Смит-стрит
Бруклинская улица Смит-стрит, длина которой превышает одну милю, проходит по территории сразу четырёх районов – Коббл-Хилл, Ред-Хук, Кэррол-Гарденс и Боурум-Хилл. Главным «виновником» названия улицы является Самуэль Смит (1788 - 1872) – виртуозный организатор и общественный деятель.
Во многих энциклопедиях напротив фамилии Смита значится фраза «десятый мэр Бруклина». На самом же деле Самуэль проработал на этом высоком посту всего три месяца и вошёл в нью-йоркскую историю совсем по другим причинам.
Смит приехал в Бруклин из городка Хантингтон (Лонг-Айленд), когда ему исполнилось 18 лет. «В день совершеннолетия отец вручил мне небольшой чёрный чемодан, - вспоминал Самуэль. – На дне лежала толстая пачка ценных облигаций. Сбоку – небольшой бархатный мешочек с золотыми монетами. Сверху – Библия. Родители хотели, чтобы я покинул родной дом и начал новую жизнь».
Надо сказать, что в Бруклине Смиту очень повезло. На протяжении всей своей жизни он повторял фразу, ставшую впоследствии народной приметой: «Чтобы добиться успеха в чужом городе, нужно завязать дружеские отношения с первыми тремя встречными».
Сначала Самуэль повстречал Кирка Ван Бранта – крупного землевладельца и заядлого игрока в карты. Случайный разговор в таверне закончился тем, что Смит купил у Ван Бранта почти сто акров земли в самом центре Бруклина.
Затем судьба свела Смита с Фредериком Гудером – профессиональным писарем, работавшим в офисе нью-йоркского мэра Маринуса Уиллета. Будучи прирождённым болтуном и интриганом, Гудер раскрыл Самуэлю много секретной информации. В частности, о взяточничестве среди чиновников. Таким образом, Смит стал узнавать городские новости раньше, чем все остальные жители Большого Яблока.
Третьим человеком, повстречавшимся Смиту в Нью-Йорке, стала Тереза Фергюсон – женщина, устраивавшая вечера знакомств с участием крупных бизнесменов и политиков.
«Благодаря Ван Бранту, Гудеру и Фергюсон я стал одним из самых уважаемых людей Бруклина, - вспоминал Смит. – Тогда мне было всего 19 лет, но ни один торжественный приём не обходился без моего участия. Самое интересное, что никого из окружающих не интересовало моё образование и род деятельности».
Градоначальник Девитт Клинтон как-то назвал Самуэля «хорошим парнем» и «будущим большим боссом». Столь лестных слов Смит удостоился за своё умение слушать собеседника. Он очень мало говорил, зато всегда улыбался и одобрительно кивал головой. Именно скромность помогла 23-летнему Самуэлю занять свой первый ответственный пост. С лёгкой руки Клинтона он стал начальником порта в Манхэттене.
Здесь стоит заметить, что Смит был замечательным психологом и очень тонко чувствовал человеческие слабости. Например, прямо в порту он открыл небольшую таверну, где грузчики могли бесплатно поужинать и выпить после тяжёлого рабочего дня. Так Самуэль моментально заработал авторитет среди подчинённых.
За один год работы в порту Смит заработал столько денег, что их хватило на покупку огромного участка земли в пригороде. Кстати, покупкой земель он занимался по довольно оригинальной причине: Самуэль не доверял банкам и банкирам. Он всерьёз считал, что покупка лесов, озёр и полей гарантирует его капиталам стопроцентную безопасность. Впрочем, так оно и было.
В 27-летнем возрасте Смит получил довольно неожиданную должность мирового судьи в Бруклине. Бытует миф, что на эту работу его «продвинули» тысячи портовых грузчиков, написавших открытое письмо нью-йоркскому мэру Джейкобу Радклиффу. Свои новые обязанности Самуэль описал так: «Сначала я полчаса наблюдаю, как два человека, сидящие друг напротив друга, долго спорят. Потом задаю каждому из них конкурентные вопросы. Затем встаю со стула и громким голосом говорю, кто из спорщиков прав, а кто виноват».
