Мэлбоун-стрит
История далекая и близкая
Одна из самых коротких улиц Нью-Йорка расположена в бруклинском районе Краун-Хайтс и зовётся Мэлбоун-стрит (расположена между Клоув-роад и Нью-Йорк авеню). Историки подсчитали, что обойти эту улицу вдоль и поперёк можно всего за две с половиной минуты.
Мэлбоун-стрит названа в честь Ральфа Мэлбоуна – известного бизнесмена, застройщика и общественного деятеля. Предположительно он приехал в Нью-Йорк из Сицилии в 1777 году. Это был человек среднего телосложения и небольшого роста. Он всегда носил зачёсанные назад волосы и одевался исключительно в строгие костюмы. По заверениям историков «своей внешностью Ральф был похож на выпускника юридического факультета, мечтавшего о головокружительной карьере».
Мэлбоун оказался в Большом Яблоке не случайно. Против его отца, крупного землевладельца, в Европе был начат судебный процесс. Мэлбоун-старший обвинялся в неуплате налогов и сотрудничестве с подпольной революционной организацией. Во время следствия семья землевладельца была взята под стражу. Сбежать же незаметно из страны удалось только 20-летнему Ральфу.
Уже в 1780 году Мэлбоун получил американское гражданство. Этому поспособствовал нью-йоркский мэр Дэвид Мэтьюс, утвердивший Ральфа на должность писаря в своём офисе. Во время работы с градоначальником Мэлбоун оброс деловыми связями, которые впоследствии изменили всю его жизнь. «Самое главное в Нью-Йорке – оказаться в правильное время в правильном месте, - писал в своём дневнике Ральф. – Здесь есть гениальные художники и писатели, живущие на улице. А есть бестолковые бродяги, ворочающие миллионами».
В 23-летнем возрасте Мэлбоун возглавил Отдел пожертвований при городской администрации. Суть его работы заключалась в сборе денег и их распределении среди различных учреждений – церквей, приютов, бесплатных столовых, детдомов и даже городских тюрем. Ральф работал настолько активно, что удостоился публичной похвалы от своего начальника Дэвида Мэтьюса. «Этого человека должны уважать все без исключения ньюйоркцы, - сказал градоначальник. – У нашего Ральфа добрейшее сердце. Когда-нибудь он соберёт столько денег, что Нью-Йорк станет самым счастливым городом в мире».
Мэтьюс не упомянул лишь о том, что значительная часть собранных пожертвований оседала в кармане Мэлбоуна. Филантропской деятельности Ральфа завидовали все без исключения городские чиновники. Ведь с каждого пожертвования благотворитель имел свой процент. В глазах общественности он выглядел как добрый самаритянин. А в глазах коллег - как хитроумный бизнесмен.
В 34-летнем возрасте Мэлбоун покидает городскую работу и переезжает в бруклинский район Краун-Хайтс. Здесь начинается самое интересное. В течение пяти недель Ральф покупает за наличные деньги 46 объектов недвижимости – от обветшалых ночлежек для бездомных до гигантских особняков, которые сдавались в аренду иностранным дипломатам.
Потом он берёт огромный банковский кредит под уже купленную недвижимость и приобретает 14 частных строительных компаний и 5 юридических офисов. Таким образом Мэлбоун взял под контроль весь малый бизнес Краун-Хайтса. Примечательно, что действующий президент района Билл Майшел после незваного визита Ральфа сложил полномочия и без всякого объяснения причин покинул пределы Нью-Йорка.
Ральф не остановился на достигнутом. В 1795 году он провёл в Краун-Хайтсе специальный референдум, цель которого – переименовать район в Мэлбоунвилль. Голосование прошло успешно, однако мэр Большого Яблока Ричард Варик отменил результаты. После личной беседы с Мэлбоуном за закрытыми дверями градоначальник вынес окончательное решение: «Пусть эта бруклинская деревня носит сразу два названия – Краун-Хайтс и Мэлбоунвилль».
Однако и этого амбициозному Ральфу было недостаточно. В 1803 году он разработал новые строительные нормы для жилых домов и малых бизнесов. Суть этого проекта заключалась в обложении беспощадными налогами недвижимости, которая не соответствует «нормам безопасности Ральфа Мэлбоуна».
На деле это работало так: например, какого-нибудь владельца мясной лавки опытные юристы ставили перед фактом, что в его бизнесе слишком низкие потолки. Таким образом они создавали мнимую угрозу безопасности покупателей. Мясник платил штраф, получал отсрочку, а через несколько месяцев снова раскошеливался. Так, прикрываясь строительными нормами, Мэлбоун обложил данью самых обеспеченных предпринимателей района. За счёт этого его личное состояние возросло в несколько раз.
