Черное ненадежное золото

Предложение сырой нефти на мировом рынке возрастает, в частности, благодаря вводу в строй сланцевых месторождений  в Северной Америке, а спрос на нее ввиду замедления хозяйственной деятельности в Европе и Китае падает. Как в этой непростой ситуации складываются отношения между добытчиками «традиционной» нефти, с одной стороны, и между ними и сланцевыми производителями – с другой?
 Том Клоза – ведущий эксперт аналитического центра Oil Price Information Service. Как он оценивает настроения, которые царят ныне в ОПЕК в связи с падением мировых цен на нефть: как пессимистические или больше, чем просто пессимистические, а предкризисные?
 - «Для тех членов картеля, которым нужна цена в 100 долларов за баррель и больше, чтобы покрывать свои бюджетные расходы и поддерживать политическую стабильность, например, Венесуэле, ситуация выглядит очень грозно. Иное дело – Саудовская Аравия, ключевой участник ОПЕК, способный быстро влиять на мировую цену, варьируя свои объемы добычи. У нее есть достаточно валютных резервов, чтобы пройти полосу низких цен длиною в несколько лет. Другой вопрос, какие у саудовцев планы? Готовы ли они к ценовой войне с теми членами картеля, которые не будут сокращать добычу, несмотря на удешевление нефти? Или они надеются, что добычу сократят не входящие в картель крупные производители, такие, как Россия и Норвегия и, может быть, Мексика? Уступок от США саудовцы не ждут; Америка сейчас всерьез задумалась о снятии законодательного запрета с экспорта нефти, и сокращение добычи с тем, чтобы облегчить жизнь ОПЕК, с этим курсом никак не совместимо. Сегодня цена барреля варьирует в диапазоне от 75 до 86 долларов. С конца июня, когда месторождения на севере Ирака оказались под угрозой захвата группировкой «Исламское государство», цена не только не поднялась, что было бы вполне логично, а опустилась до нынешнего уровня с отметки 115 долларов за баррель.
Тот же вопрос, касающийся меры пессимизма, воцарившегося в ОПЕК, мы адресовали второму участнику нашей беседы, сотруднику Института American Enterprise Бенджамину Зайкеру.
- «Я бы не стал характеризовать этот настрой как кризисный, но и на типовую реакцию на нормальные ценовые колебания это тоже не похоже. Цена как-никак за последние несколько недель заметно просела. Это результат того, что саудовцы отступили от своей обычной практики, и отказываются пока сокращать производство в одностороннем порядке, чтобы остальные члены картеля, не идя ни на какие жертвы, смогли извлечь выгоду из повышения цен. Почему саудовцы воздерживаются от сокращения объема добычи? – Я вижу две причины. Первая – предложение на рынке увеличилось, но не в силу случайной флюктуации, а вполне закономерно вследствие возросшей добычи в Северной Америке. Бороться с этим явлением, что называется, «малой кровью», посредством минимального сокращения собственной добычи, что Эр-Рияд обычно и делал в ответ на сиюминутный рост предложения, в данном случае невозможно. А идти на значительное сокращение добычи – это уже решение совсем другой степени сложности.
Вторая причина пассивности Эр-Рияда перед лицом падающих цен кроется в осознании саудовцами того факта, что дешевая нефть бьет по их главному сопернику и конкуренту в зоне Персидского залива Ирану куда сильнее, чем по ним самим. Валютные запросы Ирана, в частности, на финансирование Башара Асада и «Хезбаллы», очень велики.  И саудовцы готовы идти на жертвы ради того, чтобы причинить еще большей вред Тегерану.
