Незабываемый "пан Зюзя"

Пять лет назад не стало народного артиста России, заслуженного деятеля культуры Польши, бывшего актера Московского Театра Сатиры Зиновия Моисеевича Высоковского. 28 ноября ему исполнилось бы 82... Чтобы рассказать об этом человеке, автору этих строк не было необходимости блуждать по густым дебрям интернета и пересказывать чьи-то публикации. Все, что здесь написано о Зиновии Высоковском, продиктовано личными воспоминаниями и рассказами людей, знавших артиста по Таганрогу.
В старой части Таганрога есть примечательная улица - Октябрьская (до революции Гимназическая), в одном из дворов которой, 28 ноября 1932 года в семье бухгалтера завода “Красный гидропресс” Моисея Высоковского родился сын, названный родителями Зиновий, что в переводе с греческого означает “данный Зевсом” или “посланный Зевсом”.
В тридцать девятом Зюнечка (так называл внука дедушка, известный в городе портной довоенной поры) пошел в первый класс 10-й средней школы. Но проучился всего лишь два года - началась Великая Отечественная война.
С приближением немецких войск к Таганрогу, семья Высоковских эвакуировалась в безопасный Тбилиси.
В сорок четвертом Высоковские вернулись в родной город. И Зиновий возобновил учебу. Только теперь он стал учеником школы номер 2 имени А.П.Чехова, так как его 10-я школа стояла в обгоревших развалинах. В старших классах юноша увлекся театром, занимался в школьном драмкружке, который вела учительница литературы и русского языка Юлия Григорьевна Недоречко, большой энтузиаст и поклонница театрального искусства. Она и привила своему ученику любовь к театру.
Окончив школу с золотой медалью, Зиновий твердо решил стать актером. Вот как он сам об этом пишет в своей книге “Жизнь моя - анекдот”, вышедшей в 2002 году в Москве.
“...И тогда я решил поехать в Москву и поступать в театральное. В Москве у меня никого не было, ни родных, ни знакомых, вообще никого. Мой папа, тяжело вздыхая, говорил маме:
“Ребенок с золотой медалью уходит в босяки. Откуда это у него? В нашей семье никогда не было ни босяков, ни шаромыжников, ни артистов...”.
С некоторыми трудностями Зиновий все же сдал экзамены в престижное театральное училище имени Б.В.Щукина. Это было в июне. А в августе Высоковским в Таганрог пришла телеграмма с уведомлением, что Главное управление учебных заведений не утвердило кандидатуру абитуриента. Причина лежала на поверхности. В пятьдесят втором в Москве началась “охота на ведьм” еврейской национальности, и у лиц с неблагонадежной “пятой графой” возникли проблемы. И тогда Зиновий, забрав из “щуки” документы, поступает в только что открытый в Таганроге радиотехнический институт.
Учился Зиновий хорошо, несмотря на то, что большую часть времени проводил в клубе института, где занимался в студенческом театре эстрадных миниатюр. Писал интермедии, играл в сценках, читал юмористические рассказы. А еще его можно было увидеть на небольшой сцене кинотеатра “Рот-Фронт”, где перед вечерними киносеансами играл джаз-оркестр, в котором Зиновий со своим другом Александром Дончаком вел парный конферанс.
Работая с джазом, Зиновий приобретал опыт публичных выступлений. Здесь же завязалась его многолетняя дружба с ударником оркестра Юрием Волошиным, родным дядей автора этих строк.
Будущий знаменитый артист окончил институт в 1956 году с “красным” дипломом. Это был первый выпуск нового вуза, и среди его питомцев Зиновий Высоковский - легенда и гордость факультета автоматики и вычислительной техники.
Проработав по распределению ровно один год, молодой специалист в области автоматических систем управления без сожаления бросает инженерную карьеру и возвращается в Москву, чтобы вновь стать студентом знаменитой “щуки”.
Ректор училища Борис Евгеньевич Захава, увидев Высоковского, сказал тогда: “Зиновий, я рад, что вы пришли, я вас все это время ждал...”.
Четыре года Зиновий осваивал секреты актерского мастерства, и все это время мужественно боролся со своим неподражаемым южным говором. Ведь Высоковский вырос в среде аборигенов Таганрога, язык которых представлял собой коктейль русского, малороссийского, нижегородского и одесского диалектов. На его разговорную речь наложили отпечаток и интонации, звучащего в доме, идиша.
И вот с таким речевым багажом человек подался в актеры. И надо отдать ему должное, в борьбе за чистоту актерской речи он вышел победителем. Хотя в своих монологах, ролях и скетчах он органично пользовался языком своей малой родины.
Примерно в середине 70-х годов мне представился случай познакомиться с Зиновием лично. К этому времени имя Высоковского, всесоюзного “зайцеведа и зайцелюба”, уже гремело на всю страну. Иначе, как “пан Зюзя” Высоковского не называли, по имени его героя из телевизионного кабачка “13 стульев”.
