Не терЯть себя

Дела житейские

«Ты же суу......, ты мне всю жизнь!..», - кричит пьяный мужик в окне напротив. Проснуться в 12 ночи от такого крика...бррр... никому не пожелаю. Жена что-то тихо, невнятно отвечает, а мужик все напирает – ты-ты-ты!
Это уже не первый скандал, к подобным выяснениям отношений этой пары начал привыкать весь дом. Только однажды на третьем часу пьяных воплей о тщете жизни соседи-американцы вызвали полицию. Жена жалобу подавать не стала. Соседи тоже больше копов не зовут - жалко мужика, ну не складывается у него вот и орет благим матом на жену, на жизнь, на себя. Как проснется - смирный, вежливый, вот только по вечерам сам не в себе - бузит.  Да и не то чтобы очень, все в пределах отдельно взятой квартиры. И в этот раз все обошлось: выпил, пожаловался на жизнь, поскандалил, судя по звукам - посуду разбил, да и завалился спать. Всего-то и делов - шуму часа на два. 
Володя и Наташа (имена вымышленные) приехали с дочкой и родителями Наташи лет десять назад. Довольно быстро устроились, кажется, даже года не прошло. Она, как здесь говорят, «взяла язык» и, закончив курсы, занялась биллингом в медицинском офисе, благо раньше тоже работала в медицине. Он, несмотря на свое инженерное образование, решил сменить профессию, поступил в колледж, отучился года два и стал программистом. Пока учился - подрабатывал то развозкой газет, то водителем в кар-сервисе. Работали много,  а за девочкой присматривали ее родители. Первые года два жили тяжело, зачем сюда только приехали, жаловалась теща, ведь и дома все было.  Трудно было материально, трудно было в бытовом плане -  впятером в трехкомнатной квартире.
Когда Володя устроился в уолл-стритскую компанию, зарплату дали неплохую, дочка пошла в школу, сняли родителям квартиру, и пока те не получили 8-ю программу, помогали платить аренду. Зажили. Наташа стала задумываться о покупке дома или переезде в другой штат – дочку хотелось отдать в хорошую школу, а где такую в  Бруклине найдешь. Потом решили от переезда отказаться, ребенка отдать в частную школу и собирать деньги на дом. Вернее, на кондоминиум, благо в стране начался строительный бум. Зажили если не легко (ну кто ж из иммигрантов живет легко, когда нужно работать по 12-18 часов в сутки), то хотя бы уверенно. Стали, шутит Наташа, роскошествовать:  страстные лыжники, ездили каждый год зимой в Альпы.  Да разве только в Альпы - все упущенное за эти годы хотелось дополучить. 
Типичная история из жизни иммигрантов. Наших иммигрантов. Не зря ведь русская община считается одной из самых успешных в стране.
Есть такая пословица: от тюрьмы и от сумы не зарекайся.  Неприятности свалились примерно полтора года назад, совпав по времени с падением инвестиционного гиганта Bear Sterns и обвала рынка недвижимости. 
«Повезло, что квартиру мы все-таки не купили, - признается Володя, -  а ведь собирались, уже даже присмотрели хорошую четырехкомнатную с балконом. Не представляю, как бы мы сейчас выплачивали долги».
В самом начале кризиса Володя потерял работу. И, забегая вперед, так и не сумел найти равноценную замену. Да и легко ли найти подходящую работу, если его последняя зарплата исчислялась шестизначными цифрами, а предложение на рынке труда резко превысило спрос.
«Поначалу я рассылал резюме чуть ли не каждый день,- говорит Володя, - бегал на ярмарки труда, выстаивал часами в очереди таких же, как я, неудачников. Иногда звали на интервью. Попутно искал какие-то подработки, но сейчас такое время, что даже подработку найти невозможно».
Так продолжалось месяцев девять. Распорядок примерно один и тот же:  Наташа, отправив дочь в школу, убегала на работу, а Володя оставался дома, «шарил» по интернету в поисках работы или халтур, обзванивал бывших коллег, приятелей, писал письма, забирал дочку из школы.  Но рецессия углублялась, и никаких просветов в поисках работы не было. На интервью стали звать реже, деньги, накопленные на дом, потихоньку таяли,  жить на одну небольшую зарплату  в Нью-Йорке... Да что вам объяснять.
