Сандс-стрит
История далекая и близкая
Улица Сандс-стрит расположена в бруклинском районе Винегар-Хилл в одном блоке от моста Манхэттен-Бич. Названа она в честь Джошуа Сандса (1757 – 1835) – крупного предпринимателя, землевладельца и политика. На рубеже XVIII – XIX веков ньюйоркцы называли Сандса «идеалом честного и порядочного торговца». Однако современные историки уверены, что Джошуа был некем иным, как хитроумным мошенником и авантюристом.
До 37-летнего возраста Сандс проживал в Нью-Хемпшире, где управлял небольшим бизнесом по производству посуды. Получив от отца гигантское наследство в виде земельных участков в Массачусетсе и Мэне, Джошуа принимает решение перебраться в Бруклин. В этом его поддержал родной брат Кэмфорт Сандс – известный банкир, политик и бизнесмен.
Благодаря большим деньгам братья Сандс быстро заработали авторитет в Нью-Йорке. В первую очередь они задобрили градоначальника Ричарда Варика, выделив деньги на строительство новой конюшни, которая обеспечивала «транспортом» высокопоставленных чиновников.
Затем братья переманили на свою сторону лучших нью-йоркских адвокатов. Общее количество юристов, представлявших интересы Джошуа и Кэмфорта, превысило 30 человек. «Если адвокат действительно хорош, то вы должны тратить на него не меньше 20% от своего заработка, - любили повторять братья. – В этом заключается один из секретов успешного ведения бизнеса».
В 1795 году Джошуа Сандс провернул одну из крупнейших сделок в истории Бруклина. Он получил право на владение 11% бруклинских земель (в основном, на северо-западе боро).
Здесь начинается самое интересное. Территории, переданные Сандсу, были конфискованы у предпринимателя Джона Рапелью, который стал жертвой заговора.
Поскольку Рапелью был стопроцентным французом, ирландские, голландские и английские богачи Нью-Йорка решили «выбросить» его из бизнеса. Предпринимателя обвинили в коррупции, воровстве государственных денег и призывах свергнуть правительство Большого Яблока. Жандармы арестовали Рапелью посреди ночи в его роскошном особняке на юге Бруклина, отвезли в тюрьму Нового Амстердама (Манхэттен), где жестоко избили и вынудили подписать бумаги об отказе от имущества.
Через несколько дней «бесследно исчезли» многочисленные родственники Рапелью в Нью-Йорке, а его самого власти якобы «депортировали из Америки в связи с нарушениями правил ведения частного бизнеса».
Многие историки сходятся во мнении, что семейство Рапелью было замучено и убито, а тела покойных сожжены. Организаторы же преступления довольно убедительно дезинформировали общественность о судьбе бизнесмена. Многие ньюйоркцы были уверены, что Рапелью перебрались во Францию. Так или иначе в истории с многомиллионным имуществом француза до сих пор остаётся слишком много тёмных пятен.
Став главным землевладельцем Бруклина, Джошуа Сандс стал продвигать нужных ему людей на властные городские посты. В период с 1797 по 1803 год, он оплатил избирательную кампанию девяти чиновников. Таким образом, Сандс взял под жёсткий контроль весь Сити-холл – от мэра до последнего клерка.
Надо сказать, что Джошуа всегда и везде пользовался услугами охранников. Он имел немало врагов и боялся стать жертвой заговора, поэтому очень тщательно проверял людей из своего окружения. Например, даже во время посещения элитных городских ресторанов Джошуа отправлял на кухню собственного повара.
В 1807 году наш герой знакомится с голландским офицером Кирком Ван Строттом, который убеждает его открыть в Бруклине фабрику по производству... верёвок. Ван Стротт, проработавший на военных и торговых кораблях более 60 лет, знал о верёвочном ремесле практически всё. Он изобретательно плёл узлы и владел секретами изготовления сверхпрочных корабельных тросов.
Сандс выделил на строительство верёвочной фабрики $130 млн. (в пересчёте на современные деньги), назначив Ван Стротта управляющим. Однако после того как бизнес раскрутился и стал приносить прибыль, Джошуа уволил Ван Стротта, а уже через двое суток после увольнения голландец умер весьма странным образом – утонул в неглубокой ванне городской сауны. «Господин Сандс избавился ещё от одного человека, вставшего у него на пути», - говорили ньюйоркцы.
Несмотря на неограниченную власть и большие финансовые возможности, Джошуа Сандса можно назвать очень несчастным человеком. Всю свою жизнь он страдал бессонницей и паранойей. Более того, в 1810 году Сандс предпринял попытку покончить жизнь самоубийством, повесившись на произведённой его же фабрикой верёвке. Однако его голова «выскочила из петли» и бизнесмен упал на пол, сломав при этом обе ноги и травмировав позвоночник.
После этого случая Джошуа перестал передвигаться самостоятельно. «Всю жизнь я ожидал зла от других, а в итоге наказал сам себя», - с сожалением говорил он.
