“...И очень высокопоставленное лицо”
“Мы наш,
мы новый мир построим...”
Итак, 1995 год. Бизнесмен Гилель Черни, которому принадлежит отель “Холи Ленд” и прилегающая к нему территория, решает гостиницу снести и построить в этом районе новый грандиозный жилищный проект с тем же названием – “Холи Ленд”. По замыслу Черни, это должен быть комплекс высотных – в 20 этажей – зданий с безумно дорогими квартирами для элиты израильского общества и богатых бизнесменов из-за рубежа.
Однако очень скоро становится ясно, что воплотить замысел Черни в жизнь практически невозможно, потому что из-за опасности землетрясения и вследствие требований к сохранению единого историко-архитектурного облика столицы высотное строительство в Иерусалиме запрещено. Даже строительство восьмиэтажных зданий в новых районах города пробивается с огромным трудом. В итоге Черни получает от ворот поворот отовсюду – из инженерного отдела города, из комиссии по строительному планированию, Земельного управления...
Однако Гилель Черни не привык терпеть поражения. Иерусалимец едва ли не в десятом поколении, полковник ЦАХАЛа в отставке, потомственный бизнесмен, успешно занимающийся недвижимостью как в Израиле, так и за его пределами, он задействует для пробивания собственной задумки все свои связи.
И вот дальше происходит нечто странное... Мэр Иерусалима Эхуд Ольмерт неожиданно во всеуслышание заявляет, что он горячо поддерживает идею Черни. Вслед за ним начинают стремительно менять свое мнение по поводу “Холи Ленда” и многие другие высокопоставленные чиновники. В результате городская комиссия по планированию утверждает проект. Правда, голосование по данному вопросу заканчивается вничью, то есть у проекта оказывается столько же сторонников, сколько и противников. Однако голос главы этой комиссии всегда приравнивается к двум голосам – и это решает дело.
Известие о решении комиссии мгновенно разносится по Иерусалиму. Моше Сфади, один из выдающихся современных израильских архитекторов, автор целого ряда проектов общенационального значения, во всеуслышание называет этот проект “кошмаром для города”. Жители окрестных кварталов не без основания опасаются, что комплекс высотных зданий не только испортит вид, открывающийся из окон их домов, но и нарушит розу ветров в районе, лишит их возможности наслаждаться прохладным ветерком в летние вечера. Природоохранные организации возмущены тем, что вырубка зеленых насаждений в рощах долины, рядом с которой власти решили построить жилой высотный комплекс, нанесет серьезный экологический ущерб и приведет к гибели обитающих здесь различных видов животных.
Против проекта “Холи Ленд” суммарно в различные инстанции было подано 800 (!) жалоб и возражений. Все эти жалобы и возражения соответственно в этих инстанциях разбирают гласно, открыто, как и положено по закону. К примеру, разбирательство на заседании иерусалимского горсовета заканчивается скандалом – пришедшие на него жители начинают кричать на мэра, обвиняя его во взяточничестве, и пылающий праведным гневом Эхуд Ольмерт велит вывести хулиганов из зала.
Тогда жители Иерусалима обращаются к одному известному хайфскому архитектору с просьбой дать экспертное заключение относительно законности и полезности данного проекта для города. Тот поначалу мечет громы и молнии в адрес авторов проекта, а через месяц... дает заключение о том, что проект “Холи Ленд” вполне законен и никакого вреда городу не нанесет. Противники проекта обращаются в полицию и высказывают подозрения, что эксперту сделали “предложение, от которого он не смог отказаться”, и просят начать расследование. Однако в полиции только разводят руками: никаких доказательств правоты этого утверждения нет.
Одна за другой под проектом появляются нужные подписи, одна за другой преодолеваются все новые и новые инстанции. Дело доходит до того, что, помимо пяти 20-этажных зданий, инженерный отдел разрешает построить в данном районе еще и 34-этажное здание, что, само собой, существенно увеличивает число единиц жилья в проекте. И настает день, когда над Иерусалимом возносится новостройка, символизирующая собой новую эпоху в жизни еврейской столицы – эпоху Эхуда Ольмерта.
