ПОКУШЕНИЕ на берегу озера
28 ноября 2009 года коллегия во главе с окружным судьей Ульрихом Ветцелем слушала дело по обвинению Хайке Лееман, домохозяйки 34-х лет, в покушении на убийство Кристианы Шрёдер, в прошлом известной фотомодели, 36-ти лет.
Государственный обвинитель Фунда Бичакоглу считала, что подсудимая, гражданская жена Франка Шрёдера, владельца столярной мастерской в Берлине, застигла его вдвоем с бывшей женой, выждала, когда он удалится, подкралась к Кристиане, и нанесла ей удар по темени тяжелым навесным замком от велосипеда, затем столкнула жертву в воду озера Розензее, и оставила умирать.
Следствие опиралось на показания фотографа Бено Тееберга и представило суду вещественное доказательство - стальной навесной замок к велосипеду. Замок отпирался и запирался с помощью комбинации цифр. Весил он 450 граммов.
Удар не проломил голову жертвы, но оглушил ее и привел к сотрясению мозга, а пребывание в холодной августовской воде (покушение произошло 28 августа) могло вызвать летальный исход.
Прокурор предупредила обвиняемую, что ей грозят восемь лет тюремного заключения.
Лееман, симпатичная и весьма интеллигентная на вид женщина, неожиданно для всех закричала:
- Я не трогала ее! Эта Кристиана сидит сейчас на мели, потому и решила присосаться к Франку, и снова доить его! Значит, меня надо убрать с дороги! Наверняка стерва смогла договориться со своим кавалером, чтобы он сбросил ее в озеро, и обвинить в преступлении меня! Что и произошло!
- Уважаемая госпожа Лееман, выбирайте, пожалуйста, выражения! - попросил судья.
Подсудимая кивнула, но продолжала напрягать голосовые связки, считая данный способ защиты наиболее действенным:
- Разве дело в выражениях?! У Франка с Кристианой две дочери: Диана и Амалия. Старшей - 16 лет, и она сбежала жить к нам! Объясню - почему! Мать водила ее от фотографа к фотографу, у каждого девочку одевали в модное платье для рекламы, а денежки за фотосессию мадам тратила на себя! Диана не получала ни гроша! Она пришла к нам с Франком в летнем сарафане без второй пары чулок и ночной рубашки! У нее не было детства! Ни подруг, ни кружков. Никаких развлечений! Она была нужна только для фотосессий, чтобы Кристиана накапливала капитал, о котором отец ребенка ничего не знал! Он платил этой жадине 1500 евро в месяц, а она постоянно кричала, что ей нечем кормить детей!
- Я просил вас тщательно подбирать выражения! - напомнил Ветцель.
- Разве я что-то сказала не так? Могу повторить: Кристиана - жадина, у которой надо отобрать и младшую дочку! Ребенку всего пять лет, а ее таскают каждый день по фотоателье.
- Пятнадцать раз в неделю! - сказал защитник подсудимой, адвокат Штефен Гебауэр.
Прокурор поинтересовалась, откуда такие точные сведения.
- От Дианы! - ответила подсудимая. - Она сбежала от своей матери после скандала из-за сестренки. Диана требовала от Кристианы прекратить мучить малышку. Кристиана ударила Диану по щеке.
Адвокат Гебауэр попросил занести в протокол, что Хайке и Франк возбудили дело в суде по семейным делам: они просят, чтобы Кристиану Шрёдер лишили материнских прав.
- Если этого не произойдет, она затаскает Амалию по фотографам и лишит ее детства, как Диану. Просто так от матери не убегают! - сказала Хайке. - Господин судья! Эта бессовестная женщина пользуется своим правом опекунства и заставляет Амалию сниматься по 10 часов в день, но ничего для нее не готовит, даже яичницу! Ребенок получает кашу из порошка, всякие там “макдональдсы” и “чипсы”, а теперь и вовсе сидит на диете, чтобы влезать в кружевные платьица, которые рекламирует господин Тееберг.
Прокурору очень не понравилась речь подсудимой, и она перешла в наступление:
- Следствием установлено, что Кристиана Шрёдер была первой любовью Франка Шрёдера! Вы узнали о том, что ваш гражданский муж пригласил бывшую жену на свидание, испугались, как бы он и Кристиана не объединили вновь свои судьбы, и решили устранить соперницу! Как вы объясните суду, что на замке велосипеда, стоявшего у вас в прихожей, оказались следы крови госпожи Шрёдер? Факты говорят против вас!
