Прозрение Шарптона

Америка

Все, кому довелось пережить в Нью-Йорке всплески расовой нетерпимости 80-90-х годов, не позабыли еще крикливого чернокожего священника без прихода Ала Шарптона. В то время в городе свирепствовала эпидемия дешевого сильнодействующего наркотика «крэк», уличная преступность заставляла средний класс переселяться в более благополучные пригороды, в заброшенных домах бродяги устраивали пожары, после чего целые кварталы превращались в пустыри с останками ворованных автомобилей и мусором.
Городские новости зачастую напоминали репортажи с поля боя, ежегодный список жертв криминального разгула достигнул пугающей цифры 2000. К тому же опасно накалились отношения между различными группами населения, чему во многом способствовала деятельность этого самого активного и наиболее беспринципного из всех самозванных лидеров «угнетенного меньшинства».
Впервые вожделенная известность посетила Шарптона в 1984 году, когда тщедушный близорукий белый пассажир городского метро Бернард Гоетц во время ограбления неожиданно выхватил пистолет и неумелыми выстрелами легко ранил четырех нападавших на него чернокожих подростков.
Давно ожидавший удобного случая бруклинский активист Ал Шарптон организовал шумную демонстрацию против «расистского правосудия», когда Б.Гоетц получил год тюрьмы за незаконное владение оружием, но с него были сняты более тяжкие обвинения в попытке убийства.
В последующие два года в Нью-Йорке ежедневно погибало несколько человек, в том числе и в сабвее, но это были случаи, не представляющие для Шарптона никакого интереса: почти всегда жертвами уличной преступности оказывались белые или афроамериканцы, погибшие от рук чернокожих преступников.
И только в конце 1986 года, когда после обычной драки в баре выскочивший на дорогу молодой афроамериканец был сбит автомобилем, Шарптон немедленно организовал широкую кампанию за более суровое наказание виновников трагедии, которыми оказались молодые повесы из итальянского района Новард-Бич.
Здание суда оказалось в плотном кольце пикетов разъяренных подручных Шарптона, через тихие улочки Новард-Бич смерчем проносились шумные демонстрации, в столицу штата Олбани направлялись делегации агрессивно настроенных бруклинских активистов, а тучная фигура преподобного Ала с огромным медальоном на массивной золотой цепи ежедневно являлась на экранах телевизоров окончательно потерявших покой ньюйоркцев с угрозами устроить городу «жаркое лето» в новом 1987 году.
Под непрестанным давлением местное правосудие вынесло вердикт драчунам посуровей, чем иным серийным убийцам-маньякам.
Похожая ситуация повторилась в 1989 году в Бенсонхерсте, когда в результате уличной драки между двумя группами праздно шатающихся подростков жертвой оказался афро-американец Ю. Хокинс.
Однако всеамериканскую известность Шарптон приобрел благодаря нашумевшему на всю страну «делу Таваны Броули».
Один из сонных городков нашего штата оказался в эпицентре урагана эмоций, когда 15-летняя его жительница Тавана Броули объявила, что ее изнасиловали шестеро взрослых белых мужчин (четверо из которых местные полисмены!), измазали ее тело собачьим дерьмом и исписали расистскими эпитетами, сбросив ее на обочине в мусорном мешке. Теперь уже Шарптон предстал в качестве общенационального лидера защиты «бесправного цветного населения» Америки.
Когда после длительного расследования было доказано, что загулявшая на «дикой» вечеринке Тавана выдумала эту историю из-за страха поутру объясняться со своим суровым отчимом, Шарптон и не подумал извиняться за свой промах и позднее наотрез отказался выплатить денежную компенсацию пострадавшим от голословных обвинений «насильникам» по решению суда.
Вместо него необходимую денежную сумму собрали чернокожие бизнесмены, которые неоднократно оказывали Шарптону финансовую помощь. Чуть позднее с помощью угроз бойкота Ал Шарптон научился выбивать крупные подачки из таких крупных корпораций, как поставщик пива Anheuser-Busch и изготовитель зубной пасты Colgate-Palmolive, а компания «Пепсико» даже зачислила Шарптона в совет директоров на правах советника «по работе с молодежью».
