Смотр искусства или просто ярмарка?

Культура

2011 Итак, дорогие читатели, как-то незаметно миновал год с того дня, как мы с вами в последний раз побывали на буйствующем красками, восклицаниями восторга, ну и (увы, куда чаще) горестными вздохами разочарования, – на АртЭкспо. Что есть это действо по сути своей? Как и ежегодно, это огромное, разветвлённое, со сложной структурой, требующей участия самых разных, но обязательно в рамках сегодняшней конъюнктуры специалистов, КОММЕРЧЕСКОЕ предприятие. Но для нас это в то же время гигантская выставка из различных стран привезенных работ художников, демонстрирующих к тому же чего требуют (и что покупают) тоже самые разные посетители этой громкой, всему миру известной ежегодной выставки-ярмарки, сегодня зовущейся АртЭкспо 2011.

Не надейтесь, рассказа о величественном, сверкающем хрусталём прозрачных стен дворце Джавитс-Центра, где многие годы царила АртЭкспо, не будет. Как и в прошлом году, проходит этот международный форум в холле 94-го пирса на 12-й авеню. Причин такого «переезда» несколько: меньше стало стран-участниц, а также сражающихся за свой рейтинг в искусстве и число проданных работ художественных фирм и галерей, да и отдельных художников тоже. А всё оттого, что меньше покупают – ударил, и крепко ударил, кризис. Огромные площади Джавитс-Центра оказались бы заполненными едва ли не наполовину, да и платить немалый рент стало непосильным. И тут...

И тут вспомнили, что начиналась нью-йоркская АртЭкспо во времена Энди Уорхола и Роберта Раушенберга именно здесь, в просторном холле здания, к причалу примыкающего, т.е. попросту морского вокзала. Такая вот невольная выразительнейшая метафора: «Все флаги в гости будут к нам». Да ведь были! Более 60 стран-участниц ежегодно. И наверняка такое же число появится снова. Ведь угомонится же когда-нибудь распроклятый кризис, обороты свои, слава Богу, уже снижающий.

Но пора нам пройти в единый, отнюдь не маленький, лёгкими перегородками на равновеликие боксы разделённый залище. Вперёд! Шоу (именно так рекомендует АртЭкспо реклама) в первые минуты оглушает, а потом вдобавок ещё и ослепляет яркостью бесконечных, друг на друга наползающих абстрактных полотен, оставляющих одно на всех впечатление – мазня. Откровенная. Нет-нет, это совсем не то, о чём Сезанн выразился, что, дескать, именно гениальную живопись называют мазнёй. Но он-то имел в виду живопись импрессионистов, поначалу всячески поносимую. А здесь мазня как таковая. Поручиться могу, что большинство этих почитающих себя художниками дельцов от искусства ничего, кроме этих запачканных цветовыми пятнами полотен, производить не могут. Ещё и колористы никакие.

Только не подумайте, что пытаюсь ославить абстракционизм. Совсем нет! Восторгаюсь творениями Кандинского, О’Киф, Ротко, Поллока,  которые насыщены мыслью, рождают у зрителя рой ассоциаций... А тут – лишь непонимание и смех. И желание поскорее отойти.

Вот так шла я, раздражённая даже, пока не оказалась перед полотнами, меня поразившими, настолько явственна в них сублимация переживаний: юная женщина – ищущая, полная желаний, мечтающая о любви. А вот здесь оскорблённая, бунтующая... Запомните имя американки Джо Джейсон, оно вскоре зазвучит в полную силу. Странно, что такого эмоционального накала портретная живопись выставляется в разделе «Артизан», т.е. прикладного искусства, здесь, кстати, более чем среднего уровня. Кроме... Кроме коленопреклоненной, Бога о защите молящей девушки. Чуть-чуть кубизма, но всё же Византия с её золотом. Автор – Хулио Сусана, из Доминиканы в Америку перебравшийся.

И ещё одно открытие тоже совсем молодого 21-летнего портретиста: Иван Алифан. Братцы, какие портреты! А один из них (опасаюсь произнести слово шедевр – не рано ли?) портрет – глубинный, всю сущность молодого этого аббата буквально выворачивающий наизнанку. Что он, измученный душевными борениями, об оказавшемся неодолимым для него отречении своём от радостей мира жалеет? Что не в силах он подавить искушение, но преступить данную клятву, отречься от обета тоже не может? Редкого накала психологизм.

В этой же канадской галерее интересные работы Анны Разумовской. Хорош её «Красный цветок». Он в волосах у девушки, добавляя ей прелести и влекущей сексуальности.

Цветов много, некоторые из них обращают пристальное внимание: изящнейшие два, всего два цветка Дарины Марко; дивные, полные экспрессии, последние в разгромленном саду цветы-призраки Кэрол Арнстон; будто взрывом выброшенные из узкогорлых кувшинов букеты Натальи Романовской...

Одно за другим женские имена? Вы правы, женщин и в изобразительном, и в прикладном искусстве становится всё больше. И среди них немало одарённых. А уж инициативных...

