АДВОКАТ ДЬЯВОЛА • лояльная оппозиция президенту

Америка

Что у него не отнимешь, так это умения удивлять. Бесконечная воскресная встреча президента и его советников по национальной безопасности. Казалось бы, всё говорено-переговорено. Всё решено, все устали и хотят домой. Само собой, кроме президента, для которого дом – Белый дом.
«Могу я уточнить одну вещь? – раздается внезапно голос. - Сколько мы тратим в этом году на Афганистан?»
Кто-то называет цифру: $65 миллиардов.
Тот же голос: «А сколько на Пакистан?»
Другая цифра: $2 с четвертью миллиарда.
«По моим подсчетам, пропорция тридцать к одному в пользу Афганистана, так? У меня вопрос. “Аль-Каеда” в Пакистане захватила почти всё, и у Пакистана ядерное оружие. Тем не менее на каждый доллар, который мы тратим в Пакистане, приходится 30 долларов, потраченных в Афганистане. В этом есть какой-то стратегический смысл?».
Гробовое молчание. Но эти вопросы возымели желаемый эффект: внимание собравшихся во главе с Бараком Обамой переключилось на Пакистан как ключевой объект в этом регионе. Соответственно был откорректирован вектор среднеазиатской стратегии.
Перед тем, как продолжить разговор о Джо Байдене – а это именно он задает  подковыристые, провокационные вопросы на заседаниях Совета по национальной безопасности, - нырнем в американскую историю, дабы уточнить, кто есть кто. А именно: кто есть в нашей политической иерархии вице-президент?
Запасной игрок, который в любой момент может сменить своего босса и принести присягу в качестве президента? Пусть даже в самолете, как Линдон Джонсон после убийства Джона Кеннеди?
Но даже минуя такой трагический разворот событий, вице-президент – наиболее вероятный кандидат в президенты после того, как действующий президент уходит на покой или его уходят.
Вот имена нескольких вице-президентов в последние полстолетия, которые – удачно или неудачно – баллотировались на пост президента: Никсон, Форд, Мондейл, Буш-старший, Квейл, Гор. Из 46 вице-президентов США каждый третий стал президентом. Девять из четырнадцати получили этот высший пост, минуя выборы.
Вывести из этой статистики хоть какое-нибудь правило трудно. Вот два противоположных примера. Вице-президент Теодор Рузвельт, заняв пост президента после убийства Уильяма Маккинли, стал одним из величайших президентов в американской истории. В отличие от красномордого Эндрю Джонсона, который принял вице-президентскую клятву в сильном подпитии, стал одним из худших американских президентов и был изгнан в результате импичмента.
Или вице-президент – это сопрезидент, как бывают соавторы и как было восемь лет кряду, когда Дик Чейни значительно расширил свои конституционные полномочия и функции и его офис стал своего рода «теневым президентством»?
Странный это был политический дуэт. Не очень даже понятно, кто из этих двух сопрезидентов был главным. Дик Чейни выступал в роли «дядьки» при эмоционально неустойчивом и звезд с неба не хватающем Буше-младшем. Многие инициативы исходили именно от вице-президента (та же война в Ираке), не говоря уже об идеологической окраске так называемого «бушевского» периода, когда определяющим - по крайней мере в иностранной политике - стало влияние неоконов с их зацикленностью на ближневосточных проблемах и ультрапроизраильской позиции.
Пишу об этом не в укор, а просто констатирую факты.
Но что несомненно – такая гиперболизация роли вице-президента происходила в молчаливый обход конституции. Вице-президент - это не статус, а важнейший – после самого президента – пост. И многое зависит от личности самого вице-президента, будет ли он запасным (что тоже архиважно) или командным игроком, одним из главных.
67-летний Джо Байден, который в Сенате с 30 лет (минимальный возраст для этой выборной должности), вряд ли, как и Чейни, претендует стать нашим следующим президентом, учитывая, что в 2016 году, когда истечет 8-летний срок президента Барака Обамы, если он будет переизбран в следующий високосный год и если, конечно, с последним не произойдет, не дай бог, какого-нибудь ЧП, Джо Байдену будет уже 74 года - поздновато думать о президентской карьере.