С тех пор преподобный Ал приобретает авиабилеты только бизнес-класса и ночует в гостиницах не дешевле 500 долларов за номер. По рассказам моих друзей-лимузинщиков, «выходец из народа» А.Шарптон давно позабыл и о существовании общественного транспорта.
Во время печально известного погрома в бруклинском районе Краун-Хайтс он примкнул к местным антисемитам, а в 1995 году организовал пикет магазина одежды «Фреди Фэшин» в Гарлеме только потому, что хозяин-еврей решил не продлевать контракт с чернокожим партнером.
От провокационных призывов Шарптона «разобраться с кровососами» у одного из пикетчиков поехала крыша, он открыл дикую стрельбу и поджег магазин. От удушья погибли семеро подростков-латиноамериканцев и сам арзонист, хотя настоящим поджигателем можно смело назвать самого Ала Шарптона.
Несколько раз Шарптон безуспешно пытался баллотироваться на пост сенатора от нашего штата и даже мечтал стать первым чернокожим президентом США. Однако в 2004 году на всеамериканском съезде Демократической партии все были впервые очарованы молодым сенатором Обамой из Чикаго, что положило конец политическим мечтаниям Шарптона. На том съезде раздосадованный Ал дважды умышленно «оговорился», произнося имя будущего президента «ОСАМА».
С тех пор Шарптон как бы ушел в тень, лишь иногда появляясь на экранах местного телевидения.
Но вот в самом конце 2009 года сильно похудевший и заметно постаревший Ал Шарптон неожиданно предстал перед ньюйоркцами в непривычной для себя роли борца против уличной преступности.
Он публично поддержал усилия нашего мэра М. Блумберга, направленные на пресечение продажи нелегального оружия в Нью-Йорке, после встречи с ним за закрытыми дверьми в Сити-холле. Он подключился к работе организации матерей, чьи дети оказались жертвами уличной преступности, для проведения «Дня гнева» по всей стране.
Он призвал чернокожих священников, артистов и бизнесменов объединиться широким фронтом против засилья продавцов наркотиков и оружия в кварталах бедноты.
И впервые за годы своей бурной деятельности он выступил на стороне нью-йоркских полицейских, потребовав больше материальных ресурсов для спецподразделений по борьбе с подростковыми бандами.
Но самым удивительным в «новом Шарптоне» явилась его критичная самооценка своей прошлой деятельности.
«Мне больно признаваться самому себе в том, что мы всегда были готовы выйти на демонстрации в случае гибели кого-либо из наших от рук белого полисмена, но не обращаем внимания на гибель детей от пуль в нашей общине. Какой пример мы подаем молодежи, если сами бурно реагируем только на межрасовые инциденты?»
С этим заявлением бывший «расовый арзонист» выступил на страницах местных газет, которые по старой памяти с готовностью предоставили ему развороты полос.
По его же словам, на пересмотр своих позиций его подтолкнул последний всплеск подросткового насилия в городе и особенно трагедия в Бронксе, когда 15-летняя Вада Васкез была тяжело ранена в голову. В Нью-Йорке только от огнестрельного оружия получают ранения не менее 150 школьников ежегодно, более 20 из них оказываются смертельными. Нередко невинными жертвами уличных перестрелок становятся случайные прохожие. Так, шальной пулей была убита наша иммигрантка 87-летняя Анна Шульман, присевшая отдохнуть на лавку в Кони-Айленд.
- Мы все честно должны признаться в наших ошибках и вместе найти решение этой проблемы, - говорит сейчас Ал Шарптон, и очень хочется верить, что его нынешняя активность обусловлена не только лишь желанием напомнить о себе. В таком случае остается лишь пожалеть, что для запоздалого покаяния этого священника без прихода потребовалось долгих 25 лет и множество ни в чем не повинных жертв.