Четырёхэтажный особняк Сандса был в срочном порядке оборудован лифтом, а дверные проёмы расширены для проезда инвалидной коляски. Причём лифт, аналогов которому в Нью-Йорке ещё не было, доставили в Бруклин из Европы на специальном корабле.
В 1811 году парализованный бизнесмен выделил большую сумму денег английской медицинской академии, которая занималась проблемами инвалидов. «Если вы найдёте способ поставить меня на ноги, то я отдам вам всё своё состояние, - писал медикам страдающий Сандс. – Я не знаю, как мне жить дальше».
В 1814 году произошло невероятное – Джошуа Сандс снова стал ходить. Согласно городской легенде, чудо-исцеление произошло в католической церкви во время утренней молитвы. Якобы сначала парализованный бизнесмен встал на ноги, а потом медленными шагами пошёл в сторону священника. После этого прецедента одна из нью-йоркских газет вышла с многоговорящим заголовком «Бог простил сэра Сандса».
В честь своего выздоровления Сандс устроил серию масштабных благотворительных ужинов в Бруклине, а также взял под покровительство все местные католические церкви. Теперь религиозные учреждения стали получать от Джошуа регулярные месячные дотации, которые значительно превышали скудные пожертвования прихожан. Церковь укрепила свой авторитет, а за проявленную милость и щедрость Сандс удостоился прозвища Благодетель.
В 1817 году Джошуа решил попробовать силы в политике. Потратив на избирательную кампанию ровно треть своего состояния, он получил место в Конгрессе, где защищал интересы федералистов. Одним из биллей, которые пытался продвинуть Сандс, стал «Законопроект о выделении парализованным инвалидам, имеющим американское гражданство, ежемесячной компенсации». Причём размер этой самой «компенсации», по мнению Джошуа, должен был превышать минимальную заработную плату в Соединённых Штатах в четыре раза. Конгрессмены единогласно отклонили билль.
Единственным, кто проголосовал «за», был сам Сандс.
На этом политическая карьера Джошуа не закончилась. Он выиграл выборы в Сенат штата Нью-Йорк и параллельно получил пост ревизора нью-йоркского порта. Ничего запоминающегося на этих должностях Сандс не сделал, но доверие простого народа к бывшему «бизнесмену-убийце» заметно увеличилось.
Герой нашего очерка умер на 79-м году жизни. Незадолго до его смерти градоначальник Корнелиус Лоуренс подписал указ о переименовании улицы в районе Винегар-Хилл в честь Сандса. Сам Джошуа к такой почести отнёсся с улыбкой. «Хочется надеяться, что на моей улице будет много борделей и питейных заведений», - пошутил он.
Так, впрочем, и произошло. До середины XX века Сандс-стрит носила репутацию самого злачного места в Бруклине. Здесь располагалось около десяти публичных домов и сотни баров...
До 37-летнего возраста Сандс проживал в Нью-Хемпшире, где управлял небольшим бизнесом по производству посуды. Получив от отца гигантское наследство в виде земельных участков в Массачусетсе и Мэне, Джошуа принимает решение перебраться в Бруклин. В этом его поддержал родной брат Кэмфорт Сандс – известный банкир, политик и бизнесмен.
Благодаря большим деньгам братья Сандс быстро заработали авторитет в Нью-Йорке. В первую очередь они задобрили градоначальника Ричарда Варика, выделив деньги на строительство новой конюшни, которая обеспечивала «транспортом» высокопоставленных чиновников.
Затем братья переманили на свою сторону лучших нью-йоркских адвокатов. Общее количество юристов, представлявших интересы Джошуа и Кэмфорта, превысило 30 человек. «Если адвокат действительно хорош, то вы должны тратить на него не меньше 20% от своего заработка, - любили повторять братья. – В этом заключается один из секретов успешного ведения бизнеса».
В 1795 году Джошуа Сандс провернул одну из крупнейших сделок в истории Бруклина. Он получил право на владение 11% бруклинских земель (в основном, на северо-западе боро).
Здесь начинается самое интересное. Территории, переданные Сандсу, были конфискованы у предпринимателя Джона Рапелью, который стал жертвой заговора.
Поскольку Рапелью был стопроцентным французом, ирландские, голландские и английские богачи Нью-Йорка решили «выбросить» его из бизнеса. Предпринимателя обвинили в коррупции, воровстве государственных денег и призывах свергнуть правительство Большого Яблока. Жандармы арестовали Рапелью посреди ночи в его роскошном особняке на юге Бруклина, отвезли в тюрьму Нового Амстердама (Манхэттен), где жестоко избили и вынудили подписать бумаги об отказе от имущества.
Через несколько дней «бесследно исчезли» многочисленные родственники Рапелью в Нью-Йорке, а его самого власти якобы «депортировали из Америки в связи с нарушениями правил ведения частного бизнеса».
Многие историки сходятся во мнении, что семейство Рапелью было замучено и убито, а тела покойных сожжены. Организаторы же преступления довольно убедительно дезинформировали общественность о судьбе бизнесмена. Многие ньюйоркцы были уверены, что Рапелью перебрались во Францию. Так или иначе в истории с многомиллионным имуществом француза до сих пор остаётся слишком много тёмных пятен.
