Мы говорим Ливан подразумеваем Хезболла

В мире

Третьего августа, на границе между Израилем и Ливаном произошел вооруженный инцидент. Подразделение израильской армии по согласованию с командованием миротворческих сил UNIFIL, отвечающих за безопасность в районе границы, проводило инженерные работы, когда с ливанской стороны был открыт снайперский огонь по офицерам, один из которых был убит, другой получил ранения. Ливанская версия такова: «перестрелка началась, когда Израиль попытался выкорчевать дерево на суверенной территории Ливана. Ливанская армия сделала несколько предупредительных выстрелов, а ЦАХАЛ открыл ответный огонь».
Более смехотворным поводом для начала военных действий можно назвать лишь результат футбольного матча между командами Сальвадора и Гондураса, который вызвал в 1969 году шестидневную кампанию, закончившуюся лишь когда  у противостоящих армий закончилось горючее. В отличие от того конфликта, нынешний может оказаться прелюдией полномасштабной войны. Ведь за Ливаном стоят Сирия и Иран, которые не скрывают своих планов – уничтожить Израиль.
А что же Ливан? Неужели у этого государственного образования, которое уже несколько десятилетий существует лишь в качестве плацдарма джихадистской политики исламских стран, достанет сил для противоборства с Израилем? Отнюдь нет. Ливан втянут в опаснейшую игру, задуманную в Тегеране и Дамаске, которая подожжет страну для того, чтобы в этом огне сгорело то, что Иран и Сирия очень хотели бы уничтожить. Речь идет о результатах расследования убийства премьер-министра Ливана Рафика Харири в 2005 году.
Внимательный читатель уже насторожился, уловив сходство имен убитого пять лет назад главы правительства Ливана и нынешнего премьера. И он прав. Здесь не только сходство имен, здесь кровное родство. Нынешний премьер-министр приходится сыном погибшему в 2005 году премьеру.
Что за прелесть этот Ближний Восток! Здесь до сих пор кипят страсти, воспетые Шекспиром. Здесь сын, зная имя убийцы отца, мучится выбором: что делать. И, в отличие от шекспировского Гамлета, решает не делать ничего.
Искусствоведы подсчитали: призрак короля Гамлета появляется в пьесе четыре раза, и каждый раз его появление наводит ужас на остальных. Тень убиенного Рафика Харири до сих пор присутствует на политической сцене Ливана, и все это время «остальные» испытывают ужас разоблачения.
 Хотя международное расследование убийства под эгидой ООН было инициировано Ливаном, это был, скорее, вынужденный шаг – необходимо было показать, что ни одна из многочисленных политических сил страны не причастна к убийству. В то время было желательно, если бы в убийстве можно было обвинить силы внешние, пусть даже «дружественную» Сирию. Так было надо. И следствие поначалу, действительно, пошло по «сирийскому следу». Однако, в последнее время в результате различных утечек информации из кругов, близких к расследованию, стало известно, что виновными в убийстве Харири могут быть объявлены четыре высокопоставленных функционера Хезболлы. Это и вызвало панику как среди руководителей «партии Аллаха», так и в Дамаске и Тегеране.
Почему указание на Хезболлу оказалось страшнее, нежели обвинение в адрес Сирии? Сирия, как известно, давно уже числится в разряде маргиналов. Недостроенный реактор, разрушенный израильской авиацией, доказанные факты поставки оружия Хезболле –  что еще могло бы ухудшить имидж этой страны? Пережили бы и обвинение в убийстве премьера Ливана. Но вот выход на членов Хезболлы, как считают покровители этой партии в Иране и Сирии, подорвал бы влияние «партии Аллаха» в самом Ливане, где, как известно, Хезболла уже вошла в государственный истэблишмент, став даже партией власти и получив в ливанском кабинете несколько министерских постов.
С тех пор, как изгнанные из Иордании боевики Арафата взорвали хрупкое государственное устройство Ливана, прошло много лет. За это время выросли новые поколения политиков, которые, как говорится, с молоком матери всосали идеи «сопротивления Израилю». Израиль давно вывел войска из южного Ливана, где преследовал террористов. Давно уже территориальные споры между Ливаном и Израилем обязаны лишь неразберихе в том, кому принадлежат так называемые фермы Шебаа, часть территории которых контролируется Израилем, – Ливану или Сирии, но Хезболла до сих пор твердит о своем праве на «сопротивление». На самом деле она стремится получить полный контроль над государственным устройством Ливана. А так как Хезболлу, партию ливанских шиитов, поддерживает шиитский Иран, а вслед за ним и аллавитская Сирия, то речь идет о расширении шиитской ветви ислама, что никак не связано ни с проблемой «палестинских беженцев», ни с Израилем.
Став некоторое время назад премьер-министром Ливана, сын Рафика Харири, оказался перед дилеммой – либо содействовать расследованию обстоятельств убийства отца, и, таким образом, способствовать действительной независимости Ливана, либо под прикрытием лживых лозунгов о «единстве ливанского народа» стать на сторону лидеров Хезболлы, защищая их всеми доступными руководителю государства способами. Тень отца, очевидно, не убедила сына. В отличие от принца Гамлета Харири-младший сделал выбор, гарантирующий не только его политическое долголетие, но и физическое существование вообще. Предупреждения руководителей Хезболлы о том, что обвинения в адрес партии вызовут гражданскую войну, возымели свое действие.
История, конечно, знает немало примеров, когда общественный или политический деятель в процессе трудного выбора руководствуется не личными мотивами, а интересами общества или государства. В случае Харири-сына об этом говорить не приходится. Здесь, сколько бы вы ни смотрели, увидеть приоритет общественного блага невозможно – перед нами самый обыкновенный мальчиш-плохиш, продающий свою страну за бочку варенья и ящик печенья. И конец его будет таков же, как у плохиша.
А что же пограничный бой, случившийся во вторник? Это явная, плохо подготовленная и топорная провокация, призванная подготовить мировое общественное мнение к возможному (а для многих в Ливане и желательному) развитию событий. Стоит международным следователям обвинить Хезболлу в причастности к убийству Рафика Харири, как тут же оно, сообщество, станет свидетелем очередного конфликта между Ливаном и Израилем, и о результатах расследования забудут. Харири-младший превратился в рупор Насраллы, и из этого рупора слышатся угрозы тем, кто до сих пор не понял, что  когда «мы говорим Ливан, то подразумеваем - Хезболла».