший театральный российский художник, она работает с Фоменко, Гергиевым... помогла подобрать из обширной Галиной подборки те костюмы, которые наиболее подходят к стилистике спектакля.

 - Для вас обоих это новый опыт? Ведь вы практически не пересекаетесь в других проектах?
Алика Смехова: К сожалению, это действительно так, в профессии мы встречаемся очень редко. Как-то оказались рядом на экране в одной сцене в сериале «Бальзаковский возраст». Я там говорю папе: «Кажется, мы с вами где-то встречались...» Только из-за этой фразы он согласился на этот эпизод. Еще папа ставил на канале «Культура» в России «Лекаря поневоле» Мольера, вот там я сыграла сразу две роли.

- Быстро ли вы сработались?
Вениамин Смехов: Да, мне с Аликой всегда хорошо.
Алика Смехова: Я стараюсь быть более послушной дочерью на сцене, чем в реальной жизни. Папа – волшебник, мастер, я у него учусь. А вообще я очень довольна этим проектом, ведь жанр музыкально-поэтического концерта был для меня чем-то новым. 

- Неужели и творческих разногласий не было?
Вениамин Смехов: Никогда, наоборот, мое уважение к Аликиному умению быть дисциплинированной и ответственной только выросло. Мы прекрасно сработались вместе.