Роман по объявлению

Литературная гостиная

 “Не ходите, дети, в Африку гулять...”

К.И.Чуковский, “Доктор Айболит”

ПРОЛОГ

У брачного агентства “Инглиш вайолет” отличная репутация и солидные клиенты. Если вы стали членом клуба “Инглиш вайолет” - к вашим услугам обширная компьютеризированная картотека женихов и невест из Великобритании, США, Австралии, Новой Зеландии, ЮАР и Зимбабве. Платите каких-то сто фунтов стерлингов в год - и пользуйтесь картотекой на здоровье. Еще сто фунтов - и ваше имя тоже будет занесено в списки претендентов на счастливый брак.

- Мы не принимаем в члены нашего клуба кого попало, - с гордостью говорит владелец агентства Филип Джануэр.

Мы сидим в его просторном кабинете на Кинг-роуд, и я рассматриваю фотографии счастливых молодоженов, развешанные на стенах. Заметив мой взгляд, мистер Джануэр улыбается.

- Это только сотая часть наших пар - увы, для остальных места не хватает. У нас есть задумка - создать нечто вроде музея любви. Вот там-то и найдется место для каждой пары.

За двадцать лет существования “Инглиш вайолет” благодаря ее посредничеству было заключено более восемнадцати тысяч браков. Мало какое брачное агентство Старого Света может похвастаться такими результатами.

- А не может ли в число ваших клиентов затесаться брачный аферист или маньяк? - спрашиваю я.

- Практически исключено.

- А теоретически?

- Теоретически, уважаемый мистер корреспондент, даже наша старушка Земля может сойти с орбиты. Поэтому за теорию мы никакой ответственности не несем.

- Практика - критерий истины? - ввернул я цитату из классика марксизма-ленинизма.

- Верно замечено! - глаза мистера Джануэра заблестели, он быстренько записал что-то в блокнот, и я понял, что отныне эта фраза будет взята им на вооружение. - Только практика! Мы обязательно проверяем каждого клиента на серьезность его намерений и если обнаруживаем, что он женат или имеет судимости за сексуальные преступления либо покушения на жизнь и здоровье людей, то отказываем ему в наших услугах. Мы - серьезная фирма, а не сводническая контора. И дорожим своей репутацией.

 

МОЯ  ПРЕКРАСНАЯ ЛЕДИ

Файона Спенсер на прием к Филипу Джануэру не попала. Она особо и не стремилась увидеться с хозяином “Инглиш вайолет” - ибо все, что необходимо для вступления в клуб, могла объяснить ей одна из десятка вышколенных сотрудниц.

Щелкая клавишами компьютера, старейшая работница агентства Элинор Хоук задавала вопросы и заносила их в память умной машины, через модем связанной с тридцатью филиалами “Инглиш вайолет” и тысячами частных абонентов, позаботившихся о вступлении в клуб.

- Возраст?

- Двадцать четыре года.

- Были замужем?

- Нет еще.

- Наследственные болезни? Хронические заболевания?

- Разве что гайморит...

Элинор проверила документы, водительские права, медицинские справки, диплом из Оксфордского университета. Затем провела магнитной полосой кредитной карточки по выемке в кассовом аппарате и поздравила Файону со вступлением в клуб “Инглиш вайолет”.

- У меня к вам дополнительная просьба, - смутившись, добавила мисс Спенсер. - Я бы хотела, чтобы было указано, что я инициативу проявлять не буду, и отвечу только на письма с вложенной фотографией.

- Принято, - кивнула миссис Хоук.

Неделю спустя Файона стала ходить на почту и с надеждой открывать почтовый ящик. Но ежедневные походы ничего не давали - даже месяц спустя не было ни одного письма. А ведь должны были заинтересоваться ею многие - молодая, финансово самостоятельная, имеющая собственную квартиру в Лондоне...

Но вдруг, в один прекрасный день, случился настоящий обвал писем - сразу больше двадцати! Потом - еще и еще! С фотографий на нее глядели усатые и безусые, бородатые и безбородые, волосатые и лысые мужчины. Но ни один из них не отвечал ее критериям об идеале. Наверное, именно потому, что ждала мисс Спенсер рыцаря на белом коне, так и не вышла она замуж за нескольких претендентов на ее руку и сердце. И лишь страх остаться в одиночестве, умереть старой девой подобно ее тетушке Салли, привел Файону в “Инглиш вайолет”.

