ФОТОГРАФИРОВАНИЕ НАДУМАННЫХ ФАКТОВ
В мире
К тому, что милиционеры на митингах и в других акциях протеста запрещают фото- и видеосъемки, отнимают и ломают аппаратуру, сажают в кутузки фотокорреспондентов и операторов, в российском журналистском сообществе давно привыкли. Повозмущаются, напишут несколько статей и писем в высокие инстанции, не дождутся ответа – и смиряются. Случай с фотокорреспондентом Российского информационного агентства “Новости” Андреем Стениным стал исключением.
Стенин снимал несанкционированный митинг у здания администрации президента на Старой площади. Его задержали вместе с несколькими участниками. На том бы инцидент был исчерпан, если бы не злобное отношение милиции к журналистам и полное ее невежество, вызванное, в свою очередь, наплевательством на законы. Действительно, зачем знать то, что ничем не грозит и вообще не имеет значения?
На Андрея Стенина составили протокол и отправили в мировой суд. И мы получили развитие фарса, переходящее в ужас. Представленные фотографии мировой судья не признал доказательством выполнения редакционного задания. (Как тут не вспомнить одного из заключенных мордовской политзоны 60-х годов, в приговоре которого была фраза: “За фотографирование надуманных фактов”.) Здесь же наоборот: мировой судья признал журналиста Стенина виновным не в фотографировании, а “виновным в фактах” - в участии в несанкционированном мероприятии, и приговорил к штрафу.
Журналистское сообщество всколыхнулось. Союз журналистов, руководители всех средств массовой информации сразу же направили письма протеста президенту и руководителю МВД, проводят собрания, пресс-конференции. Суд – не милиция. Судья (юрист с высшим образованием) – не патрульный. Судебный приговор – не разовая кутузка, а закон и прецедент. Как правило, любое происшествие на белом свете – “не санкционировано”. Авария, катастрофа, драка. Что же, теперь (по прецеденту) журналистов можно за фотографирование драки объявлять участниками драки? За фотографирование на месте аварии – террористами? По сути, запрещается выполнение профессиональных обязанностей. Оговоренных, кстати, законом и защищенных законом.
У некоторых даже возник недоуменный вопрос: может, судье, юристу с высшим образованием неведомы законы? Мало ли кто нынче получает вузовские дипломы, мало ли кто становится судьей – место такое, что за него идет борьба группировок и кланов на всех уровнях. Ведь решение-то придется отменять - абсурд зашкаливает.
Однако, похоже, дело не в абсурде и не в юридической подготовке мирового судьи. Об этом невольно проговорилась пресс-секретарь Московского городского суда Анна Усачева: “Вопрос законности этого постановления предстоит определять Тверскому районному суду Москвы... Мы призываем СМИ не оказывать давление... Судья дала оценку всем обстоятельствам в своем постановлении, чего и требуют от нее нормы процессуального права... Да, ее решение вызвало широкий общественный резонанс, но это позиция”.
Позиция. Значит, нынче судят не по закону, а по ПОЗИЦИИ. Как в 20-е годы: “Руководствуясь революционной целесообразностью...” - была такая формулировка в приговорах. Это значит, что журналиста Стенина осудили не по ошибке, не по безграмотности, а осознанно и за дело. За честное исполнение журналистских обязанностей, расценив его как преступление.
Такова позиция государственных чиновников, автоматически становящаяся государственной позицией.
Но они понимают, что “фотографирование надуманных фактов” неизбежно продолжится, и делают все, чтобы отменить, запретить сами “факты”. Чтобы лист не шелохнулся без их разрешения. Чтобы даже на самоубийство, на самосожжение гражданин получал санкцию в мэрии или в губернской управе. Не шучу – какие уж тут шутки. Депутаты Московской областной думы внесли в Госдуму законопроект об изменениях в федеральном законе “О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях”. Они предлагают запретить одиночные пикеты, которые сейчас разрешено проводить без предварительного согласования с властями. Так и пишут: “Бывают ситуации, когда пикетчики-одиночники совершают акты самосожжения... При этом орган исполнительной власти субъекта, как правило, даже не знает о подготовке подобных акций, так как по действующему законодательству не обязательно уведомлять о проведении публичного мероприятия, если в нем участвует один человек”.
Инициатива областных заступников народа скорее всего будет отвергнута. Законодательно запрещать несогласованное самосожжение – чересчур даже для интеллектуального багажа наших депутатов.
