Европа отталкивает Турцию

В мире

Было время, когда об объединении Европы говорили как об эксперименте с непредсказуемым результатом. Действительно, Союз сложился не в одночасье, процесс был трудным и длительным. Но он увенчался успехом. Теперь в Евросоюз стремятся. Из желающих уже составляется очередь.
Конечно, расширению объединенной Европы способствовал распад СССР и соцлагеря, но есть одно государство, которое заявило о своем желании присоединиться к объединенной Европе задолго до этого распада. И ждет до сих пор. Ждет так долго, что, кажется, уже потеряло терпение. Это государство – Турция.
После поражения в Первой мировой войне Османской империи на ее развалинах возникла Турецкая республика. Ее основатель Мустафа Кемаль Ататюрк видел будущую Турцию в качестве светского государства, ориентированного на Европу.
И, надо признать, он многого добился. Даже то факт, что уже в 1925 году страна перешла с мусульманского летоисчисления на григорианский календарь, говорит о многом. Сближение с Западом позволило Турции к концу прошлого века создать экономику, в которой доля промышленности составляет около 28 процентов, сельского хозяйства – 15 процентов, строительства - 6 процентов, и услуг - 51 процент. Вполне современная структура. Поэтому стремление Турции вступить в Евросоюз понятно – для того, чтобы соответствовать экономическим требованиям, предъявляемым Брюсселем для претендентов на вступление, никаких особых усилий предпринимать не надо.
Присоединившись к НАТО в 1952 году, Турция в 1963 году начала предпринимать серьезные усилия для вступления в Европейское экономическое сообщество (ЕЭС), как называлась организация, предшествовавшая Евросоюзу.
Это может показаться странным, но, когда в 1978 году Турции было стать чоеном ЕЭС вместе с Грецией, турецкое правительство отказалось – настолько были сильна взаимная антипатия между этими двумя государствами, что амбиции оказались сильнее соображений целесообразности. Лишь в 2000 году Турция была признана кандидатом на вступление в ЕС, и то лишь при условии, в ней, в частности, будут реформировано законодательство о защите прав человека.
С тех пор Турция находится в состоянии ожидания. На сегодняшний день большинство стран-членов ЕС, от которых это зависит, считает возможным и целесообразным принят Турцию в Евросоюз. Дело за небольшим – два государства, которые называют «локомотивами Союза», Германия и Франция противостоят мнению остальных.
Эти страны можно понять, особенно Германию. Их экономики и без того вынесли на себе основную тяжесть адаптации Евросоюза к расширенному составу после того, как в него были приняты страны бывшего социалистического блока.
Но есть, как мне кажется, вещи поважнее денег, хотя и не у всех этот тезис находит понимание. Есть такие вещи, где соображения долгосрочного плана, если к ним приглядеться, могут оказаться значительнее, нежели соображения экономические. Я бы назвал их цивилизационными.
В последние годы многим стало ясно, что, говоря политкорректным языком, «определенные круги в исламском мире» настроены на решительную борьбу с тем, что мы привыкли называть западной цивилизацией.
Да если бы только с западной. Практически происходит повсеместная дестабилизация обстановки, будь то в отношениях между мусульманскими и западными странами, или между мусульманскими странами, в которых преобладают различные версии ислама. Но общая тенденция ясна: в мире растет мощная сила, стремящаяся к установлению «нового порядка», порядка, при котором не будет места ничему, что отличается от идеологии этой силы.
В этих-то условиях Европа отторгает страну, которая могла бы играть роль одного из сдерживающих упомянутую силу фактора. Давайте посмотрим, что происходит в Турции на фоне бесконечного ожидания ею разрешения на вступление в Евросоюз.
Долгое время армия считалась гарантом курса Ататюрка. Она не позволяла политическому процессу далеко заходить ни вправо, ни влево, ни в сторону исламского клерикализма. В последнее время мы наблюдаем новый тренд – армию оттесняют с ее традиционной позиции. Особенно это стало заметно с приходом к власти нынешнего премьер-министра Реджепа Эрдогана, представляющего «Партию справедливости и развития» (ПСР), созданную бывшими членами запрещенной в Турции исламистской «Партии благоденствия».
Несмотря на то, что ПСР позиционируется в качестве умеренно консервативной и ориентированной на западные ценности, включая рыночную экономику, родовые признаки дают о себе знать – в турецком обществе становится все заметнее тенденция отхода от норм светского прозападного государства. Так, после упорной борьбы правительство в 2007 году провело через парламент закон, разрешающий ношение в университетах традиционной мусульманской одежды. Мелочь, скажете вы. Есть, однако, признаки и посерьезнее. Уже в 2003 году Турция не присоединилась к антисаддамовской коалиции. В последние же месяцы мы наблюдаем, как все более воинственной и непримиримой становится риторика официальной Анкары в контексте арабо-израильского конфликта. Все чаще раздаются призывы высших руководителей Турции к созданию некоего «евроазиатского союза», с претензией, естественно, на руководящее в нем положение. Пресса сообщает о возможном существенном инвестировании в турецкую экономику со стороны Саудовской Аравии, что может создать между ними единство не только экономическое. Ну, и так далее.
Тема, затронутая мною в этой статье, несомненно, намного шире, чем мне удалось ее раскрыть. Но, я думаю, что сказал достаточно для того, чтобы заинтересовать ею читателя. Ну, а он уж сам выработает свое отношение к тому, стоит ли Европе отталкивать от себя не совсем «европейскую» Турцию, или для того, чтобы не отдать ее исламистам стоит затратить какие-то дополнительные усилия. Что касается прав человека, то над этим можно работать параллельно. Примеры такого подхода достаточно известны.