* * *

Настоящий принц появился через два месяца. Владелец большой фермы из Зимбабве, тридцатилетний блондин был красив, как Аполлон. Его прямой честный взгляд, легкая полуулыбка, рубашка с воротником “а-ля Байрон” очень впечатлили ее романтическое сердце. Девушку смущало только то, что зовут его Дэвид Исраэл Бен Джессе. Уж не еврей ли он часом? Воспользовавшись правом члена клуба “Инглиш вайолет”, Файона навела справки о кандидате в женихи.

Его генеалогическому древу, которое было подробно выписано в файле Джессе, мог позавидовать любой честолюбивый британец, мечтающий о случайно выявленных предках-аристократах. Прадед Дэвида по материнской линии, лорд Челтнем, дальний родственник королевской семьи, после окончания англо-бурской войны, в которой он принимал участие, остался в Южной Африке. Причиной этого решения была любовь к простой девушке. Их старшая дочь Элизабет вышла замуж за сына родезийского губернатора, а внучка, мать Дэвида, - за полковника Дональда Джессе. Еврейские имена своему сыну Дональд дал под влиянием Святого писания, чтению которого отдавал все свободное время.

“Ну что ж, - подумала Файона, - это может оказаться именно то, о чем я мечтала. Единственная загвоздка - слишком далеко живет. Но, может быть, это и хорошо: я смогу к черту бросить грязный и слякотный Лондон и прожить все годы, что мне отмерены небесами, в тесном единении с природой”.

* * *

“Уважаемая мисс Спенсер! Я не знаю, что вы представляете из себя, но очень надеюсь на то, что вы очень красивы - если не лицом, то душой. Что такое физическая красота? Пыль, прах, пепел! Душа - вот что главное в человеке. Надеюсь, получив ваш ответ и фотографию, продолжить нашу переписку и, в конечном счете, верю в то, что мы с вами окажемся идеальной парой”.

Из первого письма Дэвида Исраэла Бена Джессе к Файоне Спенсер (на штемпеле дата - 14 февраля 1994 года).

* * *

Полгода активной переписки - и Дэйв сообщил, что приедет в Лондон. Ибо настало время познакомиться по-настоящему.

В аэропорту Файона узнала его сразу же. А он заметил ее до того, как она замахала руками. Ринувшись друг к другу, они поддались первому порыву и обнялись. А затем, смутившись, отстранились друг от друга.

Вечером, гуляя по лондонским улицам, они беседовали. И с каждой минутой общения Файона все яснее ощущала, что нашла свою судьбу. Но, воспитанная в пуританских традициях, она не могла позволить себе хоть немного раскрыться перед этим человеком.

- Мы еще так мало знакомы, а у меня такое чувство, что мы вместе всю жизнь, - ласково сказал Дэвид и попытался поцеловать девушку. Однако она оттолкнула его.

В этот момент ей показалось, что в глазах его блеснул огонек злобы. Но это могло лишь почудиться - фонари тускло освещали улицу возле ее дома, было сыро, а на душе, несмотря на радость общения, - пасмурно. И все потому, что внутри Файоны боролись закомплексованная пуританка и инстинкты молодой здоровой женщины.

- Нет-нет, Дэвид, не обижайся, мы еще слишком мало знакомы, - дотронулась она бархатной ладошкой до его гладко выбритой щеки. - К тому же я обещала моей маме перед ее кончиной, что до вступления в брак не позволю ни одному мужчине даже прикоснуться ко мне, а после свадьбы и до смерти останусь верна своему мужу.

- Так ты еще девственница? - удивленно приподнял брови Дэйв.

- Да, конечно. Ведь я порядочная девушка.

- Это такая редкость в наше время, Фэй, - пробормотал Джессе. - Такая редкость...

Переночевав в гостинице, на следующий день Дэвид объявил, что срочные дела вынуждают его покинуть Лондон. И уже через неделю в домашнем почтовом ящике лежало новое письмо от Джессе - конверт с приглашением посетить Зимбабве.