В 1810 году происходящим в районе заинтересовался градоначальник Девитт Клинтон. Пожалуй, это был единственный мэр, с которым Мэлбоун не смог найти общего языка. Глава Нью-Йорка открыто заявил, что «Краун-Хайтс является столицей бруклинского взяточничества». В ответ на это заявление Ральф совершил самый дерзкий поступок в своей жизни, а именно – подал на градоначальника в верховный суд за клевету. Процесс обещал быть самым громким в нью-йоркской истории, если бы не внезапная смерть судьи Яна Коррела, руководившего процессом. Коррел, не симпатизировавший ни Клинтону, ни Мэлбоуну, умер во время утренней молитвы в одной из церквей Манхэттена. Причём вскрытие так и не смогло установить настоящую причину смерти уважаемого судьи.
Клинтон и Мэлбоун встретились на похоронах Коррела. После непродолжительной беседы стороны договорились о «приостановке судебного разбирательства в целях сохранения обоюдной репутации». Противники боялись, что народ «повесит» странную смерть судьи на кого-нибудь из них.
Однако уже через несколько месяцев Девитт Клинтон ушёл в отставку, и его место занял Джейкоб Радклифф. Новый мэр Нью-Йорка быстро нашёл общий язык с Мэлбоуном. Будучи замечательным психологом, мэр сделал «богачу из Краун-Хайтса» весьма выгодное предложение: если Ральф сделает свои доходы абсолютно прозрачными и будет в полной мере платить налоги, то город наделит его чиновничьей неприкосновенностью. Фактически это означало, что все предыдущие грехи Мэлбоуна, включая незаконный сбор дани с мелких бизнесов, будут смыты.
Недолго думая, Мэлбоун согласился. Он подписал с градоначальником письменное соглашение, после чего стал жить по всем юридическим законам Большого Яблока.
Именно благодаря Радклиффу герой нашего очерка сумел войти в нью-йоркскую историю. Несмотря на многочисленные тёмные пятна в биографии, городская энциклопедия 1822 года назвала Ральфа «заслуженным общественным деятелем». А уже в 1827 году к информационной ссылке о Мэлбоуне добавилась фраза «меценат и благотворитель». К середине же 30-х годов XIX века репутация бизнесмена полностью очистилась. К сожалению, историки очень часто прощают общественных людей.
Ральф Мэлбоун умер в 1852 году, прожив 95 лет. Несмотря на то, что он был четырежды женат, у него не было своих детей. Три четверти своего состояния Мэлбоун завещал двум европейским жителям, имена которых не сообщаются. Исследователи предполагают, что это могли быть братья и сёстры Ральфа, которым удалось выбраться живыми после судебного разбирательства над Мэлбоуном-старшим.
По сей день неизвестно, где находится могила покойного. В своём завещании он просил похоронить себя «без надгробия и опознавательных знаков». Историки полагают, что на старости лет Ральф раскаялся во всех своих грехах, стал чересчур религиозным и якобы сам священник порекомендовал ему «уйти в мир иной, не оставив следа...»
Мэлбоун-стрит названа в честь Ральфа Мэлбоуна – известного бизнесмена, застройщика и общественного деятеля. Предположительно он приехал в Нью-Йорк из Сицилии в 1777 году. Это был человек среднего телосложения и небольшого роста. Он всегда носил зачёсанные назад волосы и одевался исключительно в строгие костюмы. По заверениям историков «своей внешностью Ральф был похож на выпускника юридического факультета, мечтавшего о головокружительной карьере».
Мэлбоун оказался в Большом Яблоке не случайно. Против его отца, крупного землевладельца, в Европе был начат судебный процесс. Мэлбоун-старший обвинялся в неуплате налогов и сотрудничестве с подпольной революционной организацией. Во время следствия семья землевладельца была взята под стражу. Сбежать же незаметно из страны удалось только 20-летнему Ральфу.
Уже в 1780 году Мэлбоун получил американское гражданство. Этому поспособствовал нью-йоркский мэр Дэвид Мэтьюс, утвердивший Ральфа на должность писаря в своём офисе. Во время работы с градоначальником Мэлбоун оброс деловыми связями, которые впоследствии изменили всю его жизнь. «Самое главное в Нью-Йорке – оказаться в правильное время в правильном месте, - писал в своём дневнике Ральф. – Здесь есть гениальные художники и писатели, живущие на улице. А есть бестолковые бродяги, ворочающие миллионами».
В 23-летнем возрасте Мэлбоун возглавил Отдел пожертвований при городской администрации. Суть его работы заключалась в сборе денег и их распределении среди различных учреждений – церквей, приютов, бесплатных столовых, детдомов и даже городских тюрем. Ральф работал настолько активно, что удостоился публичной похвалы от своего начальника Дэвида Мэтьюса. «Этого человека должны уважать все без исключения ньюйоркцы, - сказал градоначальник. – У нашего Ральфа добрейшее сердце. Когда-нибудь он соберёт столько денег, что Нью-Йорк станет самым счастливым городом в мире».
Мэтьюс не упомянул лишь о том, что значительная часть собранных пожертвований оседала в кармане Мэлбоуна. Филантропской деятельности Ральфа завидовали все без исключения городские чиновники. Ведь с каждого пожертвования благотворитель имел свой процент. В глазах общественности он выглядел как добрый самаритянин. А в глазах коллег - как хитроумный бизнесмен.