А законопроект, внесенный правительством РФ, имеет очень большие шансы превратиться в закон – Госдума правительству не отказывает. Кабинет министров просит депутатов ужесточить наказания за “вмешательство в деятельность транспорта”. Законопроект уже прозвали антипикалевским – по названию города Пикалево, жители которого перекрыли федеральную автотрассу и вынудили правительство и хозяев предприятий возобновить производство на закрытом комбинате. Правительство предлагает за перекрытие автомобильных и железных дорог привлекать виновных не к административной ответственности, как сейчас установлено, а к уголовной. Поднять штраф с нынешних 2,5 тысячи рублей до 100-400 тысяч, а также предусмотреть лишение свободы на срок от 2 до 4 лет. Если же акция повлекла смерть человека - от 3 до 8 лет. В случае гибели двух и более человек-колония на 6-10 лет.
Пример Пикалева становится заразительным – рабочие многих регионов угрожают перекрыть федеральные трассы. Мол, это единственный действенный способ повлиять на власть. Потому власть и пытается пресечь такие акции на корню. Недовольство копится, растет вместе с ростом безработицы. Особенно в так называемых моногородах, где жизнь держится на одном-двух предприятиях. “В нашем регионе официальная безработица – 10 процентов от занятого населения, - говорит чиновник администрации Кемеровской области Сергей Наседкин. – И 15 моногородов. Если не принимать никаких мер, будет 15 массовых акций, как в Пикалево”.
Сейчас в России 332 поселка городского типа и 467 городов с одним-двумя градообразующими предприятиями. В них проживают 25 миллионов человек – четверть городского населения России. Тамошние предприятия – все, без исключения, старого советского типа. Допотопное оборудование изношено, продукция нерентабельна. Их так и оставили в советской эпохе. Жизнь вокруг менялась, заставляла искать новые пути в поисках прибыли, а те заводы и комбинаты жили, как прежде. За 10 богатых лет ничего не было сделано для модернизации. Кризис ставит крест на прежнем существовании, и денег в казне, чтобы поддерживать убыточное производство и гасить недовольство рабочих, уже нет.
Теперь депутаты, правительство и судьи пытаются законодательно запретить пикеты, перекрытие дорог и даже фотографирование пикетов и перекрытий.
“Бесконечно укрепляя основы политического режима, власть сама себе роет могилу. Рано или поздно она станет тем нерадивым минером, который случайно подорвет устои, - считает известный политолог Лилия Шевцова. - И еще неизвестно, какую цену мы заплатим за этот взрыв”. Москва
Стенин снимал несанкционированный митинг у здания администрации президента на Старой площади. Его задержали вместе с несколькими участниками. На том бы инцидент был исчерпан, если бы не злобное отношение милиции к журналистам и полное ее невежество, вызванное, в свою очередь, наплевательством на законы. Действительно, зачем знать то, что ничем не грозит и вообще не имеет значения?
На Андрея Стенина составили протокол и отправили в мировой суд. И мы получили развитие фарса, переходящее в ужас. Представленные фотографии мировой судья не признал доказательством выполнения редакционного задания. (Как тут не вспомнить одного из заключенных мордовской политзоны 60-х годов, в приговоре которого была фраза: “За фотографирование надуманных фактов”.) Здесь же наоборот: мировой судья признал журналиста Стенина виновным не в фотографировании, а “виновным в фактах” - в участии в несанкционированном мероприятии, и приговорил к штрафу.
Журналистское сообщество всколыхнулось. Союз журналистов, руководители всех средств массовой информации сразу же направили письма протеста президенту и руководителю МВД, проводят собрания, пресс-конференции. Суд – не милиция. Судья (юрист с высшим образованием) – не патрульный. Судебный приговор – не разовая кутузка, а закон и прецедент. Как правило, любое происшествие на белом свете – “не санкционировано”. Авария, катастрофа, драка. Что же, теперь (по прецеденту) журналистов можно за фотографирование драки объявлять участниками драки? За фотографирование на месте аварии – террористами? По сути, запрещается выполнение профессиональных обязанностей. Оговоренных, кстати, законом и защищенных законом.
У некоторых даже возник недоуменный вопрос: может, судье, юристу с высшим образованием неведомы законы? Мало ли кто нынче получает вузовские дипломы, мало ли кто становится судьей – место такое, что за него идет борьба группировок и кланов на всех уровнях. Ведь решение-то придется отменять - абсурд зашкаливает.
Однако, похоже, дело не в абсурде и не в юридической подготовке мирового судьи. Об этом невольно проговорилась пресс-секретарь Московского городского суда Анна Усачева: “Вопрос законности этого постановления предстоит определять Тверскому районному суду Москвы... Мы призываем СМИ не оказывать давление... Судья дала оценку всем обстоятельствам в своем постановлении, чего и требуют от нее нормы процессуального права... Да, ее решение вызвало широкий общественный резонанс, но это позиция”.
