ГАГАРИН С НЕМЕЦКИМ АКЦЕНТОМ
История далекая и близкая
Для немцев 12 апреля 1961 года наступило через 17 лет, 26 августа 1978 года. Германским Гагариным стал Зигмунд Йен.
Это был 31-летний пилот из Восточной Германии, которая, как и СССР, в ту пору утверждала свое превосходство амбициозными проектами. Для Советского Союза это был первый спутник, первая собака, первый человек. Все это в рамках развернувшейся «холодной войны» имело абсолютно прикладное и исключительно политическое значение.
О том, насколько стратегически уместны эти колоссальные траты, советские руководители старались не думать и тем более не говорить вслух своему народу. Важно было утвердить превосходство коммунистической системы. Умноженное личным обаянием и знаменитой улыбкой Юрия Гагарина, на котором СССР стал зарабатывать политические очки, оно само по себе стало мощным оружием, с помощью которого решались в ту пору международные проблемы.
США ответили на три советских космических прорыва высадкой на Луну, которая также была абсолютно бесперспективна, но обозначала новый этап покорения космоса – кто первым застолбит ближайшие небесные тела, обозначая право «первоосвоения».
Советским ответом на Луну стала программа «Интеркосмос», согласно которой звено космонавтов пополнилось пилотами из социалистического лагеря. В их числе и оказался Зигмунд Йен. 26 августа 1978 года он вместе с Валерием Быковским стартовал с Байконура в корабле «Союз 31» и стал новым постояльцем советской космической станции «Салют-6», которая вращалась вокруг Земли. Он облетел Землю 125 раз.
Особую значимость событию придавало гражданство З.Йена. Пропагандистская машина ГДР была под стать советской. Еще бы! ГДР стала пятой страной в мире, которая причастна к пилотируемым космическим полетам.
«Немецкий вклад в пилотируемые космические полеты» - это современная интерпретация прежнего лозунга «Космическая победа немецкого социализма», указал, выступая в Золингене по случаю 50-летия полета Юрия Гагарина, бывший первый и единственный космонавт ГДР. Победа. Это была не только персона пилота, но и часть оборудования, спроектированная и собранная в ГДР. Выступление З.Йена, респектабельного джентльмена, ныне живущего в Страсбурге, проходило в зале гимназии «Фогельзанг», где нередко выступают звезды эстрады. Трудно было поверить, что изысканно одетого седого господина тоже можно назвать star, причем даже быстрее, чем поп-исполнителей, поскольку так высоко никто из его ровесников-немцев не забирался. Наедине (если не считать Валерия Быковского) со звездами никто к тому времени так долго не был.
Почему выбрали его? Опытный летчик-истребитель, освоивший технику – все те же советские МИГи – настолько, что самолет стал памятником в родном городе Зигмунда. Вторая причина – он свободно говорил на русском языке. Учился в академии ВВС в подмосковном Монино. Третья – прекрасная физическая подготовка. «Господин Йен, но таких, как вы, можно было найти в ГДР немало. Какова же истинная причина?» Седовласый господин улыбается. Юные не очень охотно верят ему. Они не очень понимают, что значит, находясь в центрифуге, подвергаться перегрузкам, которые увеличивают вес тела в восемь раз. А ведь многие прекрасные пилоты, действительно, не хуже Йена, споткнулись именно на этом испытании.
Его доклады из космоса были четкие, краткие и уверенные. Безо всякой романтической идеализации, подчеркивает господин Йен, помня, какие «ахи» неслись с орбиты, когда летали другие космонавты. И вовсе не потому, что Йену чужда романтика. Просто он понимал, что эмоции мешают выполнить огромный объем работ. Все шло по плану, пока не наступило 3 сентября. В момент приземления космической капсулы двух космонавтов произошел довольно жесткий удар о землю. Что-то случилось с парашютом, и капсулу волокло по степи довольно далеко. Йену повредило позвоночник, что надолго ограничило его движения. По понятным причинам этот факт был засекречен.
Сейчас об этом можно говорить. Можно свободно показывать детям снимки из космоса, сделанные Йеном. Фотографии поверхности Земли, даже виденные многократно с экрана телевизора, неизменно производят впечатление.
