СЫН ЗА ОТЦА • Трагическая участь Сергея Седова - сына Льва Троцкого
История далекая и близкая
Наталья Седова неоднократно отмечала, что в отличие от старшего сына Левы Сергей не проявлял внимания к делам родителям. В этом плане он не оправдал надежд родителей, порвав с отцом, когда тот был “в зените славы и могущества”. Еще когда Троцкий жил в Кремле, 12-летний Сергей покинул отчий дом, заявив, что ему противна политика, и не стал поступать в комсомол. В молодости Сергей много внимания уделял спорту, развлечениям, искусству. Он даже убежал с цирковой труппой почти на два года. Возвратился домой в 1927 году, когда политический кризис в жизни отца набирал силу.
Сергей увлекся наукой и стал заниматься математикой. Естественно, он выказывал свою сыновью внимательность к переживаниям родителей, испытывал тяготы, которые выпали на их долю.
В январе 1928 г. Троцкий был выслан в Алма-Ату. Наталья Седова вспоминала о поведении Сергея в день высылки Троцкого из Москвы 17 января:
“Едем по улицам Москвы. Сильный мороз. Сережа без шапки, не успел в спешке захватить ее, все без галош, без перчаток, ни одного чемодана, нет даже ручной сумки, все совсем налегке. Везут нас не на Казанский вокзал, а куда-то в другом направлении - оказывается, на Ярославский. Сережа делает попытку выскочить из автомобиля, чтобы забежать на службу к невестке, чтобы сообщить ей, что нас увозят. Агенты крепко схватили Сережу за руки и обратились к Л.Д. с просьбой уговорить его не выскакивать из автомобиля”.
Спустя месяц пребывания в Алма-Ате Троцкий в одном из первых писем Карлу Радеку заметил:
“Вспоминал пророческие слова Сергея: “Не надо блока ни с Иосифом, ни с Григорием” - Иосиф обманет, а Григорий убежит” (под Григорием имелся в виду Зиновьев - С.К.).
Знакомство с дневниковыми записями Троцкого показывает, что это единственное подобного рода упоминание в общении со своими единомышленниками о Сергее. Сам Троцкий делился с Сергеем, главным образом, информацией о здоровье матери, сообщал о своем. Просил помощи в присылке литературы для работы.
После года пребывания в Алма-Ате последовало новое предписание ГПУ о высылке гражданина Троцкого Льва Давыдовича за пределы СССР. Местом изгнания были определены Турция, Константинополь. Протест Троцкого, направленный в ЦК ВКП(б), ЦИК СССР, ИККК, был проигнорирован. 10 февраля 1929 года Троцкого доставили в Одессу. Здесь состоялось прощание с младшим сыном и невесткой. На этот раз навсегда. Обнимая Сергея, отец произнес:
- Не грусти, сын. В мире все меняется. Изменится и в Москве. Мы вернемся... Обязательно вернемся!
Ночью пароход увез из Одессы Льва Троцкого, Наталью Седову и старшего сына Льва. В июле того же года родители поддержали намерения Льва поехать в Москву, чтобы на месте решить, остаться ли там или с семьей выехать к отцу. Предполагалось также выяснить отношение к эмиграции Сергея, который к тому времени занимался наукой и вряд ли готов был следовать примеру старшего брата. Но просьба Льва Седова разрешить ему вернуться в Москву была отклонена по личному указанию Сталина. Когда секретарь президиума ВЦИК А.Енукидзе доложил Сталину о просьбе сыне Троцкого, тот с усмешкой спросил:
- А сам не просится обратно? - И, помолчав, бросил: - \С ним все кончено. Как и с его семьей... Отказать.
Началось преследование всех членов семьи Троцкого, всех его родственников, что было расценено им как “личная месть”. Несколько позже он запишет в дневнике:
“Все текущие “мизерии” личной жизни отступили на второй план перед тревогой за Сережу, детей... В репрессивную политику Сталина мотивы личной мести всегда входили серьезной величиной”.