Уже давно просчитано, что на подобных многолюдных и многопрофильных выставках число работ художников, не обделённых талантом, приближается процентам к 20. Я не оговорилась. Пятая часть. Бывает и меньше. Из них, наверно, эдак четвертушка – талантливы и самобытны по-настоящему. Работы не всех этих разнонациональных художников, естественно, удалось увидеть, но рассказать хочется (и наверняка стоит) только о тех, что очевидным своим талантом удивили и порадовали.

Пляшущие виолончели и контрабасы израильтянина Давида Шлюсса просто изумляют какой-то невиданной балетной почти динамикой и пластикой, звучащей за кадром неслышной музыкой, пламенностью страсти. Не случайно именно его необычайная  по взрывной своей эмоциональности и возбуждающей колористике картина открывает выставку. Она – первое, что видит входящий в холл. И это она сразу же заряжает всякого зрителя энергией ожидания.

И еще несколько израильских мастеров, которых отметить нужно непременно. Борис Дубров своей серией будто оживших трогательных картинок из жизни в небытие ушедшего местечка внёс весомый вклад в нынешнюю, раритетом ставшую иудаику. А уж каковы словно готовящиеся к прыжку, говорящие с нами языком танца статуэтки Силы Левьюш, полные экспрессии говорящие многокрасочные городские пейзажи Натальи Розенбаум или то, что дарит нам Исаак Маймон!

Ни разу не приходилось мне видеть на выставках такого ранга работы книжных иллюстраторов. И вот знаменитый Скотт Никол решил изобретательно, с большим вкусом и глубочайшим пониманием того, что хотел сказать автор, оформленные книги показать. Сразу все. Огромная и очень интересная экспозиция.

Француз Месеньи (имя он не обнародовал) обладает не только неординарными способностями живописца, но и чувством юмора, что доказывает фигурка женщины, эдак незаметно плавно перерастающая в шею жирафа. Остроумно и очень эротично. Мария Паола Таллини из Рима. Да откуда ещё может быть такая постигшая природу творчества вдохновенная художница? Это она познакомила нас с увлечённейшим скрипачом, человеком, отдавшим себя музыке. И что с сожалением приходится отметить: прежде французские и итальянские художники гнездились на АртЭкспо целыми колониями, а сейчас... Немцев, голландцев и англичан и вовсе встретить не удалось. Картины Оксаны Дворниковой в стиле буйно-красочной дразнящей южно-украинской живописи – динамика, эротика, привкус мистики.

А теперь – Россия. Художников из этой, самой для многих из нас интересной, а уж особенно в плане искусства, страны совсем мало.  Тут и занозы поп-арта, и не лучшие образцы абстрактного искусства, но и хорошие, в разных стилистиках картины мастеров, от традиций великой русской художественной школы не отошедших. Слава Богу, не прошла я мимо ниши, в которой выставлены  живописные полотна Геннадия Лысака. Вот уж где русской школы торжество! Притягивающие глаз и душу ландшафты, особенно вот этот, осенний. И ещё: в тревожное, непредсказуемое наше время, в годы отступления от вековых традиций и нравственных ориентиров, Лысак и в пейзажах, и в серии своих обращённых к религии картин сумел насытить их высокой духовностью. Пример? Его «Мольба».

Зимбабве представляет один художник, скульптор замечательный – Тендекай Танди. Гордая и властная «Королева зулусов» и – «Бесконечная любовь», апофеоз чувственности. Петрис Дукошис из Литвы, теперь уже независимой. Его поэтичный импрессионистический, почти прозрачный пейзаж не отпускает.

У американцев засилье отлично сработанных и бодро раскупаемых принтов, а в числе оригинальных работ – просто шествие Эйнштейнов, Мэрилин, Леннонов... Что ещё для нынешней Америки характерно, это множество произведений фотоискусства самого высокого класса: Мальтест, Алексис Гринберг, великолепный Стивен Верона, Фрэнк Ворс... Живопись: назовём несколько, причём новых, главным образом, имён, прежде всего – Джон Пэйн. Дэниэл дель Орфано; Дженифер Врейнс с какими-то очень уж родными берёзками; Дэвид Морико – одна из немногих интересных абстракций, хороший образец колористически дополненного супрематизма; Крисула Лайл – попытка, самовыражаясь, сконцентрировать все печали мира. И удивительный, и беды, и радости познавший «Старик» Саля Азаро.

Говорят, на выставках, как и на концертах, принято начинать с самого значительного и самым значительным завершать. Начали мы с талантливейшей американки Джо Джейсон, а сейчас заключающий аккорд: в Москве родившийся, но в 12 уже ставший американцем художник, имя которого не назвать нельзя, – Алекс Фишгойт. О филигранной технике живописи говорить не приходится, она на высочайшем уровне. Но главное – тот глубокий смысл, который вкладывает он в то, что людям предъявляет. Психология воздействия выверена. Мотивы, сюжеты, присущий ему одному стиль, одинаково тяготеющий к сюрреализму и экспрессионизму, особый колорит, мощная энергетика, эротичность и некая возбуждающая тайна...  Магия его картин за пределами первого впечатления. Время – вот его главный герой. «Если время играет роль панацеи, то в силу того, что не терпит спешки...» Лучше Бродского не скажешь.  До встречи на АртЭкспо 2012!