Одиночество Израиля

Америка

Безотносительно, какой еще фортель выкинет революционная заварушка в Египте, ясно, как божий день, что он выйдет из нее не таким, каким был прежде. Хотя события там развиваются стремительно, не думаю, что новый режим в этой стране устаканится в обозримом будущем. Демократия, которую требуют уличные толпы, на которой настаивает американское правительство и которую приветствуют американские и западноевропейские СМИ? Не смешите меня. В какой еще мусульманской стране действует настоящая демократия? В Афганистане или в Ираке, где мы ее устанавливаем насильственно, с помощью танков и бомб, а она все равно ни в какую не прививается? Совместны ли в принципе суры Корана и устои демократии, в чем лично я очень сомневаюсь? Однако куда более существенный и сущностный вопрос: к чему ведет даже небольшая прививка демократии в мусульманских странах? Я имею в виду свободные выборы: каков их результат там, где они прошли? Вот что вчистую забыто за уличным хаосом в Египте, который мы наблюдаем по телеящику или Интернету, а политики, политологи, журналисты призывают тем временем западные правительства к единству с будущим свободным Египтом – например, друг нашего президента сенатор Джон Керри или политически влиятельный и опять-таки горячий обамовский сторонник миллиардер-филантроп Джордж Сорос. «Мы все египтяне» - пафосное название недавней статьи постоянного колумниста «Нью-Йорк таймс» Николаса Кристофа. И вот уже сам Барак Обама пытается оказать прямое давление на эту заокеанскую страну, становясь на сторону повстанцев и требуя, чтобы египетское правительство начало немедленный переход к демократическому эксперименту. Без никакого учета недавних исторических событий в других мусульманских странах.  

Взять ту же жалкую полосу Газы, для которой США добились в 2006 году свободных выборов. В результате победила и пришла к власти террористическая организация ХАМАС и отменила демократию вовсе. Какой там мир с Израилем, чье существование эта воинствующая организация отрицает, когда ХАМАС находится на ножах с другой палестинской организацией ФАТХ на Западном берегу Иордана? Напомним попутно, что ХАМАС – это ответвление запрещенных в Египте «братьев-мусульман», а те являются главными зачинщиками антимубараковских демонстраций, требуют так называемой «демократии» и рвутся к власти, к которой, несомненно, придут путем свободных выборов. Для Запада демократия – фетиш, а в мусульманском мире она – палка о двух концах. Вспомним попутно Гитлера, который тоже пришел к власти путем свободных выборов.
Вернемся, однако, к странам Ближнего Востока. Тот же Ливан, который еще пару-тройку недель назад был в центре мирового внимания и остался бы, думаю, до сих пор, если бы с Туниса не начался исламский горный обвал и не перекинулся на Йемен, Египет и другие ближние страны – неизвестно еще, где и когда этот обвал остановится. Естественно, анархия в 80-миллионном Египте заслонила то, что произошло в 4-миллионном Ливане, с его многоконфесссионой системой управления: президент – христианин-маронит, премьер-министр – мусульманин-суннит, спикер парламента – мусульманин-шиит. На этом динамичном, подвижном и хрупком равновесии держался политический эквилибриум страны. Ничего этого больше нет, как нет прежнего Ливана. Теперешний Ливан раздираем непримиримыми противоречиями, смертельной враждой и гражданскими междоусобицами, которые вспыхивают здесь с завидным постоянством. Ливанцы привыкли к гражданским войнам - здесь это более естественное и частое состояние, чем мир. 

Из трех ливанских конфессий самыми продвинутыми были, понятно, христиане, потом шли более-менее умеренные сунниты, пока их не втягивали в конфликт с Израилем палестинские беженцы, и самыми агрессивными были, как им и положено, шииты, тем более после того, как их политику стала определять «Партия Аллаха», более известная в миру под своим арабским названием «Хезболла»: наглядный и успешный пример экспорта иранской революции, а, по словам канадского министра иностранных дел, - «Талибан на стероидах». Главная причина усиления позиций «Хезболлы» - демографическая: шииты размножаются с кроличьей быстротой. Стремительно, радикально, неузнаваемо меняется этнический и конфессиональный ландшафт страны. При каждых выборах в ее 128-местном парламенте оказывается всё больше и больше представителей «Хезболлы»: 12 – в 1992-м, 23 – в 1905-м, а сейчас - 57 депутатов! А теперь и премьер-министром Ливана стал ставленник «Хезболлы», чья цель ввергнуть страну в очередную войну с Израилем, который не признается ею как государство, а потому подлежит уничтожению. Ливан – это бомба замедленного действия. Еще одна головная боль для Америки, Запада и Израиля.