В постоянной тревоге за детей и близких Надежда Седова однажды спросила мужа, думает ли он, что Сталин в курсе дела. В ответ ей пришлось услышать, что такие “дела” никогда не проходят мимо него и что в такого рода делах, собственно, и состоит его специальность.
Не останавливаясь подробно на причинах, связанных с уходом из жизни дочерей Троцкого Нины и Зины, укажем, что 20 февраля 1932 г. правительство СССР лишило советского гражданства не только его жену, но и всех родственников, бывших в то время за границей. Что касается младшего сына Сергея, который и до этого жил в Москве как заложник, то кремлевское руководство позаботилось и о нем, приняв решение не выпускать из Союза. Это заведомо обрекало Сергея на гибель.
К тому времени Сергей окончил Московский механический институт по специальности “автомобилизм”, работал преподавателем, был одним из авторов книги “Легкие газогенераторы автотранспортного типа”. Он был талантлив и, не достигнув 30 лет, стал профессором.
Страх и тревога за Сергея возросли после убийства Кирова, вызвавшего обострение политической ситуации в стране, аресты в различных кругах общественности. В одном из последних писем родителям в начале 1935 года Сергей заметил, что “вокруг него сгущаются тревожные слухи”, а также... общая ситуация оказывается крайне тяжелой, значительно более, чем можно было представить...”
Последовавшее затем продолжительное отсутствие писем вызывало у родителей различные предположения. Приведем отдельные выдержки из дневниковых записей Л.Троцкого:
“...От младшего сына, Сережи, профессора в технологическом институте, прекратились письма... Очевидно, и его выслали из Москвы. Если его действительно выслали, то исключительно по мотивам личной мести: политических оснований быть не могло. 2.04.1935 г.”.
“Наталья сказала: “Они Сергея ни в коем случае не вышлют, они будут пытать его, чтобы добиться чего-нибудь, а затем уничтожат, 3.4.1935 г.”.
Тяжелые предчувствия не обманули родителей.4 мая 1935 г. Сергей был арестован. Узнали они об этом в конце мая, получив от него весточку из тюрьмы. С помощью мужа Н.Седова написала обращение к международной общественности, деятелям культуры, в котором призывала “создать интернациональную комиссию из авторитетных людей, чтобы проверить все репрессии, связанные с убийством Кирова; попутно она внесла бы необходимый свет и в дело нашего сына Сергея”.
В ноябре 1935 г., не дождавшись общественной реакции на письмо Натальи Седовой, Троцкий послал письмо одному из своих друзей и несколько экземпляров письма жены о Сереже с просьбой послать их Ромену Ролану, Андре Жиду, Мальро и другим именитым “друзьям СССР” в надежде, что они окажут содействие в выявлении судьбы Сергея. Но отовсюду следовал ответ: адресат не найден...
О душевном состоянии родителей в те дни рассказывают записи в дневнике:
“Я вспоминаю о Сереже всякий раз с острой болью. А Н. и не вспоминает, она всегда носит глубокую скорбь в себе”.
Н.Седова и Л.Троцкий укоряли себя, что сын мог думать, что был принесен ими в жертву.
Ольга Гребнер (первая жена Сергея) рассказывала Дм. Волкогонову:
“Пришли пятеро. Обыск длился несколько часов. Забрали книги Сергея, портрет отца. Увезли мужа на Лубянку. Был там два или три месяца. Насчитали ему статей... И шпионаж, и пособничество отцу, и вредительство... В общем, сослали в Сибирь... Он был обречен...”.
Летом тридцать пятого Сергею удалось передать на волю небольшую открытку: “Везут на Север. Надолго. Прощай. Обнимаю”.
