Труженики моря

Америка
№42 (704)

Любите ли вы омаров так, как люблю их я? А может, и не омаров вовсе, а лобстеров? Кто ж разберет этих членистоногих, называемых то так, то этак по разные стороны океана. В общем, вопрос остается прежним: нравятся ли вам хорошо приготовленные ракообразные?
Нет, не тем простым дедовским способом, что на родине, к примеру, в московских «Жигулях», где подавали к пиву (крайне редко) отваренных красного цвета красавцев, а другим, более изящным. Потому что лобстеры - это не речные раки, это даже не средиземноморские лангусты, также принадлежащие к сему славному племени, это... В общем, не важно, как их классифицировать, важно лишь то, что просто отварить омара или лобстера, как это делалось с нашими раками, не получится. Испытал это на собственном опыте,  чуть не сразу после переезда в Америку, увидев в какой-то китайской лавке ползающего по дну аквариума живого лобстера. Немедленно купил и дома его изварил. Вкус этого «сказочного» блюда был сопоставим с несвежей резиной. 
Это уже потом мне объяснили, что варить этих крупных раков нужно совершенно иначе, чем обычных раков, да и купленный у китайцев экземпляр отличался не только дешевизной, но и соответствующим цене качеством. Как, впрочем, и другие продукты, продаваемые в таких лавках.
А потом я узнал, что лучшие в нашей стране лобстеры вылавливаются у побережья штата Мэн. Там же проходит и ежегодный фестиваль в честь не то очередного урожая, не то окончания путины,  где и можно попробовать правильно приготовленного  лобстера. А заодно и узнать, чем они отличаются от омаров.  Потому как омар – европейский собрат нашего – зверь редкий, и увидеть его можно было лишь на картинах голландских художников да на столах у аристократии – больно дорог. Ну и еще с ним можно было встретиться на страницах переводных романов, которыми мы в юности зачитывались. А вот наш, американский, напротив, был очень дешев и испокон веков считался пищей для бедняков. В Бостоне не то в XVII, не то в XVIII веке портовые рабочие чуть бунт не устроили из-за того, что их три раза в неделю кормили супом из лобстеров. А вот готовить его нужно...
Нет, это совсем не кулинарная история и даже не гастрономическая ода морепродуктам. Статья о депрессии, так сильно бьющей по нашим мозгам. Ведь те самые морепродукты, которые так непросто приготовить вкусно, нужно еще и выловить, и труд это тяжелый, нервный, опасный. Особенно в наши дни.
Место действия нашей истории - небольшой, размером примерно с центральный парк Нью-Йорка, островок Матиникус, в 20 милях от побережья Мэна.  Именно здесь на территории нескольких квадратных километров, в водах, окружающих этот островок,  расположены лучшие места для ловли лобстера.
Природное положение, естественно, повлияло и на занятость населения. Основное  занятие небольшой колонии потомственных рыбаков  - добыча лобстера. Работа сезонная, так что большая часть жителей проводит зиму и осень на материке,  возвращаясь на остров только в конце весны. На зиму на островке, где нет даже автозаправочной станции, остается семей двадцать, не больше, да с полсотни стариков. Связь с материком замирает – единственный паром ходит лишь раз в месяц.
Это небольшая община со своими правилами, законами и жизненным укладом. Здесь живут люди, для которых океан - место жизни и место работы. Работы нелегкой, опасной, но довольно прибыльной. За сезон можно заработать пару сотен тысяч, а при определенной удаче и много больше. 
 Но хороших мест для ловли не так много, а законов, охраняющих права местных жителей на ловлю в том или ином месте, не существует. Вернее, они просто не прописаны. Если при этом учесть, что роль полиции исполняет Береговая охрана, которой явно не хватает, то не стоит удивляться, что нравы здесь, как на Диком Западе во времена его освоения.
«Жизнь на островах всегда была нелегкой, суровой, – рассказывает представитель местной власти лейтенант Береговой охраны и выходец из этих мест Дэвид Феррис. – Тут и в обычные годы-то неспокойно. Ведь в море сталкиваются финансовые и жизненные интересы десятков людей. Так что ссоры, конфликты здесь не редкость. А уж борьба с чужаками, пытающимися занять чье-то прикормленное место, – это норма. Ведь сюда многие приезжают подзаработать. И сталкиваются интересы «пришлых» и местных. Так что слабый  здесь не выживет, да таких и не встретишь. Но нравы тут жестокие: то какому-то чужаку снасти обрежут, то оружием припугнут. Мы обо всем  и не знаем, в этих местах привыкли разбираться сами, без полиции».