Свои люди – сочтемся
По версии полиции, реализация проекта “Холи Ленд”, а также утверждение ряда других крупных проектов, стала возможной благодаря целой системе взяточничества, центральной фигурой в которой является известный израильский адвокат Ури Месер, бывший до недавнего времени ближайшим другом Эхуда Ольмерта, а сейчас являющийся государственным свидетелем по двум из трех возбужденных против Ольмерта уголовных дел.
Ирония судьбы заключается в том, что Месер и Ольмерт начинали свою карьеру в качестве молодых адвокатов, решивших создать общественное движение... по борьбе с коррупцией. Очень скоро, став близкими друзьями, Ольмерт и Месер открыли на паях адвокатскую контору, которая успешно действует до сих пор. Когда вышел закон, запрещающий депутатам кнессета заниматься адвокатской практикой, Ольмерт передал все дела Месеру, однако ни для кого не было секретом, что он остается совладельцем этой конторы и внимательно следит за всеми делами, которые она ведет.
Параллельно Ури Месер создал амуту, главной целью которой стал сбор средств для продвижения политической карьеры Ольмерта. Не последнюю роль сыграла амута в том, что Ольмерт стал мэром Иерусалима. Еще один легкий штрих, показывающий, насколько все взаимосвязано в израильской элите: жена процветающего адвоката Ури Месера в течение многих лет занимала пост заместителя юридического советника правительства...
Теперь, после того как читатель имеет некоторое представление о том, кто такой Ури Месер, он сможет понять и выстроенную полицией версию. Согласно этой версии, Гилель Черни, решивший во что бы то ни стало получить разрешение на реализацию проекта “Холи Ленд”, обратился за помощью к крупному бизнесмену и своему компаньону по ряду проектов Меиру Рабину. Рабин, в свою очередь, обратился к Месеру, намекнув, что Черни готов заплатить за разрешение любые деньги, миллионы шекелей, ведь в итоге он может заработать на этом проекте миллиард!
Месер, полагает полиция, запросил за свои услуги крупную сумму, и ему, естественно, ее вручили. Причем все это было оформлено совершенно законно, как плата за юридическую консультацию, со всеми необходимыми квитанциями. Получив первую часть гонорара, Ури Месер начинает активно действовать. Он встречается с инженером города Ури Шитритом, а также с неким “очень высокопоставленным лицом”, имя которого пока запрещено к публикации, и весьма убедительно объясняет, почему им стоит превратиться в горячих сторонников планов Гилеля Черни. Все делается опять-таки в рамках закона. К примеру, после того как Ури Шитрит (назначенный, кстати, на должность главного инженера столицы ее мэром Эхудом Ольмертом) соглашается примкнуть к сторонникам проекта, принадлежащая ему частная архитектурная фирма получила от фирмы Черни чек с шестизначной цифрой. За что платят такие деньги? За консультационные услуги, разумеется!
Дальше в дело вступает некий Амрам Бенизри (единственный из фигурантов дела, который был отпущен под домашний арест). Приближенный Ольмерта и Месера, он улаживает (не задаром, разумеется) все проблемы с Земельным управлением Израиля, используя свои огромные связи в этом учреждении.
Еще одним арестованным по данному делу стал Элиягу Хасон, бухгалтер Гилеля Черни, который, по версии полиции, скрыл между сухими строчками гроссбухов миллионы шекелей, потраченные на выдачу взяток. И тем не менее, считают следователи, утверждение проекта было бы невозможно без все того же “очень высокопоставленного лица”, развернувшего в иерусалимской мэрии и в других инстанциях широкую кампанию в поддержку задумки Черни.