“Милая Фэй, я понимаю, что был не совсем тактичен с тобой... Надеюсь исправить свою оплошность. Я очень хочу познакомить тебя с моими родителями и, если ты не будешь возражать, объявить им о нашей грядущей помолвке. А потом, уже после свадьбы - если, разумеется, ты ответишь согласием на мое предложение вступить в брак со мною, - я хотел бы отправиться вместе с тобой в кругосветное путешествие. О, моя прекрасная леди! Целую твои нежные пальчики и жду ответа! Твой Дэйв”.

Из письма Дэвида Исраэла Бена Джессе к Файоне Спенсер (на штемпеле дата - 23 сентября 1994 года)

АВСТРАЛИЙСКИЙ СЛЕД

Отпросившись на работе на две недели, Файона купила билеты на самолет до Хараре. Она понимала, что не откажет Джессе, что согласится выйти за него замуж. Потому что мужчину со столь прекрасной душой найти в наши дни не так уж просто. К тому же он красавец, человек благородных кровей, истинный джентльмен.

Единственное, чего она не решила, так это где они будут жить. С одной стороны, жизнь на лоне природы - мечта девушки, которая и на пикниках-то была считанные разы. С другой - а не будет ли там после Лондона скучновато?

В середине октября, оставив ключи от квартиры двоюродной сестре Рози - чтобы та пару раз в неделю поливала любимые цветы Файоны, - она собрала свой немудреный багаж и, расцеловав на прощанье кузину, отправилась в далекую, неведомую Африку.

Через три месяца, встревоженная молчанием сестры, Рози забила тревогу. И полицейские из Скотланд-Ярда, связавшись с зимбабвийскими коллегами, попросили их оказать содействие в поисках пропавшей девушки.

- Да не волнуйтесь вы так, - принимая заявку, ответил лондонскому следователю зимбабвиец. - Наверняка она сидит на ферме у своего дружка и предается любви с ним.

Но это не очень соответствовало той характеристике, которую дали мисс Спенсер на работе. Да и Рози говорила о том, с какой строгостью Файона относилась к своему моральному облику...

* * *

“Моя милая Фэй, от тебя уже два месяца нет никаких вестей. Ты улетела в Лондон - и словно в воду канула. Что с тобой? Почему ты не отвечаешь? Если ты изменила решение насчет нашего брака - так сообщи об этом! Честно говоря, я уже начинаю волноваться...”

Из письма Дэвида Исраэла Бена Джессе к Файоне Спенсер (на штемпеле дата - 19 января 1995 года).

* * *

ДОПРОС Джессе, устроенный зимбабвийскими полицейскими, ничего не дал. Да, в октябре прошлого года девушка прилетала. Тогда же она ответила согласием выйти за него замуж. Побыла несколько дней у него, а потом улетела в Лондон. С тех пор - ни слуху, ни духу. Может быть, с нею что-нибудь случилось уже в Англии?

Прочитав факс с протоколом допроса, следователь Скотланд-Ярда Ирвин Робертсон заявил, что не верит этому типу. И что при хорошем допросе с использованием писем и свидетельских показаний наверняка выведет его на чистую воду. Руководители полицейского управления дали Робертсону разрешение на поездку в Хараре. И уже в начале февраля Джессе отвечал на вопросы лондонского полицейского.

- Вы приглашали мисс Спенсер, обещая познакомить ее с вашими родителями. В то же время вам было известно, что они уже более десяти лет, как умерли. К чему была эта ложь?

- Я не лгал, - замотал головой фермер. - Я хотел познакомить ее с моим дядей, проживающим в Хараре, ведь он заменил мне отца.

- Вы не могли написать ей правду? Чем это вызвано?

- Я хотел сказать ей это при встрече - в письме трудно было обрисовать ситуацию, в которой я оказался после смерти родителей.

- Понятно, - кивнул Робертсон. - В беседе со следователем вы сказали, что проводили мисс Спенсер до самолета и видели, как она поднимается по трапу. Проверка показала, что в октябре и ноябре среди пассажиров самолетов, вылетающих на Лондон, не было пассажирки по имени Файона Спенсер.

- Честно говоря, я сегодня не могу с уверенностью сказать, летела ли она в Лондон, - пробормотал Дэвид. - Билет она покупала сама... Что-то говорила о подруге, проживающей в Австралии... Я даже не обратил внимания, на самолете какой компании она вылетела.