Себестоимость добычи нефти в странах – членах ОПЕК далеко не одинаковая, как неодинаковы их валютные резервы и потребности в бюджетных доходах. Справедливо ли считать, что это тоже по-разному влияет на степень их озабоченности падением цен? Том Клоза:
 - «У производителей на Ближнем Востоке себестоимость очень низкая, и чем ближе они к Персидскому заливу, тем ближе она к чисто номинальному значению, - десять долларов или еще меньше. Угроз безопасности добычи – саботаж или тому подобное  - практически нет. Это не значит, что месторождения не могут быть отняты у законных хозяев: «Исламское государство» это прекрасно доказало в Ираке. У Анголы, Нигерии, других производителей в Западной Африке издержки много выше, и им, чтобы выйти в нули, нужна цена в районе 80 долларов за баррель. Иран, несмотря на санкции, тоже, как мне кажется, накопил достаточно валютных резервов, чтобы пережить период дешевой нефти с куда большей легкостью, чем те члены ОПЕК, которым нужна цена в 100, 115, 125 долларов, чтобы свести концы с концами. Цена, которую, я уверен, мы точно не увидим в ближайшие несколько лет. Вопрос в том, решатся ли на сокращение добычи производители, которые выстраивают свои бюджеты из расчета цены сбыта в 80 долларов? У меня такое впечатление, что эти страны не очень хотят затевать ценовые войны, и надеются на какое-нибудь непредвиденное шоковое событие, которое само по себе остановит падение цен. Например, на новый катаклизм в Ливии, который выведет из оборота ее скважины, вырабатывающие, предположительно, до миллиона баррелей в день. Или коллапс Венесуэлы, которая добывает ежедневно два миллиона баррелей тяжелой нефти. А, может быть, что-то нехорошее стрясется и с без того нестабильной Нигерией, о которой мы в последнее время вообще забыли. Без этих катастрофических сценариев члены ОПЕК должны будут предпринять согласованные меры к тому, чтобы цена надолго вернулась к уровню в 100 долларов за баррель, которую  заложили в свои прогнозы многие крупные игроки, инвестирующие в нефтегазовый сектор».
Бенджамин Зайкер добавляет к этим шоковым сценариям еще один: запуск Ираном в воды Персидского залива плавающих мин; одно это взвинтит рисковые премии и цены необыкновенно. Впрочем, возвращаясь к собственно экономическим материям, Зайкер,  в отличие от коллеги, считает, что Саудовская Аравия не только более устойчива к низким ценам на нефть, чем Иран, но и имеет более низкую себестоимость добычи.
- «Недостатка в статистических данных о себестоимости добычи нефти в странах Ближнего Востока нет. И согласно этим данным самые низкие издержки – в Саудовской Аравии. Не совсем ясно, правда, отражают ли эти данные долгосрочные затраты или краткосрочные, то есть затраты, включающие покрытие капитальных вложений. Как бы то ни было, даже если считать только краткосрочные траты, средняя себестоимость добычи в Саудовской Аравии, похоже, ниже, чем в Иране. Так что Эр-Рияд учитывает и этот фактор в конкуренции с Тегераном».
Ну а что касается все-таки принципиального вопроса, - выбора между режимом бюджетной экономии и односторонним сокращением добычи, - как поведут себя Саудовская Аравия, Кувейт и ОАЭ? Они выберут первое, полагает Том Клоза, соглашаясь в этом с Зайкером. Лучше,  как говорится, немного затянуть пояса, чем урезать производство и жертвовать своей  долей на рынке, позволяя конкурентам за твой счет, не сокращая собственного производства, извлекать выгоду из более высоких цен. Как указывает Reuters, Эр-Рияд еще год – два готов мириться с ценой, колеблющейся у отметки 80 долларов за баррель.
Чтобы стабилизировать цены, продолжает Клоза, достаточно будет сократить ежесуточное производство примерно на миллион баррелей. Эксперт Института American Enterprise Бенджамин Зайкер полностью разделяет это мнение. Причем, по оценке обоих наших собеседников, стабилизации должно будет обязательно предшествовать еще одно событие - оживление хозяйственной деятельности в мировом масштабе, прежде всего, в Китае и в Европе. Международное энергетическое агентство извещает, что ввиду замедления производства в мире прогноз увеличения среднесуточного спроса на нефть в 2014 г. понизился с 1,3 млн баррелей до 700 тысяч. Тем не менее эксперт Oil Price Information Service не предвидит очередной, четвертой по счету, ценовой войны в ОПЕК. По его оценке, рынок худо – бедно сам стабилизируется, при этом самый вероятный сценарий – замораживание скважин, недавно вступивших в строй, с безубыточной ценой в районе 80 долларов за баррель. Однако падение цен остановится на уровне, который все равно будет на 20, 30, 40 долларов ниже того, который существовал весной 2013 года.
