ВОСЛЕД ЮРИЮ ЗОРИЧУ
Весть о кончине Юрия Зорича пришла в Россию и всех, кто его знал и помнил, опечалила. Он был тоненькой, но вместе с тем и прочной ниточкой, что связывала нас всех с огромным миром русского балета начала ХХ века. Он преданно служил ему как артист. Он сотрудничал с крупными мастерами. И он также многое сохранил для истории, для тех, кто шел за ним. Благодаря его воспоминаниям и рассказам наши представления о танце ХХ века стали полнее, точнее. Он словно бы не ощущал возраста, оставаясь в форме, и продолжал верить в огромную силу искусства. Навсегда сохраню память о наших встречах в США и России, его светлый облик, его обаяние и доброту.
Юрий ГРИГОРОВИЧ,
русский хореограф.
Москва, 16 ноября 2009
Юрий Зорич не участвовал в антрепризе Сергея Дягилева, он эмигрировал из России в Европу в 1931 году, когда после смерти Дягилева «Русские сезоны» прекратили существование.
Зорич начал свою балетную карьеру в труппе знаменитой Иды Рубинштейн, а затем работал в балетных компаниях, возникших под влиянием «Русских сезонов». Он репетировал свои роли со многими знаменитыми русскими хореографами того времени и танцевал с балеринами бывшей Дягилевской труппы. В истории мирового балета он останется как замечательный исполнитель «Шопенианы» и «Видения розы» Михаила Фокина, «Послеполуденного отдыха фавна» Вацлава Нижинского.
Французский критик Ирена Лидо сравнивала сценическую красоту Зорича с красотой статуи греческого юноши работы Праксителя. Элегантный, артистичный, обаятельный Зорич танцевал во многих странах мира, в том числе в Америке, где кроме того, участвовал в бродвейских мюзиклах и снимался в голливудских фильмах.
Закончив выступать на сцене, Зорич окончательно посвятил себя преподаванию балета и открыл свою балетную школу в Лос-Анджелесе. Из Калифорнии Зорич переехал в штат Аризону.
Зорич объездил весь мир, но именно русский балет остался его главной любовью на всю жизнь. Он написал замечательную книгу воспоминаний “Ballet Mistique”, переизданную в России под названием «Магия русского балета».
Зорич на только любил балет Большого театра, приезжавший на гастроли в Америку, но при первой же возможности сам стал ездить в Россию. Дружил с Григоровичем, с его женой Натальей Бессмертновой и с другими артистами балета Большого театра. Был сначала участником жюри, а затем почетным гостем балетного конкурса «Арабеск» в Перми. Последний раз побывал там в 2007 году, в возрасте 90 лет. И собирался лететь в Пермь еще через два года...
«Он словно бы не ощущал возраста», - пишет Григорович. Зорич и умер как будто не от старости, а почти случайно - в результате падения в собственном доме.
Зорич сохранил до конца дней удивительный интерес ко всему, что связано с балетом, и был открыт любому общению. Он мог часами разговаривать по телефону с людьми, с которыми почти не был знаком. Словом, Зорич никогда не терял интереса к жизни, и мне кажется, еще и создавал мир вокруг себя, слегка видоизменяя действительность, как автор пьесы о самом себе: его творческая фантазия не угасала.
Так он писал мне (с которой был знаком заочно) длинные письма от руки в старомодном стиле. «Я Вас хорошо помню, - писал Зорич. – Вы выступали на конференции в Перми. Я читаю Ваши статьи. Я обязательно напишу о Вас в моей следующей книге».
Я была в Перми один раз в своей жизни, когда мне было лет 16. Но я не стала возражать, тем более что в результате я получила от него «Магию русского балета» с трогательной надписью.
Как пишет Григорович, оборвалась еще одна ниточка, связывавшая нас с русским балетом начала ХХ века. Но осталась книга, живой свидетель этой истории и ее героев.