Во время показа “кабачка” улицы вымирали, все внимание людей было приковано к телеэкранам. Очень популярная и любимая была передача.
Эта забавная история произошла летом. Мои родители уехали путешествовать по Волге, а дядя Юра, живший в нашем же дворе, отбыл в командировку, в соседний Донецк.
Однажды ночью, я проснулся от громких мужских голосов, звучащих прямо под моим открытым окном. О чем они говорили, понять было трудно. И вдруг один из них хорошо поставленным голосом, с выражением начал декламировать стихи.
Все я не запомнил, но там были такие строчки:
А не послать ли тетю Зину,
Нам прямо, прямо к магазину!
А дальше опять бу-бу-бу, бу-бу-бу. Я не выдержал, встал и вышел во двор. У самой калитки увидел двух мужчин.
- Парни, ну, сколько можно, второй час ночи, спать не даете, - стал я возмущаться.
Один из них повернулся ко мне лицом, и я узнал в нем... “пана Зюзю”.
- Зиновий, ты! - от неожиданности громко воскликнул я.
- Ну, я! - в тон мне выкрикнул Высоковский.
- Что вы делаете в такое время в нашем дворе?
За Зиновия ответил его спутник. Как я потом узнал, это был музыкант-клавишник из ресторана “Волна” Володя Мирошник.
- Да, мы к Юрию Волошину пришли. Звонили ему, звонили, но нам никто не открыл.
- Так его нет дома, он в командировке - пояснил я ситуацию.
- Вот незадача, мне скоро уезжать, и что же я друга не увижу, - подал голос Зиновий.
- Получается, что так. Но я ничем вам помочь не могу, - разочаровал я ночных гостей.
Потом они засуетились и собрались уходить. Уже на выходе Зиновий вдруг спросил:
- А тетя Клава? Она дома?
- И мамы нет, - ответил я. - Они с папой уехали отдыхать.
- Так ты, ее сын?! - удивился Зюзя.
- Ну, да, - несколько смутившись, ответил я.
- И чем сынок занимается? - продолжал расспрашивать меня кумир публики в характерной для него манере.
- Работаю в институте, преподаю.
- Да, ну! Неужели в радиотехническом, а ведь я там учился. Ты на каком факультете работаешь?
- На “электронике”.
- А я “автоматику” заканчивал, - с гордостью проговорил Зюзя.
И тут они заспешили.
- Ну, все, мы уходим, - стал прощаться Зиновий. Дяде привет, маме привет, скажи от Зюзи.
И друзья, нетвердым шагом, покинули наш двор. Об этой ночной встрече я мало кому рассказывал. А сейчас впервые предаю публичной огласке.
В 70-80-х годах Зиновий чуть ли не каждый год приезжал в Таганрог. Обычно летом, когда городской рынок заполнялся дешевыми фруктами, овощами, раками и знаменитыми азовскими лещами, которые сегодня, увы, занесены в Красную книгу.
Обычно с утра он с кем-нибудь из друзей шел на Центральный рынок (на местном наречии - “на базар”), ходил по рядам, пробовал фрукты, вступал в разговор с продавцами и покупателями, рассказывал анекдоты. Это были мини-спектакли, импровизации на ходу.
Покинув рынок, “пан Зюзя” обходил места “боевой славы” своей молодости, и обязательно заглядывал в крохотный саманный домик на бывшей Полицейской улице, где родился его Великий земляк Антон Чехов.
К официальным встречам особо не стремился, как он сам говорил, “я приехал домой отдыхать, а не работать”.
Обедал, как правило, в “Волне” ближе к вечеру, и покидал злачное заведение с его закрытием.
Вспоминается такой эпизод.
В 1964 году на экраны страны вышел двухсерийный фильм по роману К.Симонова “Живые и мертвые”, в котором Высоковский сыграл эпизодическую роль фронтового журналиста Мишки Файнштейна.
Режиссер фильма Александр Столпер точно угадал в выборе актера. И дело здесь не столько во внешнем, этническом сходстве фактуры героя и исполнителя, сколько в особенностях характера, внутренней энергетике. Высоковский играл крупно, ярко, гротескно. При минимуме экранного времени ему удалось показать озорного, искрометного, отчаянного человека, для которого долг превыше всего. Презирая смерть, Мишка ползет по передовой, чтобы сфотографировать подбитый немецкий танк. И погибает, как солдат на поле боя, от разорвавшегося поблизости фашистского снаряда.
Такова была судьба многих фронтовых журналистов и кинооператоров. Кстати, это была первая работа Высоковского в кино.
В то время еще не было “Кабачка”, не прочитан со сцены Дворца съездов знаменитый монолог “Люлёк, а-лё, это - я...”, одним словом, Высоковский еще не был столь популярным и знаменитым. И вот в таганрогском кинотеатре “Октябрь” идет премьерный показ фильма (один из первых в стране). Зал переполнен. И когда на экране крупным планом появился Мишка Файнштейн, по рядам волной прокатился шепот: “Это - Высоковский, Высоковский, Высоковский...”.
P.S.
Прошли годы. Но и сегодня в Таганроге Зиновия Моисеевича Высоковского помнят, любят, и не забывают. И хочется верить, что когда-нибудь знаменитому артисту на его родине поставят памятник. Как в свое время поставили памятник Антону Чехову.         

Виктор ВОЛОШИН

“Секрет”