Позиция. Значит, нынче судят не по закону, а по ПОЗИЦИИ. Как в 20-е годы: “Руководствуясь революционной целесообразностью...” - была такая формулировка в приговорах. Это значит, что журналиста Стенина осудили не по ошибке, не по безграмотности, а осознанно и за дело. За честное исполнение журналистских обязанностей, расценив его как преступление.
Такова позиция государственных чиновников, автоматически становящаяся государственной позицией.
Но они понимают, что “фотографирование надуманных фактов” неизбежно продолжится, и делают все, чтобы отменить, запретить сами “факты”. Чтобы лист не шелохнулся без их разрешения. Чтобы даже на самоубийство, на самосожжение гражданин получал санкцию в мэрии или в губернской управе. Не шучу – какие уж тут шутки. Депутаты Московской областной думы внесли в Госдуму законопроект об изменениях в федеральном законе “О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях”. Они предлагают запретить одиночные пикеты, которые сейчас разрешено проводить без предварительного согласования с властями. Так и пишут: “Бывают ситуации, когда пикетчики-одиночники совершают акты самосожжения... При этом орган исполнительной власти субъекта, как правило, даже не знает о подготовке подобных акций, так как по действующему законодательству не обязательно уведомлять о проведении публичного мероприятия, если в нем участвует один человек”.
Инициатива областных заступников народа скорее всего будет отвергнута. Законодательно запрещать несогласованное самосожжение – чересчур даже для интеллектуального багажа наших депутатов.
А законопроект, внесенный правительством РФ, имеет очень большие шансы превратиться в закон – Госдума правительству не отказывает. Кабинет министров просит депутатов ужесточить наказания за “вмешательство в деятельность транспорта”. Законопроект уже прозвали антипикалевским – по названию города Пикалево, жители которого перекрыли федеральную автотрассу и вынудили правительство и хозяев предприятий возобновить производство на закрытом комбинате. Правительство предлагает за перекрытие автомобильных и железных дорог привлекать виновных не к административной ответственности, как сейчас установлено, а к уголовной. Поднять штраф с нынешних 2,5 тысячи рублей до 100-400 тысяч, а также предусмотреть лишение свободы на срок от 2 до 4 лет. Если же акция повлекла смерть человека - от 3 до 8 лет. В случае гибели двух и более человек-колония на 6-10 лет.
Пример Пикалева становится заразительным – рабочие многих регионов угрожают перекрыть федеральные трассы. Мол, это единственный действенный способ повлиять на власть. Потому власть и пытается пресечь такие акции на корню. Недовольство копится, растет вместе с ростом безработицы. Особенно в так называемых моногородах, где жизнь держится на одном-двух предприятиях. “В нашем регионе официальная безработица – 10 процентов от занятого населения, - говорит чиновник администрации Кемеровской области Сергей Наседкин. – И 15 моногородов. Если не принимать никаких мер, будет 15 массовых акций, как в Пикалево”.
Сейчас в России 332 поселка городского типа и 467 городов с одним-двумя градообразующими предприятиями. В них проживают 25 миллионов человек – четверть городского населения России. Тамошние предприятия – все, без исключения, старого советского типа. Допотопное оборудование изношено, продукция нерентабельна. Их так и оставили в советской эпохе. Жизнь вокруг менялась, заставляла искать новые пути в поисках прибыли, а те заводы и комбинаты жили, как прежде. За 10 богатых лет ничего не было сделано для модернизации. Кризис ставит крест на прежнем существовании, и денег в казне, чтобы поддерживать убыточное производство и гасить недовольство рабочих, уже нет.
Теперь депутаты, правительство и судьи пытаются законодательно запретить пикеты, перекрытие дорог и даже фотографирование пикетов и перекрытий.
“Бесконечно укрепляя основы политического режима, власть сама себе роет могилу. Рано или поздно она станет тем нерадивым минером, который случайно подорвет устои, - считает известный политолог Лилия Шевцова. - И еще неизвестно, какую цену мы заплатим за этот взрыв”. Москва
comments (Total: 7)
Сейчас в России 332 поселка городского типа и 467 городов с одним-двумя градообразующими предприятиями. В них проживают 25 миллионов человек – четверть городского населения России. Тамошние предприятия – все, без исключения, старого советского типа. Допотопное оборудование изношено, продукция нерентабельна. Их так и оставили в советской эпохе.
“Бесконечно укрепляя основы политического режима, власть сама себе роет могилу. Рано или поздно она станет тем нерадивым минером, который случайно подорвет устои, - считает известный политолог Лилия Шевцова. - И еще неизвестно, какую цену мы заплатим за этот взрыв”
Tcena za eto -- polnii raspad federacii i odenetsya Rossia v lapti