- В обвинительном акте указано: на жизнь Кристианы покушались в 12.45 - 13.15. Я с восьми утра до пяти вечера работала у Франка в мастерской, собирала венские стулья. Это также указано в выводах следствия. В столярной мастерской моего мужа трудятся пять человек. Все подтвердили, что я была на работе, а обедали мы вместе в закусочной “Паша”. И вообще я не езжу на работу на велосипеде. Это слишком опасно и занимает больше часа. Я пользуюсь автобусом. Его водитель также видел меня в тот день.
- “Неизвестный в черном” прокрался к вам в дом, сел на ваш велосипед и прибыл на берег озера как раз в то время, когда Франк встречался с Кристианой? Кто он, по-вашему, ясновидящий?
(Выражение “неизвестный в черном” применяют в Германии, когда хотят сказать, что подозреваемый валит вину на мифический персонаж).
Хайке на вопрос прокурора ответила своим вопросом:
- По-вашему, я тоже “ясновидящая”?! Откуда я могла знать время их встречи? Франк не созванивался с Кристианой при мне.
- Значит, вы подслушивали! - сказала Бичакоглу. - Господин Теберг сказал на допросе, что Кристиана говорила ему, что бывший муж начал проявлять к ней интерес.
- Кристиана сказала! Потрясающий источник информации! Да она чаще врет, чем дышит!
Ветцель попросил пристава пригласить в зал Франка Шрёдера, мужчину плотного телосложения, одетого в комбинезон голубого цвета, из-под которого виднелся вязаный свитер в черно-белую клеточку.
- Это верно, что я позвонил бывшей жене и попросил приехать к двенадцати к озеру, к белой беседке. Мы в молодости славно там проводили время. 28 августа мы встретились, обсудили наши проблемы, и я через четверть часа ушел, сел в такси и поехал в свою мастерскую. Хайке находилась там. Таксист поздоровался с ней и готов дать показания. Его зовут Фредерик Рамсбург.
Прокурор попросила Шрёдера рассказать суду, какую проблему он и Кристиана обсуждали в белой беседке.
- Я просил ее прекратить фотосессии с Амалией.
- Вам рассказали, что Кристиана возит дочь к фотографам? - поинтересовалась Бичакоглу. - У вас видимо тоже великолепный источник информации - дочь, которая враждует с родной матерью.
- Господин Ветцель, прошу вас напомнить госпоже обвинительнице, что мне 39 лет. Хайке живет со мной уже четыре года и относится к Диане лучше, чем ее мать! Иначе моя дочь не оставалась бы у нас! Как вам известно, моя старшая дочь ушла от Кристианы и живет у меня и Хайке. 27-го вечером Диана рассказала нам, что накануне встретилась с Амалией и узнала, что мать силком тащит ее в ателье к Бено Теебергу, а ей это не нравится! Амалия хочет ходить в садик! Я заявил Кристиане, что она не получит от меня больше ни гроша без особого постановления суда. А если не прекратит изводить малышку съемками, то я расскажу судьям, как Амалии живется у Кристианы.
Ветцель предположил, что девочка могла немножко присочинить. Ей, может быть, не хотелось в какой-то день фотографироваться. Госпожа Шрёдер, согласно закону, остается опекуном Амалии и должна знать, что хорошо и что плохо для ребенка.
- Пусть Амалия нам сама расскажет об этом! - предложил Гебауэр.
Прокурор опротестовала предложение и попросила сначала заслушать Бено Тееберга.
Фотограф оказался высоким мужчиной, одетым в костюм черного цвета, дополненный черной рубашкой и серебристым галстуком. В отличие от других участников процесса, он явно был настроен на миролюбивый лад.
- Я могу понять неприязнь Франка к бывшей жене. Я сам - разведенный мужчина, правда - бездетный, но сказать, что я испытываю симпатию к бывшей жене, никак не могу. Диана не уживалась с Кристианой, это - сущая правда. У них разные взгляды на жизнь. Кристиана считала Диану неразумной маленькой девочкой. Диана считала, что уже имеет право на личную жизнь. Франка я знаю с детского сада. Очень аккуратный и приветливый человек. С Хайке я знаком только издалека. Диана иногда забегает к Амалии и очень тепло отзывается о ней.
- Нельзя ли сосредоточиться на событиях у озера? - спросил судья. - Нас это куда больше волнует, чем ваши характеристики участникам событий.