 

Спустя сутки Ирвин держал в руках корешок от билета на самолет до Сиднея на имя Файоны Спенсер. Однако в журнале регистрации ее имя не фигурировало. Это могло означать либо то, что она никуда не вылетала, либо то, что в аэропорту Хараре царит беспорядок. Робертсон склонялся к первой версии, но надеялся на то, что сработает вторая.

К сожалению, безвизовые поездки между странами Британского Содружества лишали его возможности проверить, оформляла ли мисс Спенсер документы на въезд в Австралию. Единственной зацепкой было то, что она должна была получать багаж в сиднейском аэропорту. И если она багаж не получала, значит, скорее всего, Джессе лжет...

Ответный факс из Сиднея подтвердил опасения следователя. Он ставил девяносто против десяти, что Файона не вылетала из Зимбабве. И семьдесят против тридцати - что она вообще не покидала эту страну ни на автомобиле, ни на поезде. Шансы на то, что она еще жива, были равны тем, что говорили о гибели девушки...

Робертсон с большим трудом добился у местных властей разрешения на обыск в доме Дэвида и в окрестностях его фермы. Эта операция была назначена на утро, но среди ночи Ирвина разбудил телефонный звонок из Лондона. Шеф, Генри О’Брайан, велел возвращаться домой, так как имеются веские доказательства того, что Файона Спенсер жива.

- Она находится в Австралии, в Перте, - говорил О’Брайан. - Сегодня вечером было получено письмо от нее. Она сообщает, что встретила мужчину своей мечты и просит Рози сдать ее квартиру в аренду как минимум на год.

- Вы провели графологическую экспертизу? - спросил Робертсон.

- Разумеется, правда, пока что поверхностную. Так что, дорогой Ирвин, можете считать дело об исчезновении мисс Файоны Спенсер закрытым. Жду вас на работе послезавтра.

- Хорошо, шеф. Спасибо за добрые вести.

По дороге в Лондон Робертсон как следует выспался. Чувство исполненного долга действовало на него успокаивающе.

“Вот так всегда из-за каких-то безрассудных девиц приходится нервничать и тратить время впустую, - думал он. - Но этот Джессе... Что-то не очень нравится мне этот парень, что-то он слишком крутит. Эх, жалко, что я не провел обыск на его ферме...”

 

* * *

“Милая Рози, наконец-то я встретила Его! Мы решили с ним связать наши судьбы и остаться здесь, вдали от цивилизации. Квартиру мою, прошу тебя, используй по своему усмотрению, лучше всего сдай ее в аренду. Я вернусь не ранее, чем через год. Целую тебя крепко-крепко. Твоя Фэй”.

Из письма Файоны Спенсер двоюродной сестре Розетте Шепард. На штемпеле дата - 29 января 1995 года).

* * *

Пригласив в свой кабинет Рози, Робертсон собирался задать ей несколько вопросов. С самим текстом было все в порядке - графологическая экспертиза не заметила никаких расхождений с почерком мисс Спенсер. Правда, девушка явно волновалась, когда писала письмо, да и составляла его явно не в самых идеальных условиях - скорее всего, на столе из не очень хорошо отесанных досок. Смущало и другое: адрес на конверте был написан чужой рукой. К тому же в письме ни разу не было упомянуто, что находится девушка в Австралии. Джессе мог попросить какого-нибудь знакомого австралийца или просто пассажира, вылетающего из Хараре, отправить это письмо, написанное на самом деле на его уединенной ферме под диктовку самого зимбабвийца.

Поделившись с миссис Шепард своими подозрениями, Ирвин узнал, что и ей не все кажется понятным, что и она считает письмо из Австралии фальшивкой.

- Почему она прислала письмо на свой адрес, а не на мой? - спросила Розетта. - Раньше она писала ко мне домой. Забыть мой адрес она не могла - она росла в нашем доме. И еще: почему она не указала обратный адрес? Почему она подписалась “Фэй”, когда в кругу семьи мы ее всегда называли Фанни?

Эти вопросы остались без ответа. Робертсон и сам считал, что что-то не чисто в этой истории. И единственным человеком, который либо держит мисс Спенсер в заточении, либо убил ее, либо, как минимум, знает, где она и что с ней, был Дэвид Исраэл Бен Джессе.

Окончание следует

Борис ЛОЗИЦКИЙ,

Лондон

“Секрет”