Дон Кихот в живописи, гравюрах, гобеленах
Этюды о прекрасном
Каждый из нас - сын своих дел
Сервантес
“История - сокровищница наших деяний, свидетельство прошлого, пример для настоящего, предостережение для будущего”. Так писал великий Мигель Сервантес де Сааведра, чей бессмертный на все времена “Хитроумный идальго Дон Кихот из Ламанчи” фигурой исторической не является вовсе, однако воспринимается как истинно историческая фигура. Потому что нет, наверно, на планете Земля литературного героя столь же популярного, чьё имя у всех на слуху.
Из-за забавных, надуманных его приключений? Из-за афористической глупости многих его деяний?
Или от того всё-таки, что узнаём частенько в нём - наивном, до смешного добром, готовом всем и каждому помочь, доверчивом и отважном фантазёре частицу самого себя, свои не из самых умных, поступки и побуждения?
Разве не рвались вы сражаться со всяческими мельницами в разных их ипостасях?
Разве не принимали зловредную простушку Альдонсу за наделённую всеми возможными достоинствами Дульсинею?
Не изучали в зеркале свой печальный образ?
И не притаился ли Дон Кихот в вашем неуёмном стремлении добиться осуществления недостижимой мечты?
Потому-то с таким талантом и редкостным юмором, с таким знанием природы людской созданный Сервантесом герой, трогательный в своём желании наказать зло во всех его проявлениях, породил философское понятие донкихотства, вошедшего в наш жизненный обиход.
Не знаю, как вам, дорогие друзья, а мне вот не раз приходилось “донкишотствовать собой”. Результат был примерно такой же, как у славного идальго.
За прошедшие со дня появления гениальной книги четыре с лишним столетия (а завершена была эпопея о рыцаре печального образа в 1605 году), вместе с каждым её на множащихся языках изданием появлялись и новые иллюстрации разнонациональных художников, в их числе таких как Жан-Батист Давид и Гюстав Доре. А больше, чем за сотню лет до этих великих французов целое созвездие “художеств” о занятнейших приключениях Дон Кихота и верного его оруженосца Санчо Пансы - картин, гобеленов и гравюр - создал придворный художник Людовика XV Шарль Койпель.
Это уникальное, никем и нигде не повторенное собрание представлено теперь в хорошо знакомом нам зовущемся музеем шедевров Frick Collection - всемирно знаменитом музее Фрика.
Практически Койпель изучению и вот такому необычному, виртуознейшему иллюстрированию великого творения Сервантеса посвятил жизнь, и отдал ему и своё многогранное художническое умение, и богатейшее воображение, и талант колориста.
Пять огромных мастерски исполненных гобеленов из лос-анжелесского музея Гетти и из запасников самой Коллекции Фрика, столько же картин и множество гравюр из Парижа - вот что представлено сейчас Нью-Йорку и его гостям.
С каким восторгом наблюдают всё это великолепие улыбающиеся разрумянившиеся зрители! И как сумел художник, столь талантливо и очень по-своему иллюстрируя великую пародию Сервантеса на рыцарский роман, показать и реальную Испанию эпохи Позднего Ренессанса, и фантасмагорические приключения борющегося за справедливость странствующего рыцаря исключительно в оптимистическом ключе, глубинно поняв замысел автора?
Когда давным-давно читала я и перечитывала “Дон Кихота”, когда смотрела фильм с незабываемыми Черкасовым и Толубеевым, то образ благородного рыцарственного чудака представал передо мной абсолютно беспечальным. Наоборот, рождающим хорошее настроение, чему подтверждение и нашла я в замечательных работах Шарля Койпеля, умудрившегося зримо, выразительно, по-сервантовски иронично показать 29(!) эпизодов из великого романа.
Они сейчас в знакомых нам Овальном зале и Восточной галерее музея, куда вошли мы, миновав роскошный зимний сад дворца Фрика.
Живописные полотна. Весело, со скрытой издёвкой, невероятно динамично и образно написал художник своего героя, прислуживающего девчонкам на постоялом дворе, помогающим знатным дамам, развлекающим графиню...
А Дон Кихот на балу? Ах, как он галантен, как изыскан, как беспечален!
“По части учтивости лучше пересолить, чем не досолить”, - подсказывает Санчо.
А начали мы именно с живописных полотен потому, что и они, и поражающие своим мастерством гравюры стали тем материалом, той калькой, с которой и делал художник картоны для последующего ткачества гобеленов. А потом уже с подготовленного картона мастера-гобеленщики месяцами, а то и годами, совершали многотрудное дело: вручную из шерсти и шёлка ткали огромную шпалеру.
Те, что нам представлены, изготавливались в мастерской фламандца Питера Ван ден Гекке и во Франции на мануфактуре гобеленов Мишеля и Жана Одранов.
Все пять многометровых царственных гобеленов, первоначально украшавших королевский дворец, изумляют выверенностью колористики, прозрачностью красок, их тончайшей нюансировкой, лёгкостью линий. Но главное - подвижностью персонажей многофигурной композиции, верностью передачи характеров. И. конечно же, совершенством тканной картины.
Перетрусивший Санчо на охоте;
Дон Кихот сражается с ветряными мельницами (образность зашкаливает);
Санчо провожают с острова и даже, смеясь, посвящают в рыцари - в бежево-коричневой, с алыми пятнами палитре;
Дон Кихот летит к Мудрости - динамика потрясающая, он прибывает, буквально оседлав ветер.
И самая поэтичная шпалера - путешествие пастушки на свадьбу: танцуют прехорошенькие стройные девушки, беседуют влюблённые, закусывают старики...
И чарующе прекрасный, голубоватый с прозрачной прозеленью фон.
Правда природы и правда жизни. “Живи по правде, вот самая лучшая проповедь”, - учит нас Сервантес так же, как учит быть оптимистичными. Всегда. Даже в самые трудные времена.
И ведь удивительно - родившийся в 1547 году в день святого Михаила в совсем-совсем небогатой семье Мигель Сервантес де Сааведра, бедовавший, воевавший, захваченный пиратами и познавший ужас пятилетнего рабства, писать-то начавший где-то уже под сорок, не растерял ни упорства, ни чувства юмора, ни умения находить в жизни зёрна радости. Ни огромного своего до времени дремавшего таланта. На этой выставке нам предъявленного.
Пойдите в музей Фрика! Как вы помните, находится он на 1 Еаst 70 Street на углу 5 авеню (поезд метро 6 до 68 Street).
Маргарита Шкляревская