Таким образом, Смит восстанавливал справедливость в самых запутанных ситуациях. Он мирил мужей и жён, заподозренных в супружеских изменах. Наказывал мелких грабителей и хулиганов розгами. Заставлял бездомных работать на фермах в обмен на пищу и ночлег.
Некоторые приговоры Смита вызывали недоумение. Например, 45-летнего Уолтера Джеймсона, упавшего с повозки и обвинившего в падении извозчика, он заставил похудеть на 50 паундов. «Когда вы похудеете, то будете лучше держаться в повозке», - прокомментировал своё решение Самуэль. Когда Джеймсон не похудел к указанному сроку, мировой судья «прописал» ему 37 ударов розгами – по одному удару за каждый не сброшенный паунд.
Оставив пост мирового судьи в 35-летнем возрасте, Самуэль принял предложение стать городским супервайзером. В XIX веке эта работа считалась чуть ли не самой привлекательной во всём Нью-Йорке. Грубо говоря, обязанности супервайзера сводились к тому, чтобы разъезжать в повозке по городским улицам и внедрять всяческие новшества. Иногда доходило до абсурда: одни супервайзеры подрезали хвосты лошадям, вторые – запрещали жителям выходить на улицу без головных уборов, третьи – заставляли владельцев бизнесов устраивать специальные благотворительные обеды для бездомных. Последняя инициатива привела к тому, что сотни бруклинских бизнесов стали закрываться в обеденное время.
Смит ввёл несколько оригинальных, но отнюдь не бесполезных новшеств. Во-первых, он заставил всех полицейских Бруклина носить на форме нашивки с фамилией. Таким образом, число преступлений, совершаемых самими стражами порядка, значительно снизилось.
Во-вторых, Самуэль разрешил фермерам торговать на улице. Если торговля продолжалась не дольше одного часа, то продавцу не требовалось платить за аренду места. Сотни мелких фермеров были спасены от банкротства.
В-третьих, супервайзер приказал всем владельцам кафе и ресторанов держать у дверей бочку с холодной водой, чтобы любой прохожий мог бесплатно напиться. Это нововведение разозлило владельцев дорогих таверн, но порадовало простых жителей, которые порой умирали от жажды, оказавшись под палящим солнцем.
Когда Смиту исполнилось 50 лет, он получил сразу несколько должностей в городской администрации. Например, он одновременно отвечал за качество питьевой воды в городе, следил за здоровьем лошадей и проводил обучающие курсы для... разносчиков газет и чистильщиков обуви. Будете смеяться, но в XIX веке каждый из этих уличных «специалистов» должен был владеть профессиональным лексиконом, состоящим из нескольких десятков фраз и выражений.
Смит обзавёлся семьёй, когда ему стукнуло 53 года. Он женился, а в последующие три года жена родила ему пятерых детей. Существует, однако, недоказанная версия, что Самуэль брал детей из приюта. Якобы работа отнимала у него столько времени, что ни одна женщина не решалась вступать с ним в брак.
В 1850 году Самуэль Смит решил баллотироваться на пост мэра Бруклина. Его главным конкурентом стал Джеймс Стрэнэхэн – общественный деятель, меценат и потрясающий оратор. Шансы Смита на победу расценивались как сто к одному. Букмекеры утверждали, что он не соберёт и одного процента всех голосов. Стрэнэхэн шутил: «Когда я одержу безоговорочную победу, то Самуэль будет работать чистильщиком ковров в моём офисе».
Однако произошло невероятное. Смит победил благодаря избирателям, помнившим его былые заслуги. Самуэля поддержали люди старше 40 лет, а за Стрэнэхэна проголосовала в основном молодёжь.
Победитель проработал в должности бруклинского мэра всего три месяца. Он написал заявление об увольнении по собственному желанию, а потом признался: «Я выдвинул свою кандидатуру только для того, чтобы позлить Стрэнэхэна. Мне нравилось видеть злость и бессилие в его глазах. Пусть избиратели простят свойственную мне детскую игривость».
Всё своё состояние Смит завещал Нью-Йорку. Сегодня его имя входит в неофициальный список десяти самых щедрых бруклинских меценатов всех времён.
