Судебные ошибки переросли в политический конфликт

Нет ничего хуже судебной ошибки. Любой – большой или малой. Трагедию ее трудно переоценить, как, видимо, трудно подчас и избежать ее .
Судебные ошибки в большинстве своем проистекают в результате человеческого несовершенства в оценках происходящих вокруг нас явлений. Многие из этих ошибок относятся к категории так называемых «человеческих недоразумений», совершаемых безо всякого умысла и предвзятости. Но в судебной практике к великому несчастью случаются и такие, говоря языком юридическим, инциденты, которые заставляют нас призадумываться не о человеческом совершенстве, а о самой сути человеческого характера иных лиц, творящих судопроизводство. По крайней мере три категории таких инцидентов внушают людям больше всего опасений. Одни возникают при умышленной, обусловленной какими-то обстоятельствами, фабрикации фактов, другие - из-за небрежности лиц, ответственных за судопроизводство, и, наконец, «недоразумения» печального характера, появляющиеся из-за отсутствия у таких лиц должного профессионализма.
Совокупность такого рода фактов сыграла решающую роль в ряде нашумевших в Иллинойсе судебных процессов, которые ныне стали камнем преткновения в разгар завершающейся предвыборной кампании - судебные ошибки переросли в серьезный политический конфликт и, скорее всего именно они, а точнее, судьбы невинно осужденных, окажут большое влияние на мнение избирателей. Им предстоит решить, кому из претендентов от обеих партий – республиканской и демократической - отдать предпочтение. Кому из них доверить пост губернатора штата и генерального прокурора штата, ибо от их профессионализма, политической мудрости, расовой и религиозной терпимости зависят многие судьбы людей, каким-то образом столкнувшихся с системой правосудия.
А наглядный пример тому - история убийства десятилетней Джанин Никарико, якобы совершенного тремя людьми – Роландо Крузом, Аледжандро Хернандесом и Стефаном Бакли. Все они, в конце концов, были реабилитированы, включая и Роланда Круза, находившегося многие годы в камере, где содержатся только преступники, приговоренные к смертной казне. Все трое вышли на свободу после десяти лет, проведенных в тюрьме лишь тогда, когда выяснилась действительная картина убийства несчастной Джанин. Ее совершил известный в полицейских кругах насильник Брайен Дуган.
Судьба Гари Датсона, тоже ожидавшего смертную казнь за несовершенное изнасилование и похищение девочки, не менее трагична. Он оказался первым человеком в стране, реабилитированным на основе новейшей технологии определения молекулярной структуры следов, оставляемых на месте преступления. К сожалению, эта технология появилась значительно позже состоявшегося над ним суда, признавшего Гари виновным по всем статьям предъявленного обвинения. Но более чем через десять лет после осуждения Датсона проведенная экспертиза его DNA не совпала с анализом следов, оставленных в местах совершенных уголовных деяний действительным преступником. И вот теперь Гари Датсон настаивает не только на реабилитации, но и на публичном извинении перед бывшим смертником губернатора Иллинойса Джорджа Райена. Скорее всего так оно и произойдет. Гари Датсон заслужил официальное губернаторское извинение, а вместе с ним и полагающееся в таких случаях вознаграждение за перенесенные муки в камере смертников – минимум 100 тысяч долларов.
Но суть не только в долларах, а в неисчисляемой никакой валютой пережитой и неизгладимой трагедии. И одна, подобная этой, была поведана мне, как говорится из уст в уста.
«Виновен или не виновен?» Этот вопрос всегда задается судьями присяжным заседателям, коим надлежит дать на него только один ответ: «ДА» или «НЕТ». И вот 56 лет тому назад присяжные заседатели федерального суда чикагского дистрикта ответили «ДА», и Вильям Хериэнс был осужден на пожизненное заключение за убийство трех человек. В судебном приговоре говорилось, что его первой жертвой оказалась шестилетняя Сусанна Дегнан, которая была сначала похищена Вильямом Хериэнсом, а потом задушена. Ее тело нашли расчлененным и изуродованным. В то время, в 1946 году, Вильяму Хериэнсу было 17 лет. Далее в приговоре говорилось, что подсудимый несколькими месяцами позже таким же зверским способом убил двух женщин - Френсис Браун и Жозефину Роз.
Тогда семнадцатилетний Вильям признал себя виновным в совершении всех трех преступлений. Но позже, уже будучи в тюрьме, он написал прошение о помиловании, утверждая, что согласился признать себя виновным в обмен на обещание не посылать его на электрический стул. Затем Вильям много раз подавал прошения о помиловании, но все они отклонялись.
Шли годы, и в Чикаго в среде «адвокатской братии» стали циркулировать слухи о невиновности заключенного. И тогда образовалась группа из числа профессиональных юристов, криминалистов и следователей, получившая название «Друзья Вильяма Хериэнса». А адвокат Джет Стоун занялся делом осужденного судом присяжных заседателей. На то, чтобы заново воспроизвести все обстоятельства трех убийств, якобы совершенных когда-то семнадцатилетним подростком, ушли годы. Нужно было «оживить» все доказательства того давнишнего дела, привлечь к новому расследованию десятки новых людей и отыскать оставшихся в живых прежних следователей и полицейских, принимавших участие в судьбе арестанта. И вот спустя почти полвека после того, как суд отправил на пожизненное заключение Вильяма Хериэнса, в его деле появились новые доказательства. Доказательства невиновности человека, столько лет просидевшего в тюремной камере.