Он сделал прекрасную военную карьеру, дойдя до звания генерал-майора. Но он не только военный специалист, летчик, космонавт, но и ученый. Собственно, это проявилось уже на станции «Мир», во время проведения научных и технологических экспериментов с мультиспектральными камерами для дистанционного зондирования, по материаловедению, экспериментов по кристаллизации и выявлению тенденций монокристалла. Были и медицинские эксперименты. В частности, изучались влияние невесомости на способность говорить, особенности работы психики на орбите. Йен проводил биологические эксперименты - рост клеток в условиях микрогравитации и связь микроорганизмов с органическими полимерами и неорганическими материалами. Все это легло в основу его научных работ, за которые он в 1983 году получил докторскую степень в Центральном институте физики Земли в Потсдаме. Тогда же он задумал, а позже осуществил подготовку уникального курса лекций «Немецкий вклад в пилотируемые космические полеты».
Когда состоялось воссоединение Германии, слава Йена стала по-настоящему всенародной. В день его 65-летия тогдашний федеральный президент Йоханнес Рау сказал: «Вы дали немцам прекрасное ощущение: один из нас летал в космос».
Биография первого немецкого космонавта вместила сразу несколько Германий. Учился и прославился в социалистической стране. Является славой федеральной. Поэтому его заявление перед стартом «Я посвящаю мой полет к 30-летию со дня основания Германской Демократической Республики, моему социалистическому Отечеству» было не совсем точным. Родился-то он в нацистской Германии.
Его именем назвали школы и базы отдыха, улицы и астероид. Причем после воссоединения Германии их не переименовали. Зигмунд Йен – единственное исключение среди тех, кто носит звания Герой ГДР и Герой Советского Союза. В объединенной Германии к этим титулам относятся неизменно уважительно. Это не дутые герои, каковых было в свое время немало. Человек действительно совершил подвиг, и не только космический и военный. Но и научный. Поэтому сразу после распада коммунистического блока Йену доверили быть посредником между Западной и Восточной Европой, а затем консультантом Европейского космического агентства и Германского аэрокосмического центра.
- Люди так далеки друг от друга, - сказал гимназист на встрече с космонавтом. – Как вы думаете, они когда-нибудь смогут протянуть друг другу руку?
- Ты заблуждаешься, - улыбнулся господин Йен. В ней, улыбке, открытой и доверчивой, есть что-то гагаринское. – Пространство не разъединяет, а объединяет людей. Поверь мне на слово. Им не прожить друг без друга.
Это был 31-летний пилот из Восточной Германии, которая, как и СССР, в ту пору утверждала свое превосходство амбициозными проектами. Для Советского Союза это был первый спутник, первая собака, первый человек. Все это в рамках развернувшейся «холодной войны» имело абсолютно прикладное и исключительно политическое значение.
О том, насколько стратегически уместны эти колоссальные траты, советские руководители старались не думать и тем более не говорить вслух своему народу. Важно было утвердить превосходство коммунистической системы. Умноженное личным обаянием и знаменитой улыбкой Юрия Гагарина, на котором СССР стал зарабатывать политические очки, оно само по себе стало мощным оружием, с помощью которого решались в ту пору международные проблемы.
США ответили на три советских космических прорыва высадкой на Луну, которая также была абсолютно бесперспективна, но обозначала новый этап покорения космоса – кто первым застолбит ближайшие небесные тела, обозначая право «первоосвоения».
Советским ответом на Луну стала программа «Интеркосмос», согласно которой звено космонавтов пополнилось пилотами из социалистического лагеря. В их числе и оказался Зигмунд Йен. 26 августа 1978 года он вместе с Валерием Быковским стартовал с Байконура в корабле «Союз 31» и стал новым постояльцем советской космической станции «Салют-6», которая вращалась вокруг Земли. Он облетел Землю 125 раз.
Особую значимость событию придавало гражданство З.Йена. Пропагандистская машина ГДР была под стать советской. Еще бы! ГДР стала пятой страной в мире, которая причастна к пилотируемым космическим полетам.
«Немецкий вклад в пилотируемые космические полеты» - это современная интерпретация прежнего лозунга «Космическая победа немецкого социализма», указал, выступая в Золингене по случаю 50-летия полета Юрия Гагарина, бывший первый и единственный космонавт ГДР. Победа. Это была не только персона пилота, но и часть оборудования, спроектированная и собранная в ГДР. Выступление З.Йена, респектабельного джентльмена, ныне живущего в Страсбурге, проходило в зале гимназии «Фогельзанг», где нередко выступают звезды эстрады. Трудно было поверить, что изысканно одетого седого господина тоже можно назвать star, причем даже быстрее, чем поп-исполнителей, поскольку так высоко никто из его ровесников-немцев не забирался. Наедине (если не считать Валерия Быковского) со звездами никто к тому времени так долго не был.