А теперь вспомним, с чего начался исламский политический оползень, с последствиями которого мир имеет дело до сих пор? Свержение шаха и революция в Иране в 1979 году. А произошло это при самом непрофессиональном американском президенте прошлого века – Джимми Картере, который прошляпил стратегически важный для нас Иран, предав нашего союзника вполне просвещенного шаха, -  вместо того, чтобы обеспечить страну законным престолонаследием (шах был смертельно болен, а его сын, не замешанный ни в каких преступлениях против человечности, готов взойти на трон). Как говорил Наполеону кто-то из его субординатов – то ли Талейран, то ли Фуше: «Это хуже, чем преступление, - это глупость». Я бы сказал: глупость, ставшая преступлением. Из друга и союзника Иран превратился в смертельного врага – Америке, Западу, Израилю. Ретроспективная ассоциация двух этих наших верных союзников, иранского шаха с египетским президентом Хосни Мубараком, – неизбежна: оба не кровожадные деспоты, а вполне просвещенные, прозападные лидеры. На Ближнем Востоке предпочтительнее просвещенная монархия типа Иордания или мягкая диктатура, как в мубараковском Египете. Большого ума не надо, чтобы вычислить, каким Египет будет при «братьях-мусульманах», которые там пользуются наибольшим успехом и придут к власти в сентябре этого года, когда будут объявлены свободные выборы, которые, по мнению политолога Кеннета Поллака из Института Брукингса в Вашингтоне, «станут самым ужасным, что может произойти с этой демократией». Прав на все сто - присоединяюсь. Ретроспективно, правы окажутся те скептики, которые утверждали, что Израиль отдал завоеванную территорию – Синайский полуостров на условиях его демилитаризации – за клочок бумаги: мирный договор с Египтом 1979 года, который «братья-мусульмане» самым решительным образом намерены расторгнуть.

В связи с событиями – сущими и грядущими – политический ландшафт на Ближнем Востоке коренным образом меняется. Израиль снова оказывается в кольце, - а можно  сказать, что и западне - враждебного окружения. Как и когда он возник и вел одну за другой войны с арабами за свое существование. С той только разницей, что Израиль ухитрился тогда прорвать исламскую блокаду, сделав ставку на мусульман-неарабов: прежде всего - на Иран и Турцию. Ставка была верная, но хрупкая и временная, хотя дружба с Ираном продержалась несколько десятилетий, а с Турцией более полувека, до самого недавнего времени. Иран изменился в мгновение ока, а Турция, член НАТО, меняется постепенно, - как и Ливан, в первую очередь, по демографическим причинам: в бедных религиозных семьях рождаемость в разы выше, чем среди просвещенного среднего класса, который заинтересован в развитии отношений с Западом и с настороженностью относится к воинствующему исламу. Регулярно избираемый демократическим путем парламент становится с каждыми новыми выборами всё более исламистским - соответственно правительство, когда-то дружественное Израилю, а теперь всё более враждебное. Полагаю, дело еще в политических амбициях турецкого премьер-министра Реджепа Эрдогана, который возглавляет фундаменталистскую партию «Справедливость и развитие» и претендует быть вождем не только своей страны, но и всего исламского мира. Есть ли у него для этого основания? Судите сами. Военная мощь Турции – на 10-м месте в мире и на втором среди стран НАТО. По сути, Турция – пятая колонна в этой организации, самое ненадежное, уязвимое звено в западной фортификационной системе. Особенно в свете египетских событий. В любой момент Турция может стать во главе исламского мира и повернуться к нам, простите, задом. Хотя, конечно, помимо Турции есть и другие претенденты на ведущую роль в исламском мире: Иран с его ядерными притязаниями, а вот-вот и Египет на подхвате, когда/если его возглавят «братья-мусульмане». Само название у них на редкость подходящее, чтобы сплотить вокруг себя исламский мир, тем более его филиалы есть и в других странах Ближнего Востока. Эти братишки еще дадут нам прикурить. В первую очередь - Израилю, который снова один-одинешенек в этом ближневосточном исламском котловане.
Само собой, приход к власти в Египте «братьев-мусульман» имеет и стратегическое и психологическое значение. Разрыв дипломатических отношений между Египтом и Израилем приведет на край войны не только эти страны, но и еврейское государство с объединенным исламским миром. Ситуация, чреватая самыми непредвиденными и опасными последствиями. Мусульман в разы больше, чем евреев, но у израильтян есть значительный ядерный арсенал, который хоть и держится в тайне, но это секрет Полишинеля. Специалисты даже подсчитали число израильских атомных бомб: больше двухсот. У Израиля уже был соблазн применить ядерное оружие, но в последний момент тогдашний премьер-министр Голда Мейр решила обойтись без него. Никсон с Киссинджером обсуждали возможность ядерного удара по противникам Израиля, когда тому пришлось туго в очередной войне с арабами, но израильтяне победили обычными видами оружия. А что будет на этот раз, если исламисты-экстремисты начнут со всех сторон наступление на Израиль? Отступать ему некуда. 

 Мне скажут, что на Израиле свет клином не сошелся, надо смотреть шире, на весь Ближний Восток и страны Магриба в контексте революционных волнений, охвативших этот регион. Весь вопрос, к чему эти волнения приведут. Боюсь, к новым войнам. Именно из-за Израиля, который является не просто единственной устойчивой, западного типа демократией этого района, но – в том числе поэтому - краеугольным камнем Ближнего Востока. Пусть исламисты-экстремисты и называют его занозой, которую требуется удалить хирургическим путем. Будущая ближневосточная война вовлечет США, и не исключено, что станет Мировой.