Нравы на Матиникусе действительно простые и суровые – каждый рыбак охраняет свою делянку от нарушителей. А так как законы не писаны, то рыбаки разных островов считают своей ближнюю к их земле территорию.  Здесь незазорно пострелять в воздух, тем более что на каждом судне есть либо дробовик, либо карабин. В океан без оружия не выходит ни одно судно.  Оно и от нападок «пришлых» может пригодиться, ведь не все чужаки безропотно соглашаются покинуть места рыбалки. На кону стоят крупные деньги.
Но даже если и удается погнать «пришлых» без конфликтов, то он может возникнуть позже. Чужаки обрезают ловушки для лобстеров.  Такие ловушки ставятся на дне, сверху виден лишь поплавок. Каждая  стоит от 70 до 120 долларов, в среднем ставится до тысячи таких ловушек. А могут еще какую пакость придумать.
В прошлом году местные жители решили, что так как добычи на всех не хватит, то в окружающей акватории могут заниматься промыслом только коренные жители острова, то есть те, кто живет здесь постоянно. Те же, кто приезжает сюда на сезон, даже если у них на острове есть свой дом, в эту категорию не входят. А потому пусть себе ловят, где хотят, только не здесь. И первым таким изгнанником стал 54-летний рыбак Алан Уоллес. Сам Уоллес живет на соседнем острове, но он женат на местной рыбачке Джун, на острове живет его тесть – 73-летний Сайрус Понс.
Почему изгнали Уоллеса? Наверное, потому, что они с женой считаются слишком удачливыми.
Естественно, что такое решение общины не понравилось Сайрусу Понсу. Он пытался отговорить соседей, переубедить. Не удалось.  Тогда взбешенный рыбак  предупредил, что его зять с дочкой будут заниматься промыслом, где захотят и когда захотят, а если кому не нравится, то пусть имеет дело с ним.
Так и произошло. Алан с Джун выставили ловушки на лобстера, а через несколько дней яхту Джун обстреляли с другого корабля. Стреляли не прицельно, пугали. 
«А что они себе позволяют, – рассказывает Тим Уинсли, местный рыбак, друживший с Сайрусом Понсом с детства (это его сын совершил нападение на яхту Алана). – Если бы мы отправились к его (Алана) острову добывать лобстера, они бы с нами поступили так же. В июле неподалеку сожгли три шхуны и виновного до сих пор не нашли».
В отместку кто-то ночью обрезал все ловушки у Сэма Уинсли. По его подсчетам, убыток составил 20 тысяч долларов, не считая потенциальной добычи. Разъяренный Уинсли-младший не стал проводить долгое расследование, а взял напарника и отправился на стоявшую у пирса шхуну Джун (у каждого члена семейства есть свое плавсредство)  восстанавливать справедливость.
Бурные переговоры с хозяйкой, выскочившей на берег с дробовиком встречать незваных гостей, ни к чему не привели. А попытка запугать ее оружием – напарник Сэма сбегал за ружьем – закончилась... стрельбой. Неизвестно откуда взявшийся Сайрус Понс всадил две пули в сына своего приятеля. В результате Сэма на вертолете с двумя огнестрельными ранениями отвезли в госпиталь на материк,   Сайруса отвезли в ближайший КПЗ, тоже на материк. Прокуратура собирается обвинить его в покушении на убийство. Сайрус же утверждает, что вступился за дочку, полагая, что ей грозит опасность.
О том, что случилось, местные жители предпочитают не говорить, во всяком случае, с чужаками. Так, «обычный» производственно-бытовой конфликт, который лишь случайно не завершился трагедией.
«В этом году резко упали закупочные цены на лобстера,- поясняет лейтенант Феррис, – а стоимость производства,  то есть самой ловли, выросла. Вот страсти и кипят. Люди и так нервные, ведь большая часть тех, кто сюда возвращается на путину, уже осталась без работы. И это их единственный шанс.
Вот, посмотрите на женщину в яхте напротив. Это дочь одного из местных, она адвокат, живет в Калифорнии. Раньше приезжала на пару недель, а в этом году вместе с семьей вернулась на весь сезон. Видно, у адвокатов тоже проблемы с работой. А что до стрельбы, то это ведь не первый в этом году конфликт. И боюсь, не последний».
«Причина всего происходящего, – считает социолог Сьюзен Патриоли, – в проблемах, с которыми сталкиваются обычные люди во время кризиса. Сегодня, когда безработица по стране достигла почти десяти процентов, а реально, с учетом временных рабочих, раза в два выше, резко обострилась борьба за рабочие места. Страх потерять работу или источник дохода вызывает не только подавленность или неуверенность, но и повышенную агрессию. Которая зачастую приводит к   насилию – либо на рабочем месте, либо в семье». 


Наверх
Elan Yerləşdir Pulsuz Elan Yerləşdir Pulsuz Elanlar Saytı Pulsuz Elan Yerləşdir