После осуждения Сергей Седов как административно-ссыльный в августе 1935 г. оказался в Красноярске. Там он пришел к директору “Красмаша” А.Субботину, близкому другу Г.Орджоникидзе. Не скрывая, что он сын Троцкого, Сергей попросился на работу. Хотя специалисты по газогенераторам нужны были, директор не решался принять до получения на это особого разрешения. Лишь после согласования с первым секретарем крайкома партии и управлением НКВД края Сергей был зачислен в штаты завода. В приказе от 21 сентября 1935 года указывалось:
“Для руководства работами по газогенераторным установкам назначить в эксплуатационный отдел инженера Седова Сергея Львовича. Начальник строительства и директор завода А.Субботин”.
Инженеру Седову был определен оклад в 750 рублей в месяц.
Прибывший вскоре в Красноярск Серебровский (впоследствии расстрелян как враг народа - С.К.) посчитал, что Седов - фигура не совсем удачная, но высказался о возможности использовать его как специалиста, для чего следовало создать техническое бюро для ссыльных под наблюдением НКВД. Бюро не создали, но решили использовать инженера Седова не в штате, а по договору.
Ветераны “Красмаша” свидетельствовали, что Сергей Седов отличался общительностью, доброжелательностью, азартно играл в заводской футбольной команде. Ему доверили читать лекции рабочим. В октябре 1935 года ему поручили изготовить новый газогенераторный двигатель к открытию навигации 1936 года. В то же время к Седову был приставлен помощником соглядатай, некий Рогозов. Первые испытания нового газогенератора показали положительные результаты.
В личном листке по учету кадров, заполненном Седовым при поступлении на работу, имелись следующие данные: родился в марте 1904 года в Вене, мещанин, беспартийный, окончил Московский механический институт им. М.В.Ломоносова по специальности автомобилизм, имеет научные труды в области газогенераторов, двигателей и термодинамике, состоит на учете как административно-ссыльный. В Красноярск выслан постановлением Особого совещания НКВД по ст.58 УК на 5 лет”.
Женой Сергея Седова была Генриетта М.Рубинштейн. Она была второй его женой, которая поехала к нему в Красноярск. Здесь он провел, как впоследствии писал, самые счастливые семь месяцев своей жизни, пока не попал в новый виток репрессий. Следует отметить, что в качестве расплаты за любовь и как член семьи “врагов народа” Генриетта Рубинштейн провела на Колыме 20 лет. Дочке своей Юлии - внучке Троцкого (проживающей ныне в Израиле), Генриетта говорила, что никогда не жалела об этом.
Дм. Волкогонов отмечает, что в январе 1937 года “Правда” опубликовала статью некого корреспондента Пухова “Сын Троцкого Сергей Седов пытался отравить рабочих генераторным газом”. Выступавшие на митинге говорили:
“У нас в качестве инженера подвизался сын Троцкого Сергей Седов. Этот отпрыск продавшегося фашизму отца пытался отравить газом большую группу рабочих завода”.
Судя по сохранившимся документам, однажды дежурный слесарь Б.Рогозов уснул в цехе, забыв перекрыть кран газофикатора. Цех наполнился газом. Утром пришли рабочие, открыли ворота и проветрили помещение. Тогда на происшествие не обратили внимания. Однако в июле 1936 г. Седова обвинили во вредительстве и в том, что он умышленно пытался отравить рабочих газом. И арестовали с другими “чуждыми элементами”.
