КОГДА БРОСАЮТ ЖЕНЩИН...
Лукавых, но родных,
То любят их не меньше
И уходя от них.
Иосиф Уткин. “Слово Есенину”
“В мыслях хаос. Нагромождение мерзких впечатлений и жалящих эмоций никак не могут определиться в стройную картину. Зачем я это сделал, зачем поддался губительному импульсу и ушел от жены? Но ведь ничего другого не оставалось: надоело снова и снова переживать унижения, бесконечную ложь, наглое вымогательство и откровенно вызывающие - без капли стеснения - измены. Измены с кем попало и когда “перепало”, во имя самоутверждения, что ли, ибо в серьезном женском возрасте с уже явно выраженными следами увядания надеяться на пламенный восторг неземной красой или материальное поощрение со стороны партнера, по меньшей мере, нелепо, наивно и смешно”.
Так думал горько разочарованный в жизни, немолодой страдалец Лева, сидя перед початой бутылкой водки и со страхом поглядывая на плотный шнур от жалюзи - фатальный призрак освобождающей от забот и треволнений петли.
Он безумно любил свою вероломную жену, глубоко в душе благодарил ее за все совместно прожитые годы, за редкие упоительные моменты взаимного телесного растворения, любил трепетно и нежно, частенько закрывая глаза на “милые шалости” ветреной и меркантильной супруги, пытаясь найти объективные оправдания ее действиям и бичуя себя надуманным собственным несовершенством.
Сквозь надсадно-щемящую головную боль ясно прозвучал их последний диалог...
- Ты - полное ничтожество! Ты не состоялся в Израиле как личность! Жалкий инженеришка, что ты можешь мне дать? Кому нужна твоя любовь, о которой ты постоянно талдычишь? Ты можешь свозить жену на хороший курорт или подарить серьги с бриллиантами? Знаешь, какие мужчины готовы для меня на все? Ты их пятки не стоишь! - Валюшка гордо подбоченилась, вильнула мощными целлюлитными бедрами, и необъятной грудью поперла на мужа, пристроившегося на краю ветхого дивана. - Да я своими волшебными ручками на педикюре и маникюре больше тебя зарабатываю! Кому ты нужен со своими несчастными пятью тысячами?! - Выкатила мутно-серые глаза, окаймленные порочными темными кругами, и ткнула пальцем-сосиской с алым ногтем в хилую грудь мужа.
Поникший Лева обхватил забуревшую лысину тонкими кистями и робко поправил:
- Почти шестью, - чем вызвал новую волну гнева у разъяренной женщины.
Валя истошно заорала:
- Да у тебя все деньги уходят на твою проклятую машину и на сигареты, черт бы тебя побрал, как ты мне надоел, шлимазл! Ты - безвольная тряпка! Слабак! Может, ударишь меня? Попробуй только! В тюрьме тебе давно прогулы пишут! Убирайся вон из дома, рожа твоя паскудная обрыдла уже!
К счастью, затравленный мужичонка на гибельную провокацию не среагировал - молча собрал старенькое барахлишко и потерялся из поля зрения самовлюбленной мегеры.
Верные друзья, любившие Леву за добрый нрав и всегдашнюю готовность помочь, пригодились в трудную минуту - нашли комнатушку на окраине города за относительно невысокую плату и снабдили необходимой в одиноком хозяйстве утварью.
И Лева свободно вздохнул!.. И зажил вольной жизнью...
Но не прижился - привык уже к неволе, как животное, родившееся в зоопарке - не знал, для чего и для кого жить. Вечный однолюб, он физически не мог сойтись с другой женщиной. Терзался, мучился, на поклон к жене, однако, не шел. Влачил убогое существование: автоматом не работу, автоматом в “супер” за полуфабрикатами, автоматом в душ и к кухонной плите. Постепенно пришел к выводу, что лучше кушать торт в хорошей компании, чем дрек в одиночку. Поторопился, видно, терпеть надо было, хоть и видимость только, но... семья какая-никакая. Альтернативы у него просто не было. А сейчас доминировала в сознании лишь одна мысль: “Как она там, бедная, без меня?”
