ПАТОЛОГИЯ В ПОГОНАХ

Действия милиционера тотчас признали правомерными. Объявили, что юноша находился за рулем в пьяном виде, а в ответ на требование выйти из машины и предъявить документы - вытащил “пластмассовый муляж пистолета”. Потому милиционер и открыл огонь на поражение - автоматически, рефлекторно, ввиду явной угрозы... Пуля пробила шею и попала в живот сидящей рядом девушке, 17-летний парень скончался в больнице, девушка осталась жива.
Чтобы угрожать вооруженному милиционеру игрушечным пистолетом - надо действительно напиться до полной невменяемости. Однако медицинская экспертиза показала, что юноша был абсолютно трезв. Помимо жертв, в машине находились еще три человека, которые сразу же заявили: никакого пластмассового пистолета не было. Они же утверждают, что патрульный сразу повел себя агрессивно, находясь в видимом состоянии алкогольного опьянения. Под напором возмущенной общественности в Туве провели тщательное следствие. Выяснилось, что пластмассовый пистолет в машину подкинул милиционер – после расстрела.
Попытаемся воссоздать ситуацию. Даже если предположить, что игрушечный пистолет был, то поражает скорость расправы. Не будем говорить о том, что милиционерам запрещено открывать огонь, если есть опасность для жизни и здоровья посторонних лиц. Допустим, инспектор в страхе забыл.
По инструкции при угрозе жизни работник правоохранительных органов должен принять меры собственной безопасности: уйти с линии огня, расстегнуть кобуру, достать пистолет, снять предохранитель, дослать патрон в патронник, выкрикнуть предупреждение и сделать предупредительный выстрел. Времени более чем достаточно, чтобы глупый мальчишка с игрушечным пистолетом понял серьезность момента, поднял руки и взмолился: “Дяденька, я пошутил!”
Ничего этого он сделать не успел. То есть расстрел был мгновенным. То есть инспектор подошел к машине уже со взведенным оружием и немедленно пустил его в ход. При этом нет никаких свидетельств о его абсолютно неадекватном состоянии. К примеру, пьян до полной потери сознания. Да, был агрессивен, но вполне адекватен.
Объяснения нет. Кроме очевидной патологии поведения. Может быть – профессиональной патологии. Или скажем так – патологии насилия, возникшей в условиях российской милицейской службы.
Вот некоторые примеры из январской хроники. В Москве подполковник милиции Анатолий Маурин, находясь за рулем в подпитии, столкнулся со снегоуборочной машиной. Разбил зеркало и молдинг. Этого оказалось достаточно. Взбешенный Маурин выскочил из машины с пистолетом в руках, выкрикнул, что он офицер милиции, выстрелил водителю снегоуборочного комбайна в колено и уехал. Шестидесятилетний рабочий Владимир Демидов на месте истек кровью и скончался.
А о том, что произошло в Томске, пресса не пишет в подробностях. Коротко сообщает, что сотрудник медвытрезвителя Алексей Митаев забил до смерти одного из задержанных. На самом деле не просто забил, а изнасиловал черенком от лопаты. Задержанный умер в больнице.
Жуткими сообщениями переполнены новостные ленты федеральных информационных агентств и страницы местных изданий. Из них можно сделать только один вывод – милиционеры психологически настроены, заряжены  на мгновенное и патологически бессмысленное насилие.  
После таких фактов организованный грабительский налет калининградского спецназа госнаркоконтроля на особняк предпринимателя (в нем участвовала половина личного состава областного спецподразделения) и попытка утопить ограбленного – вроде злостного, но хулиганства. А уж вымогательство взяток в 8 и 15 миллионов долларов, за которое арестованы бывший заместитель начальника управления “Н” ФСБ России Сергей Наумов и бывший заместитель руководителя управления “К” МВД РФ Владимир Ткачев, следователь по особо важным делам главного следственного управления следственного комитета при прокуратуре РФ Андрей Гривцов и начальник отдела по противодействию экстремизму ГУВД Москвы Сергей Хацернов воспринимается как обычная “беловоротничковая преступность”. Но и здесь, если всмотреться - патология. И ранее следователи “брали налог” с бизнесменов, а те - платили. Только суммы были - вменяемые. Два года назад с придыханием говорили о рэкете в 1 миллион долларов. Но 15!..
И абсолютно маниакальные убийства мирных граждан, и организованные преступные группы из бойцов силовых структур, и немыслимое по масштабам вымогательство говорят о том, что ситуация в правоохранительных органах не просто вышла из-под контроля. В народе выражаются проще - бандитизм, беспредел.
Сейчас только в рядах МВД - 1,3 миллиона человек. Если прибавить к ним сотрудников других правоохранительных структур, получится по одному человеку с пистолетом на каждые 100 мирных граждан?
Президент решительно приказал реформировать МВД. Первая реакция – всеобщее воодушевление: наконец-то, давно надо было! Однако, похоже, воодушевление сменяется унынием. Руководители министерства, Общественная палата, адвокаты, правозащитники предлагают свои меры. Но когда начинается их обсуждение, оптимизм гаснет. Например, министр внутренних дел приказом для служебного пользования отменил так называемую “палочную” систему, по которой каждое преступление на участке, в отделе ставилось в актив сотруднику, отмечалось “палочкой” в отчете. Получалось, чем больше преступлений, тем лучше выглядела работа. Дошло до того, что некоторые предприимчивые милиционеры с помощью знакомых деклассированных граждан “организовывали” правонарушения, регистрировали и раскрывали. О пороках, абсурдности “палочной системы” криком кричали и сами сотрудники, и пресса. Однако вспомним: ее ввели потому, что милиция просто-напросто не регистрировала некоторые заявления граждан о преступлениях, чтобы не затруднять себя поиском виновных и не портить цифры раскрываемости. Теперь же, после отмены “палок”, вдруг возник вопрос: по каким критериям оценивать работу? По снижению уровня преступности на участке? Пресс-служба МВД поясняет: “В качестве нового критерия введены показатели, характеризующиеся общественным мнением о работе органов внутренних дел”. Предлагается также учитывать лишь дела, доведенные до суда. Профессионалы говорят, что и здесь есть большие возможности для “липы”. Правозащитники же опасаются, что теперь оправдательные приговоры вообще сведутся к нулю.
После объявления о реформе МВД, обсуждения первых проектов и предложений создается печальное ощущение, что ничего нельзя сделать, что милиция в ее нынешнем виде не реформируема.
Свидетельство тому – линия поведения правоохранительных органов (прокуратуры, суда, милиции) на фоне президентских решений о реформе. Система и не думает даже делать вид, что борется со своими преступниками. Дело тувинского милиционера, который убил 17-летнего школьника и покалечил школьницу, рассматривают “в особом порядке”. Без проверки доказательств, допроса свидетелей, выступлений адвокатов. Милиционер признался, ему засчитают признание как смягчающее обстоятельство и могут приговорить к минимальному сроку лишения свободы.
В то же время против майора Дымовского, выступившего с видеообращениями к Путину и рассказавшего о коррупции в милиции, возбудили сразу два уголовных дела. Сейчас он сидит в камере. А полковник ФСБ Наумов и полковник МВД в отставке Ткачев, которым уже предъявлено обвинение в вымогательстве 8 миллионов долларов, выпущены до суда на свободу. Надо полагать, они не представляют угрозы общественной безопасности и никак не могут повлиять на показания свидетелей.
Москва