Так вторично Сергей Седов стал жертвой несправедливых репрессий. Первый раз в Москве в связи с “Кремлевским делом”, по которому были осуждены 110 человек во главе с Л.Каменевым (июль 1935). Тогда С.Седову инкриминировали контрреволюционную деятельность и сослали в Сибирь. Второй раз он был арестован в Красноярске. Выездная сессия Военной коллегии Верховного суда СССР на закрытом заседании, без участия обвинения, защиты и свидетелей, на основании ст.ст.58-8. 58-9 и 58-11УК РСФСР приговорила его к расстрелу. На этот раз обвинения против Седова основывались на показаниях лиц, осужденных по другому делу. Ему вменялось ведение разговоров антисоветского содержания, вредительско-диверсионная деятельность по месту работы, создание совместно с “агентом германской разведки Шаубом А.В.” террористической группы. В ходе следствия Седов отверг все обвинения и на очных ставках с различными лицами отрицал их показания, не признал себя виновным в ходе судебного заседания и решительно отверг все предъявленные ему обвинения. Несмотря на это, он был расстрелян в день приговора. Вместе с Седовым были репрессированы ряд других работников заводских отделов и специалисты (среди них был и Закс - племянник Зиновьева). Тогда-то и последовало официальное сообщение о раскрытии на заводе крупной диверсионно-террористической организации и публикация в “Правде” упомянутой статьи.
Так трагически оборвалась жизнь молодого ученого С.Л.Седова-Троцкого, единственная вина которого состояла в том, что он имел несчастье быть сыном главного еретика.
Место захоронения его неизвестно.
Прошли десятилетия. В протесте по делу С.Седова от 7 июля 1988 г. Прокуратура СССР констатировала, что объективных данных, свидетельствующих о его виновности, в деле не имеется. Постановлением Пленума Верховного суда СССР от 28 сентября 1988 г. приговор в отношении Седова был отменен за отсутствием состава преступления. Этим же постановлением отменены решения Особого совещания при НКВД СССР от 14 июля и 20 июля 1935 г. касательно его связи с Кремлевским делом.
В 2006 г. в Санкт-Петербурге научно-информационном центре “Мемориал” при участии Института Гувера (США), где хранятся сейчас письма Седова к жене Г.Рубинштейн из красноярской ссылки, была издана книга “Милая моя Ресничка!.. Сергей Седов: письма из ссылки”.
В свете трагических коллизий, случившихся на жизненном пути молодого ученого Сергея Седова, одного из миллионов невинных жертв советского большевистского режима, невольно задумываешься над стихотворением поэта Валерия Высотского “Судьба России”:
Сергей увлекся наукой и стал заниматься математикой. Естественно, он выказывал свою сыновью внимательность к переживаниям родителей, испытывал тяготы, которые выпали на их долю.
В январе 1928 г. Троцкий был выслан в Алма-Ату. Наталья Седова вспоминала о поведении Сергея в день высылки Троцкого из Москвы 17 января:
“Едем по улицам Москвы. Сильный мороз. Сережа без шапки, не успел в спешке захватить ее, все без галош, без перчаток, ни одного чемодана, нет даже ручной сумки, все совсем налегке. Везут нас не на Казанский вокзал, а куда-то в другом направлении - оказывается, на Ярославский. Сережа делает попытку выскочить из автомобиля, чтобы забежать на службу к невестке, чтобы сообщить ей, что нас увозят. Агенты крепко схватили Сережу за руки и обратились к Л.Д. с просьбой уговорить его не выскакивать из автомобиля”.
Спустя месяц пребывания в Алма-Ате Троцкий в одном из первых писем Карлу Радеку заметил:
“Вспоминал пророческие слова Сергея: “Не надо блока ни с Иосифом, ни с Григорием” - Иосиф обманет, а Григорий убежит” (под Григорием имелся в виду Зиновьев - С.К.).
Знакомство с дневниковыми записями Троцкого показывает, что это единственное подобного рода упоминание в общении со своими единомышленниками о Сергее. Сам Троцкий делился с Сергеем, главным образом, информацией о здоровье матери, сообщал о своем. Просил помощи в присылке литературы для работы.
После года пребывания в Алма-Ате последовало новое предписание ГПУ о высылке гражданина Троцкого Льва Давыдовича за пределы СССР. Местом изгнания были определены Турция, Константинополь. Протест Троцкого, направленный в ЦК ВКП(б), ЦИК СССР, ИККК, был проигнорирован. 10 февраля 1929 года Троцкого доставили в Одессу. Здесь состоялось прощание с младшим сыном и невесткой. На этот раз навсегда. Обнимая Сергея, отец произнес:
- Не грусти, сын. В мире все меняется. Изменится и в Москве. Мы вернемся... Обязательно вернемся!