- Разумеется. В то утро я выехал из дома в семь с половиной. Прибыл к себе в студию, проверил аппаратуру, еще раз осмотрел кружевное платье для Амалии. Все было в полном порядке. В десять приехали Кристиана и Амалия. Девочка капризничала, они не хотела сниматься и кричала, как Диана при ней ругала маму и угрожала, что пойдет в городской отдел по делам детей и молодежи и расскажет, что Кристиана не пускает Амалию в садик. Я все же уговорил девочку и сфотографировал ее. Получилось более двадцати удачных снимков для рекламы...
Гебауэр перебил фотографа:
- Кристиана получила от вас гонорар?
Тееберг удивился:
- Но это же ясно! Кристиана зарабатывает на жизнь себе и детям.
- На детей деньги даю я! - заявил Франк Шрёдер. - 1500 евро каждого первого числа текущего месяца. Интересно, сколько моя бывшая зарабатывает у тебя?
- Это личный секрет клиента! - заметил фотограф.
- А ты не спрашивал себя, почему моя экс-супруга ведет ваше общее хозяйство на твои деньги? Она же, по-твоему, зарабатывает сама себе на жизнь и еще детям остается.
Прокурор опротестовала вопросы Шрёдера. Во-первых, судья допрашивает не его, а во-вторых, вопросы не относятся к сути обвинения. Суд рассматривает дело о покушении на жизнь Кристианы Шрёдер. Ветцель согласился с прокурором и спросил Тееберга, знал ли он, что Кристиана должна встретиться у озера с бывшим мужем. Фотограф подтвердил: знал. Кристиана рассказала ему, что Франк пристает с просьбой о встрече. Что-то важное о Диане. Похоже, она намерена вернуться домой.
- Как вернуться?! - крикнул Франк. - Об этом речи не было. Правда в том, что я решил серьезно поговорить с Кристианой об Амалии.
- Ты мне соврала? - удивленно спросил Тееберг, обращаясь к своей подруге.
- Зачем мне тебе врать? Ты скорей всего перепутал. В последнее время я постоянно говорю о Диане и Амалии. Я просила Диану не появляться у нас в доме. Придется, видимо, не просить, а приказать.
- Господин Тееберг живет у вас? - осведомился защитник. - Но дом по-прежнему принадлежит вам и бывшему мужу в равных долях. И дети имеют право жить в этом доме. Вы нарушаете закон, когда запрещаете старшей дочери входить в дом.
- Она плохо влияет на малышку!
- Плохо или хорошо - должен решать суд по семейным делам! А вам закон возбраняет удалять Диану из родительского дома, вне зависимости от того, живет там ее отец или господин Тееберг.
- Я вообще тут ни при чем, - озабоченно произнес фотограф. - У меня свой собственный дом, и там оборудована моя студия. Франк переселился к Хайке, я - к Кристиане. Но я никогда не запрещал Диане навещать сестру и заходить в свою комнату. Там все осталось, как было при ней.
- Ты совершил ошибку! - заявила Кристиана. - Но мы поговорим об этом дома.
- Я бы охотно задал несколько вопросов господину Теебергу, с вашего позволения, госпожа Шрёдер, - с иронией произнес судья.
- Ах, да! Конечно же! - обрадовался фотограф. - В тот день, когда Кристиана поехала к озеру, я ждал ее в студии, чтобы показать фотографии малышки. Часы показывали 13.30. Я забеспокоился и поехал к белой беседке у озера. Первое, что я увидел, была Кристиана. Она лежала в воде и пыталась встать. Вытащил ее, помог выбраться на берег. Она была в мокрой одежде. Я помог ей подняться в мой автофургон и снять платье, после чего завернул в одеяло и доставил в больницу в Шарлоттенбурге. Врачи нашли у нее легкое сотрясение мозга и оставили для наблюдения, а я вернулся в студию. Через три часа мне позвонили из больницы, сообщив, что я могу забрать жену. Я забрал ее и привез домой.
- А где была все это время Амалия? - разволновался Шрёдер.
- У тебя в доме. Я прямо из больницы позвонил Диане в гимназию, она сразу приехала и была с малышкой до того момента, как я привез Кристиану.
- Спасибо за услугу! - прошипела Кристиана.
Судья покачал головой. При всем обязательном беспристрастии, Ветцель с трудом скрывал свою неприязнь к госпоже Шрёдер. Фигура у нее была лучше, чем у Хайке Лееман. Но у гражданской жены Шрёдера лицо украшала не обильная косметика, как у соперницы, а застенчивая улыбка. Физиономист сказал бы, что у Кристианы лицо волевое, с острыми чертами и высоким лбом, у Хайке же черты лица мягкие, не артистические. И еще: госпожа Шрёдер носила ожерелье и дорогую брошь, а Лееман довольствовалась тонкой золотой цепочкой на шее.
