Все это было, было, было?..

Сотни людей приняли участие в состоявшихся в Иерусалиме, Хайфе и Тель-Авиве церемониях Дня памяти пропавших детей йеменских евреев, приуроченного к годовщине смерти рава Узи Мешулама. Как выяснилось, и спустя более шести десятилетий память о них продолжает бередить душевные раны выходцев из Йемена, и теперь в борьбу за раскрытие всей правды о тех событиях включилось новое поколение - внуки и правнуки тех, кто потерял детей в 1948-1954 гг.

 

Петр Люкимсон

 

Имя Узи Мешулама наверняка помнят многие: в 1994 году он вместе со своими “хасидами” забаррикадировался в собственном доме, потребовав, чтобы государство рассказало правду “о похищении детей йеменских, восточных и балканских евреев”. Как известно, после штурма дома Мешулам был приговорен к 6,5 годам заключения, после освобождения в 2005 году эмигрировал в Канаду и скончался 21 июня 2013 года. Вскоре после его смерти группа молодых выходцев из Йемена создала амуту АМРАМ (“Амута рухей-мизрахи”) и начала собирать свидетельства о похищении детей новых репатриантов из различных стран в первые годы существования Израиля. В 2014 году АМРАМ объявила 13 тамуза Днем памяти пропавших детей, а заодно и днем памяти о раве Узи Мешуламе и его борьбе.

 

- Я знаю, многие в Израиле считают, что все это выдумки и никакого похищения детей для передачи их на усыновление в семьи богатых евреев США и Европы не было. Но, к сожалению, это не так. 

Это было, и чем дальше, тем больше мы находим тому подтверждений. Речь идет не только о детях евреев из Йемена, как принято думать, но и о детях репатриантов из Сирии, Алжира, Марокко, Югославии, а также о нескольких случаях, связанных с детьми из ашкеназских семей, - сказала в телефонной беседе с автором этих строк одна из инициаторов церемонии Дня памяти журналистка Яэль Голан.

 

У Яэль, как и у многих других активистов АМРАМа, есть своя семейная история, связанная с похищением детей... В 1949 году семья ее деда репатриировалась в Израиль из Дамаска, а спустя несколько месяцев младший сын ее бабушки, шестимесячный Рафи, заболел. У мальчика была, как позже утверждала бабушка, обычная простуда, но врачи настояли на том чтобы родители отвезли его в больницу. Спустя два дня дедушка и бабушка Яэль смогли выбраться из лагеря новых репатриантов в больницу, но там им заявили, что ребенок скончался. Дедушка сказал, что хочет забрать тело сына, но ему ответили, что похороны уже состоялись. Он потребовал показать могилу, но в этом ему было отказано. Потребовал дать свидетельство о смерти - и снова отказ.

 

Уже тогда у семьи Яэль Голан появились подозрения, что Рафи на самом деле не умер, и с годами эти подозрения усилились. По словам Яэль, до самой смерти ее бабушка вспоминала о своем потерянном сыне, и любой разговор с ней в итоге сводился к Рафи.

 

Сотни свидетельств, собранные амутой АМРАМ и созданным при ней институтом “Шахарит”, показывают, что почти все случаи развивались по похожему сценарию: заболевшего или только что родившегося ребенка отправляли в больницу, спустя два дня родителям сообщали о его смерти, при этом им никогда не выдавали ни тело ребенка, ни свидетельство о его смерти. Известны случаи, когда роженицам из Йемена сразу после родов предлагали передать новорожденного на усыновление под тем предлогом, что у них “и так много детей”, а после отказа все развивалось по вышеописанному сценарию.

 

Еще одна активистка АМРАМа, Ноама Ктии, рассказывает, что ее бабушке, благодаря настойчивости, удалось спасти ребенка.

 

- Моя бабка родила в медпалатке лагеря для новых репатриантов. Вместе с ней рожали еще четыре женщины, - рассказывает Ноама. - Сразу после родов врачи убедили всех четырех рожениц, что будет лучше, если младенцев отвезут в город, в больницу, там, дескать, меньше риск заражения, им будет обеспечен должный уход и т.д. Бабушка согласилась, но на следующий день, несмотря на уговоры деда, поехала в больницу, нашла там свою дочь и буквально со скандалом увезла ее в лагерь. На следующий день трем остальным роженицам сообщили, что их дети умерли, и не выдали при этом никаких документов.