Почему выбрали его? Опытный летчик-истребитель, освоивший технику – все те же советские МИГи – настолько, что самолет стал памятником в родном городе Зигмунда. Вторая причина – он свободно говорил на русском языке. Учился в академии ВВС в подмосковном Монино. Третья – прекрасная физическая подготовка. «Господин Йен, но таких, как вы, можно было найти в ГДР немало. Какова же истинная причина?» Седовласый господин улыбается. Юные не очень охотно верят ему. Они не очень понимают, что значит, находясь в центрифуге, подвергаться перегрузкам, которые увеличивают вес тела в восемь раз. А ведь многие прекрасные пилоты, действительно, не хуже Йена, споткнулись именно на этом испытании.
Его доклады из космоса были четкие, краткие и уверенные. Безо всякой романтической идеализации, подчеркивает господин Йен, помня, какие «ахи» неслись с орбиты, когда летали другие космонавты. И вовсе не потому, что Йену чужда романтика. Просто он понимал, что эмоции мешают выполнить огромный объем работ. Все шло по плану, пока не наступило 3 сентября. В момент приземления космической капсулы двух космонавтов произошел довольно жесткий удар о землю. Что-то случилось с парашютом, и капсулу волокло по степи довольно далеко. Йену повредило позвоночник, что надолго ограничило его движения. По понятным причинам этот факт был засекречен.
Сейчас об этом можно говорить. Можно свободно показывать детям снимки из космоса, сделанные Йеном. Фотографии поверхности Земли, даже виденные многократно с экрана телевизора, неизменно производят впечатление.
Он сделал прекрасную военную карьеру, дойдя до звания генерал-майора. Но он не только военный специалист, летчик, космонавт, но и ученый. Собственно, это проявилось уже на станции «Мир», во время проведения научных и технологических экспериментов с мультиспектральными камерами для дистанционного зондирования, по материаловедению, экспериментов по кристаллизации и выявлению тенденций монокристалла. Были и медицинские эксперименты. В частности, изучались влияние невесомости на способность говорить, особенности работы психики на орбите. Йен проводил биологические эксперименты - рост клеток в условиях микрогравитации и связь микроорганизмов с органическими полимерами и неорганическими материалами. Все это легло в основу его научных работ, за которые он в 1983 году получил докторскую степень в Центральном институте физики Земли в Потсдаме. Тогда же он задумал, а позже осуществил подготовку уникального курса лекций «Немецкий вклад в пилотируемые космические полеты».
Когда состоялось воссоединение Германии, слава Йена стала по-настоящему всенародной. В день его 65-летия тогдашний федеральный президент Йоханнес Рау сказал: «Вы дали немцам прекрасное ощущение: один из нас летал в космос».
Биография первого немецкого космонавта вместила сразу несколько Германий. Учился и прославился в социалистической стране. Является славой федеральной. Поэтому его заявление перед стартом «Я посвящаю мой полет к 30-летию со дня основания Германской Демократической Республики, моему социалистическому Отечеству» было не совсем точным. Родился-то он в нацистской Германии.
Его именем назвали школы и базы отдыха, улицы и астероид. Причем после воссоединения Германии их не переименовали. Зигмунд Йен – единственное исключение среди тех, кто носит звания Герой ГДР и Герой Советского Союза. В объединенной Германии к этим титулам относятся неизменно уважительно. Это не дутые герои, каковых было в свое время немало. Человек действительно совершил подвиг, и не только космический и военный. Но и научный. Поэтому сразу после распада коммунистического блока Йену доверили быть посредником между Западной и Восточной Европой, а затем консультантом Европейского космического агентства и Германского аэрокосмического центра.
- Люди так далеки друг от друга, - сказал гимназист на встрече с космонавтом. – Как вы думаете, они когда-нибудь смогут протянуть друг другу руку?
- Ты заблуждаешься, - улыбнулся господин Йен. В ней, улыбке, открытой и доверчивой, есть что-то гагаринское. – Пространство не разъединяет, а объединяет людей. Поверь мне на слово. Им не прожить друг без друга.
