Калвер-плаза

История далекая и близкая
№6 (721)

Почему Брайтон зовётся Брайтоном? Какой секрет таится в названии Эммонс-авеню? В чем провинился человек, давший название Фултон-стрит? И кто такие Крапси, Бенсон, Белмонт, Кнапп и Мермэйд, в честь которых названы улицы? На все эти вопросы вы сможете найти ответы в нашей рубрике, посвящённой истории названия нью-йоркских улиц.

Именем Эндрю Калвера называется большая территория, охватывающая практически весь бруклинский Кони-Айленд. Сегодня название Калвер-плаза редко употребляется простыми жителями Нью-Йорка, однако оно до сих пор распространено среди застройщиков, историков и картографов.  
Эндрю Калвер родился в первой половине XIX века в семье потомственных адвокатов. Он получил блестящее образование, закончив сразу четыре высших учебных заведения Нью-Йорка. К активной адвокатской практике Калвер приступил, когда ему исполнился 21 год. На тот момент он был самым молодым юристом на восточном побережье Соединённых Штатов.
Надо сказать, что при всех своих профессиональных достоинствах Эндрю обладал одним существенным недостатком – очень маленьким ростом. Из-за этого он был вынужден носить ботинки на высоком каблуке и густую шевелюру. Среди своих коллег Калвер получил прозвище «шерстяной Эндрю» за любовь к вязаным кофтам. Он избегал бабочек и строгих костюмов, за что его невзлюбили многие консервативно настроенные юристы.
Калвер привнёс в профессию адвоката много нового. Например, он намеренно избегал официально-делового стиля беседы на судебных слушаниях. В каждой его речи присутствовала большая доля юмора. Эндрю намеренно поднимал настроение судьям, обвиняемым, прокурорам и присяжным, чтобы они полностью перешли на его сторону.
Известный нью-йоркский судья Ричард Бёрд так охарактеризовал Калвера: «Этот молодой человек является потрясающим актёром. Он ведёт себя как официант в дорогой таверне, пытаясь угодить избалованным клиентам. И это у него получается».
За первые пять лет практики Калвер выиграл 46 крупных дел. В основном, это были кейсы, связанные с недвижимостью и разделом имущества. «Моя главная заслуга заключается в том, что ни один из моих клиентов не угодил за решётку», - говорил 26-летний Эндрю.
В 30-летнем возрасте Калвер получил должность «городского поверенного». Суть его новой работы сводилась к тому, чтобы действовать от лица высокопоставленных чиновников и бизнесменов при подписании крупных договоров. От каждой сделки Эндрю получал свой процент. 
Клиентами Калвера были самые разные люди – от нью-йоркских мэров до владельцев фабрик по производству чучел. Он даже представлял интересы городских борделей, которые к середине XIX века получили статус «культурных мест отдыха». В общей сложности Эндрю представлял интересы семидесяти разных людей, многие из которых даже не были знакомы с ним лично.
К 1860 году состояние Калвера оценивалось в $34 миллиона (с пересчётом на сегодняшние деньги). Чтобы хранить такие большие средства в безопасности, он был вынужден открыть свой собственный банк. Это финансовое учреждение активно занималось благотворительностью, что резко повысило репутацию Эндрю Калвера среди простого населения.
В частности, он придумал так называемые «обеды на повозках» для бездомных. Суть таких акций заключалась в том, чтобы привозить горячие блюда в места обитания нищих и бродяг. Всего Калвер спонсировал работу двадцати повозок с горячей кашей и супом. Они постоянно передвигались по Нью-Йорку, поэтому голодным людям достаточно было оказаться в нужное время в нужном месте.
Калвер проработал юристом до 50-летнего возраста. Затем он неожиданно отошёл от дел, объяснив своё решение следующим образом: «Каждая моя подпись на важном документе делает одних людей счастливыми, а других несчастными. Я хотел бы заняться чем-то таким, что сделает счастливыми абсолютно всех».
