ПредтеЧа авангарда

Курт Воннегут

То, что представлено здесь, охватывает тот самый переломный период в творчестве Матисса (1913-1917 гг.), когда состоявшийся, бешено попу-лярный художник неожиданно становится новатором, начи-нает экспериментировать с «методами современного конструирования живописи», как назвал их сам Матисс. Он обращается к некой геометризации композиции и видоизменяет палитру, обращаясь к сочетанию чёрного, тёмно-голубого и серого, что нашло своё отражение в одном из самых драматических полотен мастера, в гениальном портрете Ивонны Ландсберг. Брошенной. Отчаявшейся. Матисс выступает здесь не только как прирождённый психолог и знаток женской души, но и как колорист, сумевший расширить амплитуду цвета, а с его помощью – чувств и трагической экспрессии. Портрет потрясает.

У зрителя не складывается впечатление, что манера и стиль Матисса изменились радикально, да и сам художник утверждал: «Я очень сильно ощущаю связь между моими ранними и нынешними работами... Основное направление моих мыслей не изменилось». И действительно, и в графике, и в живописи видна рука мастера. Как в перенасыщенном какой-то дьявольской энергией «Танце» с несущимися в неостановимом хороводе нагими мужчинами, одержимыми радостью и желанием. Как в «Музыке» – той, что звучит в нашем сердце. Как в «Купальщицах» – не богинях, а земных женщинах. Усталые от работы они получили новый заряд энергии от воды, от солнца и от-земли. Вот новые «Три купальщицы», череда уже иных ню (в их числе – «Голубая ню»). Прямые, без выраженной талии, без налёта женственности – это особая, матиссовская обнажённость. Его ню всегда в бешеной динамике, даже если женщина на первый взгляд неподвижна. Секрет этот до сих пор никем не открыт.

Лепка тоже не была для него баловством. – ваятелем Матисс был особенным, объемно реализуя и в скульптурных композициях живописные фантазии. На одном из барельефов изображена прижавшаяся к стене (убитая горем или просто бесконечно усталая?) женщина. Мускулистая спина, натруженные, с рельефными «мужскими» мышцами руки. Нагая – но асексуальна. Абсолютно! Это– словно грубые мазки, перечёркивающие всякие эротические ассоциации при виде обнаженного тела.

В эти же годы Матисс делает ряд выразительных психологизированных скульптурных портретов, ничуть не приукрашивая свои модели. Четыре головы крупноносой, с поджатыми губами женщины. Яростно несчастной, а оттого злой и неуступчивой. Жанетта. Именно в 1914 г. Матисс, как выразился он сам, «обручился» с портретным искусством.

Начало Первой Мировой. Смещение жизненных акцентов и установок. Что-то сближает его с творчеством Пикассо. Но Матисс остаётся Матиссом. Только обновлённым. Замечательные портреты Сарры Стайн (она была одним из первых спонсоров художника), несчастной, но глубоко им уважаемой. Изображение скромной, сдержанной Амели, его жены, истинное почтение к которой он пронёс он сквозь всю жизнь.

В январе 1914 года Матисс с семьёй временно покинули свой дом в провинции и переехали в Париж, в ту квартиру, где в течение 12 лет была его студия.

Во время войны его брат и больше сотни земляков попали в немецкий лагерь. Матисс сделал рисунки их близких, чтобы подбодрить узников и помочь им выстоять. Некоторые из этих бесценных зарисовок сохранились. Они здесь, в музее.

МоМА находится в Манхэттене, на 53-ей улице между Пятой и Шестой авеню.