 

Еще одним подтверждением того, что речь идет отнюдь не о спекуляциях, а о преступлении, совершенном на уровне государства, является история Мирьям (Адины) Шокер, встретившейся со своим биологическим отцом спустя многие годы. С 12 лет Мирьям знала, что она приемная, а не родная дочь, но верила, что биологические родители попросту бросили ее, а потому и не пыталась их искать. Но ее родной отец продолжал искать ее. Он сумел нанять хорошего адвоката, и тот, просматривая материалы правительственной комиссии Коэна, сумел выйти на след девочки. Не будь этой комиссии, такое было невозможно.

 

В другой истории репатриантка из Йемена, потеряв теудат-зеут, направилась в МВД за новым, и тут ей заявили, что она... вообще не значится в списках Управления народонаселения. После долгих разбирательств выяснилось, что у нее был брат-близнец, умерший сразу после рождения, затем чиновники извинились и нужная запись нашлась. Но, выдавая ей новое удостоверение личности, чиновница как бы мимоходом обронила: “Я думаю, твой брат жив. Во всяком случае, у нас есть свидетельство о его рождении, но нет свидетельства о смерти”.

 

Тут, наверное, самое время поговорить о комиссиях, пытавшихся проследить судьбу йеменских детей. Первая такая комиссия была создана после того как в конце 60-х годов на имя умерших детей стали приходить повестки о призыве в армию. Комиссия изучила дела 342 детей и пришла к выводу, что 316 из них умерли, а судьба 26 неизвестна.

В 1995 году по следам бунта рава Мешулама была создана комиссия во главе с судьей в отставке Иегудой Коэном. Комиссия работала до 2001 года. В поле ее зрения оказались судьбы 789 детей. Члены комиссии не раз выезжали в США для выяснения различных деталей и в итоге составили отчет, занявший более тысячи страниц. Комиссия Коэна, кстати, хотела вызвать из тюрьмы Узи Мешулама для дачи свидетельских показаний, но его требование транслировать эти показания в прямом эфире Первого канала ИТВ было объявлено неприемлемым. 

 

Согласно официальной публикации, комиссия пришла к выводу, что 733 ребенка действительно умерли, а 56 были и в самом деле переданы на усыновление. В основном, речь идет о детях евреев, погибших в дни Войны за Независимость или родившихся в результате нежеланной беременности военнослужащих ЦАХАЛа.

 

Однако активистов АМРАМа эти заявления не устраивают. Они обращают внимание на тот факт, что большая часть отчета комиссии Коэна по непонятным причинам остается засекреченной, как, впрочем, засекречены до 2066 года и все дела об усыновлении, открытые в период 1948-1956 гг.

 

- Мы хотели поработать в архивах больниц, - рассказывает Шломи Хатука, координирующий в АМРАМе сбор свидетельских показаний через социальные сети, - но вдруг выяснилось, что интересующие нас еврейские архивы во Франции были уничтожены, а архивы большинства израильских больниц сгорели в 1995-96 гг., то есть сразу после начала работы комиссии Коэна. 

 

Вам такое совпадение не кажется более чем странным?..

Хатука убежден: рав Мешулам был прав, когда утверждал, что сотни детей из семей репатриантов были переданы в богатые бездетные еврейские семьи взамен на их щедрые пожертвования в пользу совсем молодого и крайне нуждающегося в деньгах Государства Израиль. 

 

В то же время, по словам Хатуки, появились подозрения, что эти пожертвования шли не столько в государственную, сколько в партийные кассы: партии, считает он, делили между собой эти деньги. А это значит, что к похищению детей причастны все без исключения тогдашние политические силы Израиля. 

 

По словам Шломи Хатуки, политики оправдывали себя тем, что избавляют этих детей от нищеты и дарят им обеспеченное будущее, но это никак не оправдывает преступление, совершенное по отношению как к детям, так и к родителям. 

Вдобавок сам процесс тайного усыновления порождает немало галахических проблем и делает необходимым сдачу будущими супругами анализа на ДНК, чтобы выяснить, не являются ли они близкими родственниками (увы, такое уже случалось).

 

Разумеется, трудно сказать, что в данной истории - правда, а что - спекуляции. Но одно несомненно: в памяти любого народа и любой страны есть раны, которые не заживают с течением времени, а вновь и вновь напоминают о себе даже после того как те, кого они касаются, ушли из жизни. Загадка исчезновения йеменских детей - одна из таких незаживающих ран.      

 

“Новости недели”