Но в отличие от предыдущего вице-президента Джо Байден вовсе не собирается расширять свои вице-президентские полномочия. Когда Барак Обама предложил ему стать напарником на выборах, тот колебался, а согласившись, подверг критике преувеличенную внеконституционную роль своего предшественника Дика Чейни, а про себя сказал, что будет скорее поверенным президента, чем вторым человеком в государственной иерархии США:
«Я не чувствую себя вице-президентом», - неожиданно добавил Джо Байден. Не слишком ли резкий скачок – от всемогущего Дика Чейни к прячущемуся в тени скромному Джо Байдену?
Он – человек с юмором. Вот шутливый разговор между ним и Обамой, который очень трудно перевести на русский язык, потому что это игра слов. Относится этот обмен репликами как раз к предвыборной кампании, когда Барак Обама просил Джо Байдена стать кандидатом в вице-президенты.
«Я хочу, - сказал Обама, - чтобы ты рассматривал это как кульминационный пункт своей карьеры».
Будущий президент употребил слово “the capstone”. На что Джо Байден мгновенно отреагировал: “And not the tombstone.”
В переводе: «Но не надгробным памятником».
Да, Байден боек на язык, за словом в карман не лезет, и во время предвыборной кампании руководитель обамовского штаба, а теперь серый кардинал Белого дома Дэвид Аксельрод часто связывался с ним и просил быть более осторожным в выражениях. «Слушаюсь!» - салютовал Джо Байден.
«Он хороший солдат», - говорит о Байдене Тэд Кауфман, бывший его кадровый шеф, который сменил его в Сенате, когда Байден стал вице-президентом.
В чем он, несомненно, собаку съел - так это в иностранных делах, будучи председателем сенатской комиссии по этим самым делам. Разбудите его среди ночи и назовите любую страну, он тут же вспомнит ее лидера и охарактеризует ее политику.
Не очень опытному в этих вопросах Бараку Обаме, да еще при госсекретаре, которая имела все-таки ограниченный, статусный, светский международный опыт, разъезжая по белу свету в качестве Первой леди, такой дока в иностранных делах, как Джо Байден, – надежная опора.
Сам Байден не раз участвовал в предвыборных кампаниях, кандидатствуя на пост президента. В 1987 году его подвел плагиат – в своем выступлении он без ссылки цитировал тогдашнего лейбористского лидера Нила Киннока, внешне удивительно похожего на нашего Иосифа Бродского.
В последней президентской кампании он успел неосторожно высказаться о Бараке Обаме – вроде в похвалу ему, но не совсем политкорректно:
«У нас первый мейнстрим афроамериканец, который хорошо говорит, умный, чистый и симпатичный, просто сказочный кандидат».
Афроамериканцы обиделись, да и белые сочли этот комплимент расово неприемлемым. Байден вынужден был извиниться, что ему не впервой, но Барак Обама не посчитал эти слова оскорбительными, чему свидетельство его выбор Джо Байдена своим напарником в президентской упряжке.
Хотя Обаме навязывали Хиллари Клинтон, аргументируя тем, что за нее проголосовали на праймериз 18 миллионов человек, и, судя, по опросам, половина ее фэнов не будет голосовать за Обаму, а одна пятая перейдет на сторону Маккейна. И вообще Барак Обама-Хиллари Клинтон – это dream-ticket, хотя так называемый dream-ticket не складывался не только потому, что противники в ходе кампании успели вылить друг на друга ушаты компры (особенно Хиллари: “Shame on you, Barak Obama!”), но прежде всего ввиду экзотичности обоих – мулат и женщина - для избирателей, о которых приходится думать прежде всего, а не друг о друге.
Джо Байден – человек головокружительных идей, пусть пока неприемлемых, неосуществимых, но кто знает, что будет в ближайшем будущем? В 2002 году сенатор голосовал за бушевскую войну в Ираке (Обама против – среди девяти сенаторов из ста), но потом стал эту войну резко критиковать и заявил, что единственный разумный выход – это раздел Ирака на три государства по общинно-религиозному принципу: шиитское, суннитское и курдское. О такой возможности я писал в предыдущем номере «РБ».
Надо смотреть правде в глаза, и это великое и редкое достоинство среди политиков присуще Джо Байдену. Оно очень кстати и по контрасту с наивным идеализмом Барака Обамы, который, к примеру, полагал возможным «мир под оливами» с Ираном, уверенный, что никогда не было конфликта между древними цивилизациями. Не просто конфликт, а постоянные войны, начиная с древних времен, о чем свидетельствует древнегреческий философ Геродот в описании судьбоносных сражений между персидской тиранией и греческой демократией. Фактически это прообраз конфликта между великой современной демократией США и иранской теократией, наращивающей ядерные бицепсы.