В 34-летнем возрасте Мэлбоун покидает городскую работу и переезжает в бруклинский район Краун-Хайтс. Здесь начинается самое интересное. В течение пяти недель Ральф покупает за наличные деньги 46 объектов недвижимости – от обветшалых ночлежек для бездомных до гигантских особняков, которые сдавались в аренду иностранным дипломатам.
Потом он берёт огромный банковский кредит под уже купленную недвижимость и приобретает 14 частных строительных компаний и 5 юридических офисов. Таким образом Мэлбоун взял под контроль весь малый бизнес Краун-Хайтса. Примечательно, что действующий президент района Билл Майшел после незваного визита Ральфа сложил полномочия и без всякого объяснения причин покинул пределы Нью-Йорка.
Ральф не остановился на достигнутом. В 1795 году он провёл в Краун-Хайтсе специальный референдум, цель которого – переименовать район в Мэлбоунвилль. Голосование прошло успешно, однако мэр Большого Яблока Ричард Варик отменил результаты. После личной беседы с Мэлбоуном за закрытыми дверями градоначальник вынес окончательное решение: «Пусть эта бруклинская деревня носит сразу два названия – Краун-Хайтс и Мэлбоунвилль».
Однако и этого амбициозному Ральфу было недостаточно. В 1803 году он разработал новые строительные нормы для жилых домов и малых бизнесов. Суть этого проекта заключалась в обложении беспощадными налогами недвижимости, которая не соответствует «нормам безопасности Ральфа Мэлбоуна».
На деле это работало так: например, какого-нибудь владельца мясной лавки опытные юристы ставили перед фактом, что в его бизнесе слишком низкие потолки. Таким образом они создавали мнимую угрозу безопасности покупателей. Мясник платил штраф, получал отсрочку, а через несколько месяцев снова раскошеливался. Так, прикрываясь строительными нормами, Мэлбоун обложил данью самых обеспеченных предпринимателей района. За счёт этого его личное состояние возросло в несколько раз.
В 1810 году происходящим в районе заинтересовался градоначальник Девитт Клинтон. Пожалуй, это был единственный мэр, с которым Мэлбоун не смог найти общего языка. Глава Нью-Йорка открыто заявил, что «Краун-Хайтс является столицей бруклинского взяточничества». В ответ на это заявление Ральф совершил самый дерзкий поступок в своей жизни, а именно – подал на градоначальника в верховный суд за клевету. Процесс обещал быть самым громким в нью-йоркской истории, если бы не внезапная смерть судьи Яна Коррела, руководившего процессом. Коррел, не симпатизировавший ни Клинтону, ни Мэлбоуну, умер во время утренней молитвы в одной из церквей Манхэттена. Причём вскрытие так и не смогло установить настоящую причину смерти уважаемого судьи.
Клинтон и Мэлбоун встретились на похоронах Коррела. После непродолжительной беседы стороны договорились о «приостановке судебного разбирательства в целях сохранения обоюдной репутации». Противники боялись, что народ «повесит» странную смерть судьи на кого-нибудь из них.
Однако уже через несколько месяцев Девитт Клинтон ушёл в отставку, и его место занял Джейкоб Радклифф. Новый мэр Нью-Йорка быстро нашёл общий язык с Мэлбоуном. Будучи замечательным психологом, мэр сделал «богачу из Краун-Хайтса» весьма выгодное предложение: если Ральф сделает свои доходы абсолютно прозрачными и будет в полной мере платить налоги, то город наделит его чиновничьей неприкосновенностью. Фактически это означало, что все предыдущие грехи Мэлбоуна, включая незаконный сбор дани с мелких бизнесов, будут смыты.
Недолго думая, Мэлбоун согласился. Он подписал с градоначальником письменное соглашение, после чего стал жить по всем юридическим законам Большого Яблока.
Именно благодаря Радклиффу герой нашего очерка сумел войти в нью-йоркскую историю. Несмотря на многочисленные тёмные пятна в биографии, городская энциклопедия 1822 года назвала Ральфа «заслуженным общественным деятелем». А уже в 1827 году к информационной ссылке о Мэлбоуне добавилась фраза «меценат и благотворитель». К середине же 30-х годов XIX века репутация бизнесмена полностью очистилась. К сожалению, историки очень часто прощают общественных людей.
Ральф Мэлбоун умер в 1852 году, прожив 95 лет. Несмотря на то, что он был четырежды женат, у него не было своих детей. Три четверти своего состояния Мэлбоун завещал двум европейским жителям, имена которых не сообщаются. Исследователи предполагают, что это могли быть братья и сёстры Ральфа, которым удалось выбраться живыми после судебного разбирательства над Мэлбоуном-старшим.
По сей день неизвестно, где находится могила покойного. В своём завещании он просил похоронить себя «без надгробия и опознавательных знаков». Историки полагают, что на старости лет Ральф раскаялся во всех своих грехах, стал чересчур религиозным и якобы сам священник порекомендовал ему «уйти в мир иной, не оставив следа...»
comments (Total: 3)