Став главным землевладельцем Бруклина, Джошуа Сандс стал продвигать нужных ему людей на властные городские посты. В период с 1797 по 1803 год, он оплатил избирательную кампанию девяти чиновников. Таким образом, Сандс взял под жёсткий контроль весь Сити-холл – от мэра до последнего клерка.
Надо сказать, что Джошуа всегда и везде пользовался услугами охранников. Он имел немало врагов и боялся стать жертвой заговора, поэтому очень тщательно проверял людей из своего окружения. Например, даже во время посещения элитных городских ресторанов Джошуа отправлял на кухню собственного повара.
В 1807 году наш герой знакомится с голландским офицером Кирком Ван Строттом, который убеждает его открыть в Бруклине фабрику по производству... верёвок. Ван Стротт, проработавший на военных и торговых кораблях более 60 лет, знал о верёвочном ремесле практически всё. Он изобретательно плёл узлы и владел секретами изготовления сверхпрочных корабельных тросов.
Сандс выделил на строительство верёвочной фабрики $130 млн. (в пересчёте на современные деньги), назначив Ван Стротта управляющим. Однако после того как бизнес раскрутился и стал приносить прибыль, Джошуа уволил Ван Стротта, а уже через двое суток после увольнения голландец умер весьма странным образом – утонул в неглубокой ванне городской сауны. «Господин Сандс избавился ещё от одного человека, вставшего у него на пути», - говорили ньюйоркцы.
Несмотря на неограниченную власть и большие финансовые возможности, Джошуа Сандса можно назвать очень несчастным человеком. Всю свою жизнь он страдал бессонницей и паранойей. Более того, в 1810 году Сандс предпринял попытку покончить жизнь самоубийством, повесившись на произведённой его же фабрикой верёвке. Однако его голова «выскочила из петли» и бизнесмен упал на пол, сломав при этом обе ноги и травмировав позвоночник.
После этого случая Джошуа перестал передвигаться самостоятельно. «Всю жизнь я ожидал зла от других, а в итоге наказал сам себя», - с сожалением говорил он.
Четырёхэтажный особняк Сандса был в срочном порядке оборудован лифтом, а дверные проёмы расширены для проезда инвалидной коляски. Причём лифт, аналогов которому в Нью-Йорке ещё не было, доставили в Бруклин из Европы на специальном корабле.
В 1811 году парализованный бизнесмен выделил большую сумму денег английской медицинской академии, которая занималась проблемами инвалидов. «Если вы найдёте способ поставить меня на ноги, то я отдам вам всё своё состояние, - писал медикам страдающий Сандс. – Я не знаю, как мне жить дальше».
В 1814 году произошло невероятное – Джошуа Сандс снова стал ходить. Согласно городской легенде, чудо-исцеление произошло в католической церкви во время утренней молитвы. Якобы сначала парализованный бизнесмен встал на ноги, а потом медленными шагами пошёл в сторону священника. После этого прецедента одна из нью-йоркских газет вышла с многоговорящим заголовком «Бог простил сэра Сандса».
В честь своего выздоровления Сандс устроил серию масштабных благотворительных ужинов в Бруклине, а также взял под покровительство все местные католические церкви. Теперь религиозные учреждения стали получать от Джошуа регулярные месячные дотации, которые значительно превышали скудные пожертвования прихожан. Церковь укрепила свой авторитет, а за проявленную милость и щедрость Сандс удостоился прозвища Благодетель.
В 1817 году Джошуа решил попробовать силы в политике. Потратив на избирательную кампанию ровно треть своего состояния, он получил место в Конгрессе, где защищал интересы федералистов. Одним из биллей, которые пытался продвинуть Сандс, стал «Законопроект о выделении парализованным инвалидам, имеющим американское гражданство, ежемесячной компенсации». Причём размер этой самой «компенсации», по мнению Джошуа, должен был превышать минимальную заработную плату в Соединённых Штатах в четыре раза. Конгрессмены единогласно отклонили билль.
Единственным, кто проголосовал «за», был сам Сандс.
На этом политическая карьера Джошуа не закончилась. Он выиграл выборы в Сенат штата Нью-Йорк и параллельно получил пост ревизора нью-йоркского порта. Ничего запоминающегося на этих должностях Сандс не сделал, но доверие простого народа к бывшему «бизнесмену-убийце» заметно увеличилось.
Герой нашего очерка умер на 79-м году жизни. Незадолго до его смерти градоначальник Корнелиус Лоуренс подписал указ о переименовании улицы в районе Винегар-Хилл в честь Сандса. Сам Джошуа к такой почести отнёсся с улыбкой. «Хочется надеяться, что на моей улице будет много борделей и питейных заведений», - пошутил он.
Так, впрочем, и произошло. До середины XX века Сандс-стрит носила репутацию самого злачного места в Бруклине. Здесь располагалось около десяти публичных домов и сотни баров...