Ночью пароход увез из Одессы Льва Троцкого, Наталью Седову и старшего сына Льва. В июле того же года родители поддержали намерения Льва поехать в Москву, чтобы на месте решить, остаться ли там или с семьей выехать к отцу. Предполагалось также выяснить отношение к эмиграции Сергея, который к тому времени занимался наукой и вряд ли готов был следовать примеру старшего брата. Но просьба Льва Седова разрешить ему вернуться в Москву была отклонена по личному указанию Сталина. Когда секретарь президиума ВЦИК А.Енукидзе доложил Сталину о просьбе сыне Троцкого, тот с усмешкой спросил:
- А сам не просится обратно? - И, помолчав, бросил: - \С ним все кончено. Как и с его семьей... Отказать.
Началось преследование всех членов семьи Троцкого, всех его родственников, что было расценено им как “личная месть”. Несколько позже он запишет в дневнике:
“Все текущие “мизерии” личной жизни отступили на второй план перед тревогой за Сережу, детей... В репрессивную политику Сталина мотивы личной мести всегда входили серьезной величиной”.
В постоянной тревоге за детей и близких Надежда Седова однажды спросила мужа, думает ли он, что Сталин в курсе дела. В ответ ей пришлось услышать, что такие “дела” никогда не проходят мимо него и что в такого рода делах, собственно, и состоит его специальность.
Не останавливаясь подробно на причинах, связанных с уходом из жизни дочерей Троцкого Нины и Зины, укажем, что 20 февраля 1932 г. правительство СССР лишило советского гражданства не только его жену, но и всех родственников, бывших в то время за границей. Что касается младшего сына Сергея, который и до этого жил в Москве как заложник, то кремлевское руководство позаботилось и о нем, приняв решение не выпускать из Союза. Это заведомо обрекало Сергея на гибель.
К тому времени Сергей окончил Московский механический институт по специальности “автомобилизм”, работал преподавателем, был одним из авторов книги “Легкие газогенераторы автотранспортного типа”. Он был талантлив и, не достигнув 30 лет, стал профессором.
Страх и тревога за Сергея возросли после убийства Кирова, вызвавшего обострение политической ситуации в стране, аресты в различных кругах общественности. В одном из последних писем родителям в начале 1935 года Сергей заметил, что “вокруг него сгущаются тревожные слухи”, а также... общая ситуация оказывается крайне тяжелой, значительно более, чем можно было представить...”
Последовавшее затем продолжительное отсутствие писем вызывало у родителей различные предположения. Приведем отдельные выдержки из дневниковых записей Л.Троцкого:
“...От младшего сына, Сережи, профессора в технологическом институте, прекратились письма... Очевидно, и его выслали из Москвы. Если его действительно выслали, то исключительно по мотивам личной мести: политических оснований быть не могло. 2.04.1935 г.”.
“Наталья сказала: “Они Сергея ни в коем случае не вышлют, они будут пытать его, чтобы добиться чего-нибудь, а затем уничтожат, 3.4.1935 г.”.
Тяжелые предчувствия не обманули родителей.4 мая 1935 г. Сергей был арестован. Узнали они об этом в конце мая, получив от него весточку из тюрьмы. С помощью мужа Н.Седова написала обращение к международной общественности, деятелям культуры, в котором призывала “создать интернациональную комиссию из авторитетных людей, чтобы проверить все репрессии, связанные с убийством Кирова; попутно она внесла бы необходимый свет и в дело нашего сына Сергея”.