У Джо Байдена на всё собственное мнение: он не думает, что заигрывание с этим атомным бодибилдером приведет к успеху. Деспотия обычно признает только силу, и принцип кнута и пряника, или, как здесь говорят, the stick and the carrot, не всегда срабатывает.
Да и по многим другим вопросам вице-президент высказывает часто иное мнение, чем обамовская команда в целом, но шеф белодомовских кадров Рам Эмануэл, еще один всесильный царедворец, полагает, что «особое мнение» Джо Байдена идет обычно на пользу, корректируя политические решения правительства. Сам Обама признает, что существует некий институционный барьер, который иногда мешает субординатам говорить правду президенту или в присутствии президента, особенно если эта правда не соответствует мнению самого президента.
А у Джо что на уме, то и на языке. Он говорит о том, о чем другие помалкивают. Это артикуляционное качество Барак Обама полагает главным в своем вице-президенте.
Дэвид Аксельрод, которому во время президентской кампании часто приходилось призывать Джо Байдена к порядку, дает ему теперь более сложную характеристику:
«Как у каждого человеческого существа, его сила – это его слабость, и наоборот, его слабость – его сила. Но его сила во много раз перевешивает его слабость, и это ясно каждому, кто имеет с ним теперь дело».
Благодушная улыбка обычно не сходит с лица Джо Байдена, но близкие ему люди рассказывают о его непростой судьбе – от бедного детства в католической семье до аневризма и двух операций на мозгу, которые чуть не стоили ему жизни. А в 1972 году он угодил в дорожную аварию – погибли его жена и маленькая дочь.
Джо Байден женат заново, у него двое сыновей и две дочери. Слово его преемнику сенатору Тэду Кауфману: «Если вы спросите меня, кто самый счастливый человек, я скажу – Джо Байден. Но если вы спросите, кто самый несчастный, я скажу – Джо Байден». Так и есть.
Кстати, люди Обамы предлагали Джо Байдену два поста на выбор – вице-президент или госсекретарь? Против последнего решительно выступила жена Байдена Джилл – что он будет разъезжать по миру и его не будет видно дома.
На мой взгляд, причиной скорее сибаритство Джо Байдена: он предпочитает представлять президента, чем быть у него на посылках. Тем более он уже побывал «теневым» госекретарем, когда возглавлял сенатскую комиссию по международным делам, противостоя иностранной политике Буша, Чейни и неоконов. Теперь, в качестве вице-президента, он курирует госдепартамент, не вмешиваясь прямо в дела Хиллари Клинтон, а скорее делясь своим опытом и знаниями, которых нет и не может быть у нашей «железной леди».
Как и с президентом, Байден регулярно встречается с Хиллари Клинтон, и она называет вице-президента “adviser in chief” – не только по иностранной политике. А по словам все того же Рама Эмануэла, вице-президент говорит такие вещи, о которых другие приближенные Обамы предпочитают помалкивать, считая их «некомфортными», а то и неполиткорректными.
Однако от этих неудобных истин никуда не деться. Даже наш придворный поэт Державин гордился тем, что «истину царям с улыбкой говорил», а француз Бомарше славился тем, что говорил королю правду, стоя на коленях.
Вроде бы, у нас на дворе демократический век, но все равно требуется известное мужество, чтобы высказать высшему лицу государства свое особое мнение по всем больным вопросам – от Афпака и отношений с Кремлем до экономики и здравоохранения. Джо Байдена можно назвать лояльным оппозиционером президенту, а можно - «адвокатом дьявола», то есть придирчивым, въедливым оппонентом и критиком.
Кое-кто из обамовцев аж немеет от возмущения, стоит только Джо Байдену раскрыть рот. Хорошо еще, что, имея в вице-президентах такого говоруна, сам Барак Обама – один из самых замечательных слушателей среди американских президентов. Мало того, пока он молчит, по его лицу никогда не догадаешься, что он думает.
Как правило, Джо Байден провоцирует белодомовцев на разговор о запретных темах, полагая, что в ряде случаев у нынешней администрации небольшой выбор: между плохим и худшим. Как писал не помню кто, провокатор – это повивальная бабка истории. А какое место в истории займет Джо Байден?