А она блистала! От кавалеров (доступная красотка - легкая добыча!) отбоя не было. Но блистала недолго - рухнули почти реализовавшиеся планы перезрелой пятидесятилетней крали: скоропостижно - на пике акта пылкой любви - остановилось сердце семидесятилетнего Арона; перестаралась мечтательница, перебор получился, перегрузка! А в завещание недавнюю знакомую внести сластолюбивый старикан не успел, хоть и обещал - за роковой страстью некогда было. Наследнички тут же с оскорблениями и угрозами выдворили из двухэтажного чертога новоявленную домоправительницу, даже без выходного пособия изгнали! Позорище!
Полное фиаско, разбитые мечты! Каково небогатой одинокой женщине? А тут еще и здоровьишко стало пошаливать: боевых морщин на некогда атласном личике прибавилось, дрожь непонятная в коленках донимала - переваливаться стала при ходьбе по-утиному (где летящая походка?) - и беспричинная плаксивость, а кому развалина нужна, когда молодых, на все за деньги готовых пруд пруди. Не выдержать уже конкуренции, пришлось смириться. Вспомнила как-то Валюшка о преданном Леве и решительно явилась в гости, без предупреждения возникла.
- Как живешь, Левушка? - заплакала Валя, но осторожно, чтобы макияж не размазать.
- Плохо живу, родная, по тебе скучаю, - отказала Леве выдержка - тоже всплакнул. Отметил про себя, что сдала Валюшка сильно, у любящего мужа от жалости аж сердце защемило - размяк полностью.
- Иди ко мне скорее, - Валя раскрыла объятия.
И нахлынули на Леву прежние чувства, как в далекой молодости, и овладел он собственной женой с юношеской неутомимостью - возрадовался!
Сейчас живут вместе на старой квартире, заботятся друг о дружке - старость не за горами, чего уж делить, прощать надо уметь...
...Все бы ничего, да вот в их доме недавно поселился замечательный сосед - седой, благообразный и, говорят, по меркам данного района богатенький - не очень новая, но очень приличная машина на стоянке возле дома тому подтверждение. А у Валюшки последнее время глазки начали озорно поблескивать, и походка снова приобрела былую привлекательность. Что-то будет...
Леонид ЖИВОВ
ДЕСЯТЬ ЛЕТ СПУСТЯ
Исполнилось десять лет с момента первой живовской публикации в “Секрете”. Этому событию и посвящено блиц-интервью редактора еженедельника “Секрет” Владимира Плетинского с Леонидом Живовым
- Помню тот исторический миг, когда в редакции “Секрета” появилось нечто громогласное и нахальное, и лишь уважение к ярко выраженной инвалидности данного субъекта и мое воспитание не позволили спустить его с лестницы в первый же момент знакомства. А потом, услышав стихи и побеседовав по душам, я понял, как обманчиво бывает первое впечатление... А у тебя не было желания забить меня костылем за критику твоих творений?
- Костыль лишь предмет поддержки, но иногда, как ты правильно намекнул, и устрашения, но в случае справедливой критике, к коей я всегда отношусь внимательно, я его никогда не задействую.
- А помнишь ли ты, дружище Живов, свою первую публикацию?
- А как же! У меня все как в библиотеке - хранится и в папках, и в компьютере. Все началось со стихотворения, которое с твоего позволения процитирую:
“ЗАХВАТ” В АШКЕЛОНЕ
У людей в умах смущенье,
Но закон - всегда закон.
Закипел от возмущенья
Изумленный Ашкелон.
День рожденья отмечали,
Прост олимовский обед.
И совсем не замечали,
Как свирепствует сосед.
“Нарушителям” покоя
Посуливши много бед,
Созвонился с миштарою
Замечательный сосед.