Но иммигрантам не привыкать к трудностям, переживем, решили они. И стали экономить. Отказались от походов в театр, на концерты (оба страстные любители джаза), стали реже выезжать за город, о поездке в Альпы никто даже не заикался. 
«А потом  что-то во мне сломалось, - признается Володя. - Я это почувствовал на одном из интервью. Я просто не верю, что меня могут взять на работу. А кадровики, они ж как акулы, сразу чувствуют кровь. С таким настроением устроиться просто невозможно.  Умом я это понимаю, но изменить ничего не могу. Пока не могу».
Как считает профессор социологии из Колорадо Марта Линдси, нынешняя рецессия тем и отличается от кратковременных кризисов, что почти сорок процентов населения не верит в перемены к лучшему в своей жизни. «Из всех статистических данных по безработице, - говорит она, - больше всего тревожит то, что безудержно растет количество безработных, которые просто прекратили поиски работы. За год их количество удвоилось. А это означает только одно – будет расти количество преступлений, будет расти число самоубийств, станет больше случаев насилия в семье, ибо в первую очередь разочарованные люди срываются на своих близких». 
Предсказаний по поводу роста преступности из-за рецессии было предостаточно. К счастью, пока не оправдалось. Согласно последнему отчету ФБР, кривая преступности по стране пошла вниз. А вот что касается насилия в семье, то тут результаты несколько иные. По официальным данным, количество подобных случаев за 2008 год выросло на 10 процентов. Причем эти данные весьма приблизительные, ведь где-то треть случаев насилия в семье просто не сообщается полиции. Особенно такое замалчивание характерно для иммигрантов, которые полиции боятся как огня и стараются лишний раз с представителями закона не сталкиваться.      
Отчаявшись найти работу по специальности, Володя начал хвататься за любые временные работы. Стал подрабатывать ремонтами. Очень редко, потому как и в этой отрасли желающих подработать гораздо больше, чем самой работы. «Знал бы ты, как я это ненавижу,- пожаловался он однажды,- еще со стройотряда, а все равно хоть что-то делаешь, да и деньги платят». Потом он предложил Наташе «бросить все к чертовой матери, забрать дочку и вернуться в Москву» - оставшиеся там приятели обещали помочь с работой.
Наташа отказалась. Вернуться, оставив здесь уже стареньких родителей, она не могла. Уехать на заработки один, как в годы их молодости, он не решился. Так в семье начался разлад, ссоры-скандалы – то, что здесь называют насилием в семье. В нашем случае, слава Богу, вербальное.
 Больше полугода он два раза в неделю напивался и винил жену во всех своих бедах. Наташа молчала и терпела.  Разве лишь иногда пыталась его унять, чтобы не слишком орал и не будил дочку и соседей. «Я ведь понимаю, у него началась черная полоса, - говорит она. - Он ведь нас любит, он хороший».
В таких случаях, утверждает та же Марта Линдси, крепче именно женщины,  мужчины ломаются быстрее.  Вроде держится, вроде стоит, а на самом деле - сломался.
Но Володя не сломается, он выдержит. И Наташа с дочкой тому порукой. 
Вот уже две недели скандалов не слышно. «Не могу больше, - говорит Володя. - Дочке в глаза смотреть стыдно. Что ж я за чучело такое, что с собой не могу совладать?». 
По вечерам они с Наташей отправляются к океану и долго молча смотрят на набегающие волны. Жизнь не закончилась - жизнь продолжается.
На днях ему позвонил бывший коллега и поделился радостью - нашел работу. Платят, правда, меньше, чем он получал когда-то, но на сегодняшнем рынке и это счастье.
И вот Володя вновь рассылает резюме. В глазах пропала мрачная обреченность. Даже плечи расправил. Значит выдержит.
Ведь главное для человека в момент, когда обрушиваются неприятности, –  выстоять, не сдаться. А это ох как нелегко...