Несчастливая любовь
Искусство, и только искусство, открывает нам самих себя. И тех, кто рядом.
Оскар Уайльд
Они - один из провозвестников импрессионизма Поль Сезанн и молоденькая, едва достигшая девятнадцатилетия натурщица Гортензия Фике - встретились в Париже в 1869-ом. Ещё не востребованный и не признанный широкой публикой, тридцатилетний Сезанн сразу понял, что в этой провинциальной девочке есть нечто такое, что достойно и внимания, и уважения. А она, восторженная умница, увидела, как друзья-художники ценят его первым впечатлением продиктованную, в новообретённой стилистике созданную, будто объёмную, полную воздуха, высочайшей духовностью отмеченную живопись. Живопись модуляций - красок и душ.
Так начался их роман, их “Битва на поле любви”. Конечно, и в этой, полной чистой эротики картине, присутствовала Гортензия, но на уникальной выставке в музее Метрополитен со всего мира собраны только её портреты, своего рода исповедь художника о его любви к этой женщине, и мучительном понимании того, что он не может дать ей любовь столь же огромную, какую дарила ему она.
Их, этих портретов, 29. Масло, акварель, графика. Это история жизни женщины, умевшей любить. Но история любви несчастливой. Уже в том полотне. которое открывает экспозицию, где она, двадцатитрёхлетняя, опирается на стол, ожидание, когда же Поль ответит такой же страстью, какую испытывает она. И самая из всех (каждая из которых гениальна) впечатляющая - маленькая, всего 10х15 см, картинка: “Юная женщина с распущенными волосами” - наверное, самое глубокое произведение в цепи бесконечных поисков и метаний гения.
Тогда, в 1869-ом, любовь налетела стремительно. Через три года родился Поль, их единственный сын. Но жениться на Гортензии Сезанн не мог: точно так же, как долгие годы противился его отец-банкир занятиям сына живописью, не принимал он и его союз с натурщицей. Речи о браке быть не могло...
Вдобавок, узнав, что Поль живёт вместе с возлюбленной, отец вдвое уменьшил ему содержание. Картины не покупали. Зачастую материально помогал друг Эмиль Золя.
Теперь представьте себе, каково было все эти годы Гортензии: неопределённость, страх быть брошенной, издержки трудного, взрывчатого характера Сезанна... И всё это в её лице, в её глазах - она ведь была самой частой моделью Поля, который умел выразить не случайное и поверхностное, а главное и сокрытое.
Портреты, портреты... Гортензия горюющая, Гортензия сомневающаяся, задумчивая, растерянная, Гортензия, жаждущая обрести душевный покой...
Или вот даже обозлённая, с поджатыми губами.
Но где же Гортензия, радующаяся жизни? А фон, всегда с просинью, словно обвал - такая лавина чувств... Хотя и фигура, и лицо статичны.
В 1886 году Поль, наконец-то, повёл Гортензию под венец, и она стала полноправной мадам Сезанн. Через 17 лет.
Впрочем, это не рекорд: Огюст Роден обвенчался со своей Розой, когда сыну было 50.
У Сезаннов всё резко изменилось: вскоре умер старый банкир, оставив сыну значительное состояние, да и имя художника стало популярным, а живопись - признанной. Появились заказы, картины стали покупать...
Казалось, трудности позади, тогда отчего же в портретах Гортензии (а писал художник жену неустанно) всё та же странная смесь гордости и загнанности?
И как сумел он сквозь призму её пугающей сверхсерьёзности, огорчительной безулыбчивости увидеть (а прозрел он давно!), как эта женщина его любит и как она ему нужна. И смог материализовать мысль и перенести своё углублённое видение на полотно.
Всегда в синем, “под шейку”, наглухо застёгнутом платье, с гладко зачёсанными волосами, собранными на макушке в пучок, она оставалась собой - любящей и отчаянно боящейся потерять любимого. И ни малейшего отсвета счастья...
Всегда драматическая напряжённость. И Сезанн, любя её очень-очень по-своему, с бесконечными срывами, это честно отображал!
Но вот четыре портрета иной тональности - просто отттого, что Гортензия, сбросив извечный синий наряд, предстала в куда более элегантном полосатом платье. И присела она в красное бархатное кресло, что делает и фон, и само настроение живописного полотна другим.
Что-то сдвинулось?..
Не слишком. Лицо мадам Сезанн по-прежнему непроницаемо сурово.
“И всё же взгляните на этот холст, - моим гидом, к огромному моему удовольствию, стал на несколько минут праправнук великого художника Поль Сезанн-младший. - Картина как бы выпадает из общего ряда полотен. Написана она в доме семьи Сезанн в О-де-Провенс. Море цветов. Удивительный свет падает откуда-то слева, освещая сад и лицо женщины.
По-прежнему замкнутое?
Нет, всё-таки она чуть-чуть оттаяла, готова к радости. Не правда ли?
Хочу вам рассказать, что бывал в Эрмитаже и счастлив, что там есть полотна прадеда. И ещё - очень рад, что статья об этой выставке, где впервые собрано столько портретов моей прабабушки, даже из Бразилии, появится в вашей газете”.
Друзья, идите в Метрополитен: Манхэттен, 1000 5 Авеню, угол 82 Стрит, поезда метро 4,5 6 до 86 стрит.
Маргарита Шкляревская