Торжество неправомочно!
В самый пиршества разгар
Нанесен гулякам точный
Упреждающий удар.
Цитадель олим с ребенком
Штурмовали “на ура”.
Ах, как действовала тонко
Боевая миштара!
Биты морды и посуда -
Потрясающий “захват”.
Полицейские причуды,
Под отборный русский мат.
Заживут на теле раны,
Коль дубинкою огрет,
Но, зато поддержан рьяно
Ментовской авторитет.
А в семье многострадальной
Все остались не у удел.
Вот такой итог печальный -
Полицейский беспредел.
К сожалению сейчас, учитывая многолетние проявления полицейского беспредела, чувствую себя в неблаговидной роли вещей Кассандры.
На заре туманной абсорбции ты бомжевал и водил тесную дружбу со змием зеленым. Но благодаря силе воли и семье остепенился, вошел в сонм израильских писателей. Признайся честно: не тянет больше к бомжатской вольнице?
- Помнишь: “Пьем за яростных, за непохожих, за презревших грОшевый уют!..”?
Забавно наблюдать за изгоями со стороны, еще легче сочувствовать, а вот помочь гибнущим людям реально - намного сложней. По мере сил стараюсь оказать позитивное влияние на гибнущих от водки и неустроенности людей, но вот снова влиться в ряды “презревших грОшевый уют” не испытываю ни малейшего желания, ибо хорошо знаю, чем это бесперспективное и губительное существование чревато.
- Знаю, что под влиянием твоих публикаций и книг, в том числе подаренных тобой в качестве жеста благотворительности, несколько хронических бродяг-алкоголиков поменяли образ жизни. Но были и те, кого ты пытался вытянуть из болота, да не смог, например, знаменитый Женька-Марадона. Есть ли шанс на спасение других утопающих?
- Все в руках Всевышнего... Однако на Бога надейся, но и сам не плошай: судьба человека зависит зачастую от его морального настроя, четкого представления о степени деградации и желания всеми силами выкарабкаться из ямы. А держава (социальные работники) всегда поможет!
- Можно ли говорить о новой генерации израильских бомжей?
- Безусловно, да! Усилилась забота со стороны специальных служб, да и многие бомжи освоились, чувствуют себя на улицах и в скверах как рыба в воде. Исчезли присущая ранее новоприбывшим растерянность и неуверенность в завтрашнем дне - будет день, будет пища - помойки в Израиле богатые. Однако появилась новая формация бездомных - не прижившиеся в стране гастарбайтеры, которым нынче тоже море по колено: залить бы глаза, абстрагироваться от суровых реалий: хоть день, да наш, а там хоть трава не расти. Повальное пьянство, драки, трупы... Ловят их, горемычных, депортируют, но всех не переловишь!
Ну и угнетает высокая смертность среди “людей улицы”. Опять наступают холода - и предвижу, сколько бомжей не доживет до утра, уснув на скамейке или в подворотне вечером...
- Перейдем к куда более приятной теме. Ты недавно выпустил новую книгу. Расскажи о ней, чем она отличается от предыдущих и начал ли ты собирать материал для последующих изданий?
- Да, называется она “Шоковая терапия”. По-прежнему на первом плане у меня оригинальность сюжета и неожиданная развязка. А вот от привычной тематики отошел - рассказы в основном о любви и сопутствующих этому высокому чувству явлениях и эксцессах.
Материалы для книг приходят сами по себе, каким образом - не знаю. Провидение? Или житейский опыт?
- Периодически в редакции раздаются телефонные звонки с просьбой дать твои координаты - либо чтобы поведать свою историю в качестве сюжета на будущее, либо чтобы заказать у тебя книги. Твои телефоны не засекречены?
- Нет, конечно! Пожалуйста, звоните, дорогие читатели, но только не для пустопорожних разговоров “за жизнь”. Мои телефоны - 03-6319940 и 050-2570788.