Новая экспертиза установила, что отпечатки пальцев, якобы оставленные Вильямом Хериэнсом на месте преступления, были кем-то сфабрикованы. Современная, более совершенная, чем полвека назад, техника экспертизы нашла, что эти отпечатки были сделаны под давлением пальцев и вращением их по отпечатывающей поверхности, а не путем случайного прикосновения преступника к найденным тогда на месте преступления предметам, как в то время утверждал на суде представитель обвинения.
Пять специалистов по почеркам пришли к единому мнению, что письмо с требованием выкупа за шестилетнюю Сусанну Дегнан, которое якобы было написано после ее похищения Вильямом Хериэнсом, принадлежит кому угодно, но только не ему. Эти же эксперты установили, что осужденному не принадлежит и надпись на стене дома, сделанная губной помадой одной из жертв: «Во имя бога, поймайте меня раньше, чем я убью кого-нибудь еще. Я не управляю своими действиями».
Другие эксперты, авторитеты в области криминалистики, нашли, что признание вины, сделанное в те годы семнадцатилетним подростком, настолько сумбурно и противоречиво, что оно не может быть принято судом в качестве доказательства. Опытные криминалисты, осуществившие за свою жизнь сотни экспертиз, поддержали тогда версию о том, что обвиняемый был вынужден дать согласие на признание своей вины под давлением фиктивных доказательств и страха оказаться приговоренным к смертной казне.
Вильям Хериэнс после всех перенесенных мук и страданий был оправдан благодаря тому чикагскому обществу честных и бескорыстных людей, которые по своей воле выступили в его защиту. Вильям прожил в тюрьме столько, сколько еще не провел там ни один человек – почти 50 лет. Он вышел на свободу в 1996 году, когда ему было 67 лет. Очевидцы говорили мне, что Вильям выглядел тогда глубоким, измученным стариком. Но в тот день, когда он впервые за многие годы вышел на свободу, у Вильяма хватило сил воскликнуть: «Как все-таки хорошо жить на свете!».
Недавно бывшему заключенному исполнилось 73 года. Он помолодел. По внешнему виду теперь никак не догадаешься о пережитой им трагедии, отнявшей у этого человека лучшие годы жизни. Не так давно и Вильям Хэриенс заслужил губернаторский «пардон» со всеми его атрибутами.
И вот этот жест, иначе - право помилования,- которым обладает каждый губернатор и президент страны и именуемый юридическим языком как «Granting clemency», ныне тоже оказался зачисленным в перечень актов правосудия, страдающих своим несовершенством. Несмотря на глубокий гуманитарный смысл этого акта, «Granting clemency» порой является по мнению ряда авторитетных юристов, грубой и непростительной ошибкой. И чаще всего она возникает, как полагают критики, под натиском мотивов сугубо политического характера. Не будем сейчас говорить о мотивах, объявленных в самый последний момент проживания в Белом доме Президентом Клинтоном, не о них сейчас речь.

Однажды я встретился с женщиной, которая застрелила своего мужа. Я всматривался в ее глаза и находил совершенно не знакомый для себя мир. Мне никогда прежде не приходилось встречаться с прямым взглядом убийцы, и поэтому я ощущал в разговоре с этой статной и интересной женщиной не свойственную мне неловкость. Кристина Пап, которой тогда было 47 лет, говорила, что она убила своего мужа потому, что он издевался над ней в течение всего ее замужества, изводил ее криками и скандалами, унижал и изменял ей. По словам Кристины, ее жизнь была похожа на кошмар, и, в конце концов, впав в депрессию, она взяла в руки револьвер. «Я не видела другого выхода», - сказала Кристина. Она сказала мне то, что говорила в суде прямо в глаза присяжным заседателям.
Кристина была осуждена жюри присяжных к 25 годам тюремного заключения. Но за колючей проволокой тюрьмы особого режима она провела всего чуть более пяти лет. Кристина Пап была помилована бывшим губернатором штата Иллинойс Джимом Эдгаром, который даровал ей свой «пардон» на основе, как сказано в официальном документе, «прощения по причине насилия», которое испытывала эта женщина в семейной жизни.
И вот этот акт помилования убийцы и ряд других аналогичных, вызвавших сомнение в их справедливости и правовом обосновании, попали сейчас в фокус избирательной кампании. Это все те же вопросы справедливости, профессионализма и совершенства системы правосудия, вставшие перед избирателями Иллинойса. Они зазвучали сейчас еще более отчетливо, ибо нынешний губернатор штата Джордж Райен намеревается помиловать 160 человек, ныне содержащихся в тюрьмах по обвинению в совершении тяжких преступлений, включая убийства. Есть ли среди этих кандидатов на губернаторский «пардон» люди, подобные Гари Датсону или Вильяму Хериэнсу? Есть ли среди них такие, чья судьба сродни судьбе Кристины Пап? Жест ли это доброй воли уходящего с политической арены губернатора штата или это проявление его сугубо политических взглядов, покоящихся на шаткой политической подоплеке?
Близятся выборы. Проблемы, аналогичные иллинойским проблемам, есть и в штатах Нью-Йорка, Нью-Джерси, Калифорнии и других. Согласитесь, страшно смотреть в глаза людям, невинно прожившим за колючей проволокой. Но еще страшнее смотреть в глаза убийц, любующихся светом незаслуженной свободы.