Часть членов муниципалитета, в том числе вице-мэра Ури Луполянского и фракцию МАФДАЛ, удалось попросту убедить в полезности проекта “Холи Ленд” для города. Эти политики, которые, по словам специалистов, на самом деле ничего не смыслят в градостроительстве и толком не понимали, за что голосовали, поверили, что данный проект в самом деле может привлечь в город обеспеченных людей.
Впрочем, с Луполянским все тоже не так просто. Как-никак именно он был заместителем Ольмерта по вопросам планирования и строительства, и, по меньшей мере, он должен был проконсультироваться со специалистами прежде, чем поддержать проект. В связи с этим есть серьезные основания считать, что в обмен за поддержку “Холи Ленда” Черни и Рабин сделали многомиллионные пожертвования в созданную и возглавляемую Луполянским амуту “Яд-Сара”.
Некоторых муниципальных чиновников открыто шантажировали, уверяли, что если они не поставят свои подписи под проектом, их уволят и очень влиятельные люди приложат все усилия, чтобы те больше не смогли найти мало-мальски приличную работу в Израиле. Остальных, очевидно, попросту покупали тем или иным способом...
Самое любопытное заключается в том, что в итоге проект “Холи Ленд” надежд Гилеля Черни не оправдал. Его рекламная кампания в США, на которую были потрачены огромные деньги, с треском провалилась – богатым американским евреям иерусалимские небоскребы не понравились. В итоге квартиры в проекте были проданы “с большими скидками” высшей прослойке среднего класса израильского общества – судьям, адвокатам, офицерам полиции, профессорам Еврейского университета... Да, Черни, конечно, не проиграл, но и выиграл гораздо меньше, чем ожидал...
Камень на камень,
кирпич на кирпич...
Однако “Холи Лендом” это дело, как уже писалось, не ограничивается. В сфере внимания полиции оказались еще две компании, занимающиеся недвижимостью, – “Поляр ашкаот” и “Зера”.
“Поляр” сегодня официально принадлежит Жюлю Фридману, а ее гендиректором является Ури Шани. Однако до конца 2006 года гендиректором “Поляра” (кстати, также участвовавшего в проекте “Холи Ленд”) был Авигдор Кельнер, являющийся в силу совершенно случайного стечения обстоятельств однокурсником Эхуда Ольмерта по университету и его приятелем. Следователи утверждают, что в бытность свою министром промышленности Ольмерт продвигал деловые интересы Кельнера за рубежом, однако речь сейчас не об этом.
По версии следователей, именно поддержка Эхуда Ольмерта позволила Кельнеру изменить планы по преобразованию знаменитой тель-авивской свалки “Хирия”. Если первоначально всю ее территорию планировалось превратить в самый большой на Ближнем Востоке парк, “зеленые легкие Тель-Авива”, то с подачи Кельнера и при поддержке Ольмерта было принято решение развернуть там массированное жилищное строительство.
Внешне все опять-таки выглядело совершенно законно и мотивировалось высшими интересами общества: полученные от строительных подрядчиков деньги за землю должны были пойти на развитие прилегающего к комплексу парка и таким образом снизить государственные расходы. Правда, читая протокол заседания комиссии, на которой обсуждалась эта идея, экс-министр внутренних дел Авраам Пораз (“Шинуй”) с удивлением обнаружил, что он, оказывается, вместе с Ольмертом горячо эту идею поддерживает, хотя Пораз прекрасно помнил, что высказал на заседании прямо противоположное мнение...
Грубые нарушения закона были вскрыты следователями и при утверждении строительных проектов в пасторальном уголке Галилеи Цук-Манара, причем речь опять-таки идет о проектах, инициированных Гилелем Черни...