В ноябре 1935 г., не дождавшись общественной реакции на письмо Натальи Седовой, Троцкий послал письмо одному из своих друзей и несколько экземпляров письма жены о Сереже с просьбой послать их Ромену Ролану, Андре Жиду, Мальро и другим именитым “друзьям СССР” в надежде, что они окажут содействие в выявлении судьбы Сергея. Но отовсюду следовал ответ: адресат не найден...
О душевном состоянии родителей в те дни рассказывают записи в дневнике:
“Я вспоминаю о Сереже всякий раз с острой болью. А Н. и не вспоминает, она всегда носит глубокую скорбь в себе”.
Н.Седова и Л.Троцкий укоряли себя, что сын мог думать, что был принесен ими в жертву.
Ольга Гребнер (первая жена Сергея) рассказывала Дм. Волкогонову:
“Пришли пятеро. Обыск длился несколько часов. Забрали книги Сергея, портрет отца. Увезли мужа на Лубянку. Был там два или три месяца. Насчитали ему статей... И шпионаж, и пособничество отцу, и вредительство... В общем, сослали в Сибирь... Он был обречен...”.
Летом тридцать пятого Сергею удалось передать на волю небольшую открытку: “Везут на Север. Надолго. Прощай. Обнимаю”.
После осуждения Сергей Седов как административно-ссыльный в августе 1935 г. оказался в Красноярске. Там он пришел к директору “Красмаша” А.Субботину, близкому другу Г.Орджоникидзе. Не скрывая, что он сын Троцкого, Сергей попросился на работу. Хотя специалисты по газогенераторам нужны были, директор не решался принять до получения на это особого разрешения. Лишь после согласования с первым секретарем крайкома партии и управлением НКВД края Сергей был зачислен в штаты завода. В приказе от 21 сентября 1935 года указывалось:
“Для руководства работами по газогенераторным установкам назначить в эксплуатационный отдел инженера Седова Сергея Львовича. Начальник строительства и директор завода А.Субботин”.
Инженеру Седову был определен оклад в 750 рублей в месяц.
Прибывший вскоре в Красноярск Серебровский (впоследствии расстрелян как враг народа - С.К.) посчитал, что Седов - фигура не совсем удачная, но высказался о возможности использовать его как специалиста, для чего следовало создать техническое бюро для ссыльных под наблюдением НКВД. Бюро не создали, но решили использовать инженера Седова не в штате, а по договору.
Ветераны “Красмаша” свидетельствовали, что Сергей Седов отличался общительностью, доброжелательностью, азартно играл в заводской футбольной команде. Ему доверили читать лекции рабочим. В октябре 1935 года ему поручили изготовить новый газогенераторный двигатель к открытию навигации 1936 года. В то же время к Седову был приставлен помощником соглядатай, некий Рогозов. Первые испытания нового газогенератора показали положительные результаты.
В личном листке по учету кадров, заполненном Седовым при поступлении на работу, имелись следующие данные: родился в марте 1904 года в Вене, мещанин, беспартийный, окончил Московский механический институт им. М.В.Ломоносова по специальности автомобилизм, имеет научные труды в области газогенераторов, двигателей и термодинамике, состоит на учете как административно-ссыльный. В Красноярск выслан постановлением Особого совещания НКВД по ст.58 УК на 5 лет”.
Женой Сергея Седова была Генриетта М.Рубинштейн. Она была второй его женой, которая поехала к нему в Красноярск. Здесь он провел, как впоследствии писал, самые счастливые семь месяцев своей жизни, пока не попал в новый виток репрессий. Следует отметить, что в качестве расплаты за любовь и как член семьи “врагов народа” Генриетта Рубинштейн провела на Колыме 20 лет. Дочке своей Юлии - внучке Троцкого (проживающей ныне в Израиле), Генриетта говорила, что никогда не жалела об этом.
Дм. Волкогонов отмечает, что в январе 1937 года “Правда” опубликовала статью некого корреспондента Пухова “Сын Троцкого Сергей Седов пытался отравить рабочих генераторным газом”. Выступавшие на митинге говорили:
“У нас в качестве инженера подвизался сын Троцкого Сергей Седов. Этот отпрыск продавшегося фашизму отца пытался отравить газом большую группу рабочих завода”.