Теперь давайте поговорим о производителях сланцевой нефти в Северной Америке. Насколько они напуганы падением цен на традиционную нефть? Томас Клоза:
 - «Скажем так: сегодня их степень озабоченности выше, чем была четыре месяца назад. Для большинства сланцевых добытчиков безубыточная цена варьирует в интервале от 45 до 60 долларов. В настоящее время владельцы месторождений в Северной Дакоте продают свою нефть за 72 – 76 долларов. Это все равно на 12 – 15 долларов выше безубыточной цены, но раньше их подушка безопасности была куда толще – 30 долларов. Такая же маржа, 12 – 15 долларов, сегодня превалирует на крупных месторождениях в западной и центральной частях Техаса. Следует отметить, что производитель вовсе не обязан сворачивать добычу даже в том случае, если рыночная цена опускается на какое-то время ниже безубыточной, ведь безубыточная цена, в теории, должна покрывать и текущие, и невозвратные издержки, то есть стоимость капитальных вложений, инвестиций. А на практике возврат инвестиций, в отличие от оплаты текущих расходов, можно растянуть на длительный срок. В течение нескольких лет тяжелая нефть из западной Канады продавалась по цене на 60 долларов  ниже мировой. На настоящий момент цена тяжелой сланцевой нефти составляет порядка 71 доллара за баррель. Несколько дней назад один из крупнейших производителей заявил, что может работать и при цене ниже 40 долларов. Поверим ему.  
Что думает об этом Бенджамин Зайкер: не подорвет ли санкционируемая саудовцами дешевая нефть американских производителей сланцевого горючего?
- «Нет, не думаю. Ну, может быть, и то не уверен, отдельные новые инвестпроекты, но никак не действующие. Ведь отечественные нефтедобытчики в США по ошибочному и до сих пор не отмененному решению Конгресса сорокалетней давности не имеют права, за редким исключением, продавать сырую нефть за рубеж. И этот запрет распространяется также на сланцевых производителей. Нефтепродукты, однако, к вывозу не запрещены, и если низкие цены на сырец могут на ком-то сказаться, так это опосредованно на экспортерах нефтепродуктов. В той мере, в которой мы можем верить цифрам Международного энергетического агентства, безубыточная цена для производителей сланцевого горючего колеблется в диапазоне от 60 – 80 долларов за баррель. Если это так, то они пока в полной безопасности».
Пожалуйста, несколько слов о том, какие меры предосторожности приняли сланцевые производители на случай негативных перепадов в ценах? Томас Клоза:
- «Через хеджинг, через фьючерсные сделки, производители гарантировали себе на какое-то время сбыт по цене 90 – 100 долларов за баррель. Другими гарантиями, если можно выразиться, было стремительное появление инновационных технологий, удешевлявших производство, а также кредитно-денежная экспансия Центрального банка США, которая генерировала «дешевые деньги», находившие приложение в энергетической области, включая добычу сланцевой нефти. Что произойдет, если на смену экспансии придет сдерживающая монетарная политика, а цена традиционной нефти будет продолжать катиться вниз? – Если падение будет очень крутым, какие-то проекты в Северной Америке закроются. Но до этого еще шагать и шагать. И прежде, чем это произойдет в Северной Америке,  будет свернут не один проект в Бразилии и Западной Африке, которые по рентабельности значительно уступают североамериканским».
«Я не исключаю», сказал Томас Клоза, «что Саудовская Аравия в какой-то момент захочет распотрошить своих «сланцевых» конкурентов, да и иранских в придачу, и не дрогнет, если цена опустится ниже, скажем, 65 долларов. Пойдет ли тогда Вашингтон на то, чтобы в национальных интересах США субсидировать сланцевую нефть? Это вопрос очень важный, только, к сожалению, в коридорах власти в Белом доме и на Капитолийском холме им сегодня не очень заняты».