Однако дело, как всегда, упирается в вопрос, насколько убедительными доказательствами обладает полиция для того, чтобы добиться осуждения всех вышеперечисленных лиц. Судя по всему, помимо улик в виде документов, полиция уповает на некого “ключевого свидетеля” по данному делу, который сейчас содержится под усиленной охраной на конспиративной квартире. Этот человек утверждает, что готов дать показания против 35 бизнесменов и чиновников, дававших или получавших взятки в рамках утверждения различных проектов. Но сочтет ли суд его показания достаточными и убедительными? Повторим, трудно сказать, что день грядущий нам готовит. Есть масса весьма серьезных вопросов: имеется ли у полиции государственный свидетель по данному делу, хватит ли ей доказательств для того, чтобы довести данное дело до суда и упрятать взяточников и взяткодателей за решетку? Еще один вопрос заключается в том, кто же это “очень высокопоставленное лицо” и насколько причастен к данному делу экс-мэр Иерусалима, экс-министр, экс-премьер-министр, а ныне простой израильский подсудимый Эхуд Ольмерт.
Надо заметить, что все решения по данному делу принимает госпрокурор Моше Ладор. Юридический советник правительства Иегуда Вайнштейн заявил, что не может заниматься данным делом по той причине, что был в свое время адвокатом премьер-министра Эхуда Ольмерта и целого ряда других лиц.
Ури Месер, поначалу заявивший журналистам, что у него “есть много чего сказать по данному делу”, в итоге решил воспользоваться своим правом на молчание. Его адвокат объясняет решение Месера тем, что тот, дескать, не доверяет полиции, но потом все скажет в суде. Тем временем судья Хайман отказался отпустить Месера под домашний арест из опасения, что тот может попытаться помешать ходу расследования. Когда адвокат Месера заявил, что его подзащитный никоим образом помешать следствию не может, судья Хайман с усмешкой заметил, что как раз адвокат такого уровня, как Месер, лучше всего знает, как повлиять на свидетелей и усложнить ход следствия. Продлен был и арест всех других фигурантов по данному делу.
Что касается Эхуда Ольмерта, известие о произведенных полицией в Иерусалиме арестах застало его за границей – экс-премьер находится в деловой поездке по США и Европе, во время которой заодно собирает пожертвования для различных израильских больниц. Своим друзьям по телефону Ольмерт заявил, что никаких взяток в жизни не брал и это дело его никак не касается. Более того, он направил в полицию запрос о том, должен ли он немедленно вернуться в страну для дачи показаний, - и получил отрицательный ответ. В связи с этим он решил продолжить свою поездку и вернуться в Израиль, как и планировал. Что последует за его возвращением, покрыто пока мраком неизвестности...
Впрочем, не таким уж и мраком. Понятно, что рано или поздно экс-премьер будет приглашен на допрос, хотя непонятно, в каком качестве – подозреваемого или свидетеля. Понятно, что Ольмерт сполна использует полученный им выигрыш во времени для того, чтобы выстроить свою логически стройную версию событий, снимающую с него обвинения во взяточничестве. В сущности, он уже озвучил эту версию в коротких интервью израильским тележурналистам. Да, дескать, его пытались подкупить, но он не поддался, потому что вообще не из тех, кто берет взятки. Да, проект “Холи Ленд” он и в самом деле поддерживал, но исключительно потому, что свято верил в то, что он пойдет на пользу городу. А затем некие лица пытались его шантажировать, требуя 500 тысяч шекелей в обмен на молчание, но он на этот шантаж не поддался. А потому он просит прекратить грязные намеки и инсинуации в его адрес по данному делу...
Для тех, кому еще смешно
Юмористическое приложение к газете “Едиот ахронот” отметило “дело Холи Ленд” целой серией шуток, две из которых, на мой взгляд, являются особенно удачными. “После ареста Ури Месера Эхуд Ольмерт решил остаться за рубежом и согласился предстать перед Международным судом за военные преступления, совершенные им в ходе операции “Литой свинец”, - гласит первая шутка. “Фу, слава Богу! – сказал Эхуд Ольмерт, прочитав об обвинениях в адрес Ури Месера. – А то я уж испугался, что они начали расследование по делу о строительстве трамвайной линии в Иерусалиме!”
В каждой шутке, как известно, есть только доля шутки. Доля, не более того...
Барух Розин
“Новости недели”