Судя по сохранившимся документам, однажды дежурный слесарь Б.Рогозов уснул в цехе, забыв перекрыть кран газофикатора. Цех наполнился газом. Утром пришли рабочие, открыли ворота и проветрили помещение. Тогда на происшествие не обратили внимания. Однако в июле 1936 г. Седова обвинили во вредительстве и в том, что он умышленно пытался отравить рабочих газом. И арестовали с другими “чуждыми элементами”.
Так вторично Сергей Седов стал жертвой несправедливых репрессий. Первый раз в Москве в связи с “Кремлевским делом”, по которому были осуждены 110 человек во главе с Л.Каменевым (июль 1935). Тогда С.Седову инкриминировали контрреволюционную деятельность и сослали в Сибирь. Второй раз он был арестован в Красноярске. Выездная сессия Военной коллегии Верховного суда СССР на закрытом заседании, без участия обвинения, защиты и свидетелей, на основании ст.ст.58-8. 58-9 и 58-11УК РСФСР приговорила его к расстрелу. На этот раз обвинения против Седова основывались на показаниях лиц, осужденных по другому делу. Ему вменялось ведение разговоров антисоветского содержания, вредительско-диверсионная деятельность по месту работы, создание совместно с “агентом германской разведки Шаубом А.В.” террористической группы. В ходе следствия Седов отверг все обвинения и на очных ставках с различными лицами отрицал их показания, не признал себя виновным в ходе судебного заседания и решительно отверг все предъявленные ему обвинения. Несмотря на это, он был расстрелян в день приговора. Вместе с Седовым были репрессированы ряд других работников заводских отделов и специалисты (среди них был и Закс - племянник Зиновьева). Тогда-то и последовало официальное сообщение о раскрытии на заводе крупной диверсионно-террористической организации и публикация в “Правде” упомянутой статьи.
Так трагически оборвалась жизнь молодого ученого С.Л.Седова-Троцкого, единственная вина которого состояла в том, что он имел несчастье быть сыном главного еретика.
Место захоронения его неизвестно.
Прошли десятилетия. В протесте по делу С.Седова от 7 июля 1988 г. Прокуратура СССР констатировала, что объективных данных, свидетельствующих о его виновности, в деле не имеется. Постановлением Пленума Верховного суда СССР от 28 сентября 1988 г. приговор в отношении Седова был отменен за отсутствием состава преступления. Этим же постановлением отменены решения Особого совещания при НКВД СССР от 14 июля и 20 июля 1935 г. касательно его связи с Кремлевским делом.
В 2006 г. в Санкт-Петербурге научно-информационном центре “Мемориал” при участии Института Гувера (США), где хранятся сейчас письма Седова к жене Г.Рубинштейн из красноярской ссылки, была издана книга “Милая моя Ресничка!.. Сергей Седов: письма из ссылки”.
В свете трагических коллизий, случившихся на жизненном пути молодого ученого Сергея Седова, одного из миллионов невинных жертв советского большевистского режима, невольно задумываешься над стихотворением поэта Валерия Высотского “Судьба России”:
“Судьба России - страшная судьба:
Живуча знамени октябрьского алость.
Весь шар земной - претензии герба.
И жизнь - борьба, безжалостность и - ярость!”
9-й канал израильского телевидения демонстрировал документальный очерк “Сталин против Троцкого” Леонида Млечина. В ходе передачи автор озвучил факт уничтожения Сталиным родственников Троцкого. Различные источники советско-российских и западных авторов, “Дневники и письма” Льва Троцкого позволяют воссоздать картину последних лет жизни Сергея Седова - сына Троцкого от второй жены Натальи Седовой.
Семен КИПЕРМАН, Хайфа
comments (Total: 5)