Фотограф счел необходимым опровергнуть слухи, как он выразился, будто он заставлял Амалию позировать для съемок.
- Всем детям нравится, когда их фотографии появляются в журнале или на экране телевизора. Амалия иногда капризничала, но каждый раз получала от меня книжечку с фотографиями зверушек из зоопарка и шоколадные конфеты.
Судья позвонил своему секретарю и попросил ее привести в зал Амалию Шрёдер. Согласно правилам немецких судов, дети ждут вызова в кабинете судьи, и с ними до этого занимается педагог.
Амалия вошла в зал и бросилась к отцу:
- Папа, папочка! Правда, что ты хочешь меня видеть, но Хайке тебя не пускает?
Девочка, курчавая блондинка в голубом джинсовом костюме, прижималась к отцу, и он ее целовал и гладил по головке. Зато Кристиана разразилась гневными замечаниями:
- В каком виде ты появляешься в суде? Где твое розовое платье? Как ты посмела переодеться?
- Я не люблю платья с кружевами. Пока ты собиралась в суд и намазывала лицо разными кремами, я засунула мои джинсы в сумку, которую ты мне велела взять с собой.
- Я не покупала тебе джинсы! - прокричала Кристиана.
- Это подарок от папы. Мне его принесла Диана. У меня есть еще один сюрприз! Но я покажу его только судье.
- Вот как? - сказал Ветцель. - Подойди к моему столу и покажи его.
- А у вас есть экран? Я принесла видеофильм.
- Отдай фильм мне немедленно! - потребовала мать.
- Простите, сударыня, Амалия приготовила сюрприз для меня, а не для вас, - сказал судья.
Он вставил фильм в DVD-проигрыватель у себя в столе, и на большом экране в углу зала появилась жанровая сцена. Тееберг пытался усадить Амалию на мраморный постамент, девочка отчаянно сопротивлялась и получила за это оплеуху от матери.
- Шоколадные конфеты и картинки из зоопарка? - громко спросил Шрёдер.
Прокурор поняла, что происходящее подрывает выводы следствия, и грозно потребовала от Амалии сообщить, кто заснял сцену с постаментом.
- Бено! - сказала девочка. - Ему надо было срочно сфотографировать меня и отвезти фильм на телевидение. Он очень рассердился на маму за то, что я срывала съемку, кричал, что это ему обойдется минимум в 500 евро, и побежал в другую комнату, к телефону, но забыл остановить камеру. Мама нажала на красную клавишу, но не вынула пленку из камеры. Мама тоже побежала в другую комнату, а я вытащила кассету из видеокамеры и спрятала в свой рюкзак. Потом прибежал Бено и сказал, что мы едем делать дубли прямо на телевидении. Я уже не мешала Бено снимать, а потом отдала пленку Диане.
Франк Шрёдер встал и, нарушая правила в суде, подошел к фотографу:
- От тебя я такого не ожидал! Ты был обязан позвонить мне и рассказать правду, как Кристиана делает деньги на здоровье наших детей!
Тееберг виновато оправдывался:
- Я давно говорил Кристиане, что насильно снимать детей не следует. Но ты же ее знаешь!
Прокурор еще раз попыталась спасти предварительную работу следствия от полного фиаско.
- Господин Тееберг предстанет перед судом за использование ребенка в корыстных целях. Но никто не опроверг тот факт, что госпожу Шрёдер ударили по темени, и столкнули в воду. Алиби госпожи Хайке - достоверно. Но где был во время нападения на Кристиану ее бывший муж? Он, безусловно, покинул берег озера и сел в такси. Но я не вижу никого другого, у кого была возможность поквитаться с госпожой Шрёдер, кроме ее бывшего мужа.
И тут из рядов публики раздался голос Дианы:
- Не трогайте папу! Это я ударила маму. Я не хотела причинять ей большого вреда, хотела только на казать. Я сама бы вытащила ее из воды, но услышала шум автомобиля и сбежала.
Суд заседал при участии присяжных. Именно им предстояло вынести свое решение. После 15 минут они вышли из совещательной комнаты, и Ветцель огласил вердикт: Диана Шрёдер отработает 60 часов в доме престарелых. Суд верит, что она всего лишь хотела немного наказать свою мать и действовала из любви к сестренке.
Если мы заглянем еще дальше, то выяснится, что Кристиана Шрёдер проиграла по иску своего бывшего мужа и лишилась материнских прав. Амалия, по ее собственной просьбе, переселилась в дом к отцу и сестре. Так и закончилось это, почти рядовое, “семейное” дело.
Георг МОРДЕЛЬ
