Памяти Беллы Ахмадулиной
Культура
Мы были хорошо знакомы с Беллой Ахмадулиной. Как поэта мы с женой ставили её много выше всей той плеяды поэтов, собиравших в 60-е годы стадионы восторженных почитателей и слушателей. А узнали и подружились, когда она стала женой Юрия Марковича Нагибина. Они часто приезжали и подолгу жили в ленинградских домах творчества, в замечательно красивых местах, на берегу Финского залива.
«На недельку до второго я уеду в Комарово...» - пелось в песне. А мы там снимали дачу. Ахмадулиной и Нагибину очень нравились рассказы и повести моей жены Вики Беломлинской.
Нагибин везде писал, что она одна из лучших молодых прозаиков, всячески пытался её напечатать, но до конца нашего пребывания в Союзе её ни разу не напечатали.
Приезжали они в Ленинград ещё и потому, что не хотели подписывать письма писателей против Сахарова, Солженицына и т.д. Не подписывать было опасно- могли исключить из Союза писателей, а уехал, и всё, кто там будет искать- желающих подписать все эти гнусные письма хватало.
Но Ахмадулина смело писала другие письма, в защиту Бродского, когда его судили, в защиту дисидентов и т.д. Была она и прекрасной рассказчицей.
Я помню одну забавную историю, которую Белла рассказала.
После первого выступления её в Париже к ней подошли муж и жена, русские, дети эмигрантов, сказали, что стихи её им очень понравились своей искренностью и они хотели с ней поговорить, они зашли в ближайшее кафе и стали её спрашивать, хотят ли они вернуться в Россию, на свою Родину, и что она на это скажет.
Белла Ахмадулина стала им говорить, что, конечно, можно вернуться, ведь сейчас другие времена, не сталинские, и т.д.
Через некоторое время они увиделись в Москве и сказали, что приехали как туристы, а возвращаться в Россию передумали.
«Благодаря вам»,-сказали они смеясь.
«Почему? Ведь я тогда в кафе, помню, одобряла ваше решение вернуться...».
«Да, это верно, но мы заметили, что вы когда говорите, всё время оглядываетесь, и решили не возвращаться...»
«На недельку до второго я уеду в Комарово...» - пелось в песне. А мы там снимали дачу. Ахмадулиной и Нагибину очень нравились рассказы и повести моей жены Вики Беломлинской.
Нагибин везде писал, что она одна из лучших молодых прозаиков, всячески пытался её напечатать, но до конца нашего пребывания в Союзе её ни разу не напечатали.
Приезжали они в Ленинград ещё и потому, что не хотели подписывать письма писателей против Сахарова, Солженицына и т.д. Не подписывать было опасно- могли исключить из Союза писателей, а уехал, и всё, кто там будет искать- желающих подписать все эти гнусные письма хватало.
Но Ахмадулина смело писала другие письма, в защиту Бродского, когда его судили, в защиту дисидентов и т.д. Была она и прекрасной рассказчицей.
Я помню одну забавную историю, которую Белла рассказала.
После первого выступления её в Париже к ней подошли муж и жена, русские, дети эмигрантов, сказали, что стихи её им очень понравились своей искренностью и они хотели с ней поговорить, они зашли в ближайшее кафе и стали её спрашивать, хотят ли они вернуться в Россию, на свою Родину, и что она на это скажет.
Белла Ахмадулина стала им говорить, что, конечно, можно вернуться, ведь сейчас другие времена, не сталинские, и т.д.
Через некоторое время они увиделись в Москве и сказали, что приехали как туристы, а возвращаться в Россию передумали.
«Благодаря вам»,-сказали они смеясь.
«Почему? Ведь я тогда в кафе, помню, одобряла ваше решение вернуться...».
«Да, это верно, но мы заметили, что вы когда говорите, всё время оглядываетесь, и решили не возвращаться...»