Мэр Нью-Йорка Уильям Уикман, будучи хорошим другом Калвера, моментально отреагировал на его заявление: «Советую Эндрю попробовать силы в разноске газет и чистке обуви. Это единственные специалисты в Большом Яблоке, которые не вызывают никаких нареканий».
Калверу действительно удалось осчастливить ньюйоркцев. Он выделил деньги на осуществление двух масштабных проектов – строительство железнодорожной линии на Кони-Айленде и открытие парка отдыха в Бруклине (Проспект-парк). Причём Калвер наотрез отказался заключать контракты с большими корпорациями: «Любой человек, нуждающийся в заработке, может прийти в мой офис и получить работу. Нам требуются разные специалисты – от грузчиков до инженеров».
Таким образом, Эндрю подарил работу людям, представляющим самые разные слои населения – от бездомных и иммигрантов до профессионалов, работающих исключительно на себя. Крупные корпорации моментально объявили Калвера своим личным врагом. Ведь он лишил их многомиллионных контрактов.
После открытия парка и железной дороги Калвер оплатил строительство ещё одного сооружения – башни-обсерватории на Кони-Айленде . Это уникальное строение внешне напоминало кресло, на котором дежурят современные спасатели на нью-йоркских пляжах.  от только высота «кресла» достигала 38 метров.
Любой желающий мог купить билет на башню-обсерваторию за 15 центов (довольно дорого для XIX века). Специальный паровой лифт опускал и поднимал посетителей. На верху башни располагалась смотровая площадка, с которой открывался потрясающий вид на Нью-Йорк. Сегодня на месте обсерватории, как ни трудно догадаться постоянным жителям Кони-Айленда, находится знаменитая парашютная вышка. В 1880 году, выступая перед жителями Бруклина, Калвер предложил всем желающим вступить в ряды волонтёров, которые будут следить за порядком в районах Кони-Айленд, Брайтон-Бич и Сигейт. Так появились патрульные бригады, снизившие уровень бруклинской преступности на 17%.
Ещё одной инициативой Калвера стало поощрение городских полицейских за хорошую работу. Каждый отличившийся страж порядка получал премию в размере месячной оплаты труда из рук Эндрю. Правда, мэр Нью-Йорка Франклин Эдсон запретил эту практику в 1884 году. До него дошли сведения, что одного из полицейских Калвер поощрил почти тридцать раз. Таким образом, рядовой страж порядка заработал больше, чем сам мэр.
В 1890 году Эндрю Калвер оплатил из собственного кармана одну из самых больших вечеринок в нью-йоркской истории. Более сорока тысяч человек собрались на Кони-Айленде, чтобы отведать бесплатных гамбургеров и выпить холодного лимонада. Когда Калверу предъявили счёт за вечеринку, то выяснилось, что каждый гость съел не менее десяти гамбургеров, и выпил целое ведро лимонада. Злопыхатели подсчитали, что вечеринка обошлась Калверу в сумму, равную строительству вышеупомянутой башни-обсерватории.
На старости лет Калвер занимался тем, что рассылал денежные чеки на сумму от $20 до $100 неизвестным людям. Он открывал книгу со списком адресов и фамилий бруклинского населения, выбирал случайного человека и дарил ему немного денег. Ответные письма с благодарностями Калвер никогда не открывал. «Настоящее добро всегда должно оставаться безответным», - часто говорил он.
В последние годы жизни Калвер тяжело болел. Он страдал провалами в памяти и нервными расстройствами. Однако проблемы со здоровьем не помешали ему заключить успешную сделку с известным бизнесменом и основателем бруклинского района Манхэттен-Бич Остином Корбином. Эндрю продал Корбину часть Кони-Айленда и несколько миль железных дорог.
Точная дата смерти Калвера неизвестна. Также остаётся в секрете местонахождение его могилы. По одной из версий Эндрю завещал себя кремировать, а урну с прахом закопать на Кони-Айленде. Историки насчитали на кладбищах Большого Яблока свыше сотни надгробных камней с именем Калвера. Однако нет никаких доказательств, что в одной из этих могил покоится тот самый Калвер, которого в молодости называли «шерстяной Эндрю».  


Наверх
Elan Yerləşdir Pulsuz Elan Yerləşdir Pulsuz Elanlar Saytı Pulsuz Elan Yerləşdir