Концерт буквально означает состязание
Культура
И действительно, вошедшее во все европейские языки всем теперь понятное слово «концерт» почерпнуто было староитальянским из латыни и означало изначально просто-напросто «состязание». Убедиться в правомерности такого толкования даже в наше время пришлось пару дней тому назад.
Не помню уж, кто из великих, кажется, Макиавелли, утверждал, что ничто не происходит само по себе, но всё по обстоятельствам. Совершенно неожиданно позвонил мне известнейший джазовый басист Клайд Буллард (может, вы запомнили это популярное имя, когда читали в нашей газете статью о легендах джаза). Он сказал, что в одной из манхэттенских галерей в составе маленького бэнда будет играть молодой японец Сэйджи Харакава, которого уже сейчас кое-кто сравнивает с легендарным саксофонистом Джоном Колтрейном. Конечно же я помчалась в галерею Маринучи и оказалась свидетелем своеобразного состязания – блистательного музыканта и талантливого художника, умеющего заставить свои краски звучать, петь, играть. Вторить мелодиям возрождающегося джаза.
Нет, нет, нет! Джаз, в Америке рождённый, и на родине своей, и во всём мире переживает подъём и обновление. Этот взлёт любви к джазовой музыке, к тому формотворчеству, которое джаз инициирует, и конечно же к тем молодым в джаз пришедшим композиторам и музыкантам, чей талант, чья увлечённость, чьё новаторство, чьё исполнительское мастерство стали для сегодняшнего джаза своего рода допингом.
Ух, как наяривал Кайо-бэнд, а уж особенно Харакава! Его саксофон был вдохновенен, в игре ощущалась и эротическая страсть, и экстраординарная внутренняя концентрация. И чистота звучания, которая, как был уверен Мандельштам, рождается из небесных сфер. А ещё – некая не звуковая уже, а цветовая окраска.
Точно так же, как у представленного в галерее Маринучи самобытнейшего художника За Ву интонационно выразительная живопись в полной мере озвучена, «джазирована», а её солнечный трагизм, говорящая палитра, утончённый эротизм могу принять великолепные рулады саксофона как аккомпанемент. Но скорее это всё-таки дуэт. Так что состязание было на равных.
Учился живописи За Ву в родном Сеуле, а потому не удивляет то, как комбинирует он в эмоциональной своей живописи постулаты американского абстрактного экспрессионизма с корейской живописной традицией, что и делает его очень интересные колористически и композиционно картины притягательными и оригинальными. Достаточно назвать такие полотна, как «Сад», «Джаз», «Тигр», а уж особенно – «Лица художника», картину, которую не колеблясь можно назвать автопортретом. Исповедальным. Экспрессивнейшим. И это в абстракции!
Всякий раз заново изумляет многообразие интернациональной армии служителей всех и всяческих искусств (да и иных профессий) в столице мира. Недаром Нью-Йорк называют вселенским общежитием. А галерея Маринучи, если надумаете туда пойти, что искренне вам советую, находится на 6-м этаже галерейного дома на 57-й улице (между 5-й и 6-й авеню). Поезда метро F, N до 57 Street.
Не помню уж, кто из великих, кажется, Макиавелли, утверждал, что ничто не происходит само по себе, но всё по обстоятельствам. Совершенно неожиданно позвонил мне известнейший джазовый басист Клайд Буллард (может, вы запомнили это популярное имя, когда читали в нашей газете статью о легендах джаза). Он сказал, что в одной из манхэттенских галерей в составе маленького бэнда будет играть молодой японец Сэйджи Харакава, которого уже сейчас кое-кто сравнивает с легендарным саксофонистом Джоном Колтрейном. Конечно же я помчалась в галерею Маринучи и оказалась свидетелем своеобразного состязания – блистательного музыканта и талантливого художника, умеющего заставить свои краски звучать, петь, играть. Вторить мелодиям возрождающегося джаза.
Нет, нет, нет! Джаз, в Америке рождённый, и на родине своей, и во всём мире переживает подъём и обновление. Этот взлёт любви к джазовой музыке, к тому формотворчеству, которое джаз инициирует, и конечно же к тем молодым в джаз пришедшим композиторам и музыкантам, чей талант, чья увлечённость, чьё новаторство, чьё исполнительское мастерство стали для сегодняшнего джаза своего рода допингом.
Ух, как наяривал Кайо-бэнд, а уж особенно Харакава! Его саксофон был вдохновенен, в игре ощущалась и эротическая страсть, и экстраординарная внутренняя концентрация. И чистота звучания, которая, как был уверен Мандельштам, рождается из небесных сфер. А ещё – некая не звуковая уже, а цветовая окраска.
Точно так же, как у представленного в галерее Маринучи самобытнейшего художника За Ву интонационно выразительная живопись в полной мере озвучена, «джазирована», а её солнечный трагизм, говорящая палитра, утончённый эротизм могу принять великолепные рулады саксофона как аккомпанемент. Но скорее это всё-таки дуэт. Так что состязание было на равных.
Учился живописи За Ву в родном Сеуле, а потому не удивляет то, как комбинирует он в эмоциональной своей живописи постулаты американского абстрактного экспрессионизма с корейской живописной традицией, что и делает его очень интересные колористически и композиционно картины притягательными и оригинальными. Достаточно назвать такие полотна, как «Сад», «Джаз», «Тигр», а уж особенно – «Лица художника», картину, которую не колеблясь можно назвать автопортретом. Исповедальным. Экспрессивнейшим. И это в абстракции!
Всякий раз заново изумляет многообразие интернациональной армии служителей всех и всяческих искусств (да и иных профессий) в столице мира. Недаром Нью-Йорк называют вселенским общежитием. А галерея Маринучи, если надумаете туда пойти, что искренне вам советую, находится на 6-м этаже галерейного дома на 57-й улице (между 5-й и 6-й авеню). Поезда метро F, N до 57 Street.
comments (Total: 2)