Блэйк-авеню

Почему Брайтон зовётся Брайтоном? Какой секрет таится в названии Эммонс-авеню? В чем провинился человек, давший название Фултон-стрит? И кто такие Крапси, Бенсон, Белмонт, Кнапп и Мермэйд, в честь которых названы улицы? На все эти вопросы вы сможете найти ответы в нашей рубрике, посвящённой истории названия нью-йоркских улиц.

Малоприметная улочка Блэйк-авеню, расположенная в бруклинском районе Ист Нью-Йорк, названа в честь голландского фермера Джона Блэйка (1746 - 1828). Он ступил на американскую землю во второй половине XVIII века и оставил своё имя в истории благодаря необычным по тем временам изобретениям – многоярусным грядкам для выращивания клубники и парникам из цветного стекла.

А началось всё с того, что Блэйк получил от правительства Нового Амстердама слишком маленький земельный участок в деревушке Нью-Лотс. Имя фермера по непонятным причинам не попало в список «вновь приехавших», поэтому власти наотрез отказались наделять его равными для всех иммигрантов правами.

Блэйку достался полуразрушенный дом на окраине Нью-Лотс и участок размером чуть больше акра. Надо сказать, что уже в XVIII веке городские чиновники следили за тем, чтобы фермеры строго придерживались своей территории. Штраф можно было получить даже в том случае, если свинья или курица забегала на соседскую территорию.

Оказавшийся в непростой ситуации Блейк решил пойти на хитрость. Чтобы увеличить объёмы урожая, он купил несколько повозок древесины и соорудил многоярусные грядки, на которых посадил клубнику. Согласно историческим сведениям, ягоды Блэйка росли то ли в пятнадцать, то ли в семнадцать «этажей». Следовательно, во столько же раз увеличилась территория его хозяйства.

За первое же лето Блэйк заработал большую сумму денег на продаже клубники. Вырученных средств хватило не только на содержание семьи (жена, шестеро детей), но и на солидное пожертвование местной церкви. Как известно, люди, жертвовавшие деньги религиозным организациям, моментально попадали в ряды филантропов и значимых личностей.

В 1782 году хозяйство Блэйка посетил мэр города Дэвид Мэтьюс, наслышанный о необычных грядках. Он же посоветовал фермеру запатентовать многоярусные клубничные сооружения, чтобы никто не мог воспользоваться мудрёной технологией.
В 1785 году Блэйк усовершенствовал технологию выращивания клубники. Теперь его грядки располагались на большом деревянном круге, который приводился в движение с помощью специального рычага. Таким образом ягоды могли «перемещаться» и получать максимальное количество солнечного света. 

Сельскохозяйственные эксперименты принесли Блэйку большую популярность. Его клубника стоила в полтора раза дороже любой другой. Фермер даже получил эксклюзивное право называть свои ягоды «воздушными». «Моя клубника гораздо ближе к солнцу, чем ваша, - говорил он конкурентам. – Чтобы сорвать ягоды старины Блэйка, нужно взобраться на лестницу, а чтобы сорвать ваши - нужно встать на четвереньки...»

Заработав достаточное количество денег, Блэйк приобрёл двадцать гектаров «девственной земли» на юге Бруклина. Так голландские фермеры называли почву, на которой ещё никогда не выращивались какие-либо культуры и не выгуливался домашний скот.

На купленной территории он решил поэкспериментировать с выращиванием томатов. «Я мечтаю найти способ, который поможет собирать свежие помидоры зимой, - говорил он. – Из-за отвратительной нью-йоркской погоды фермеры могут плодотворно работать на полях не более шести месяцев...»

Так в 1796 году Блэйк соорудил конструкцию, которую некоторые агрономы до сих пор называют чудом. Он приобрёл несколько тысяч больших стеклянных бутылок, которые использовались в аптечном деле, и построил своего рода теплицу, стенки и крыша которой состояли из толстого стекла. Поскольку конструкция была полностью герметичной, в солнечный день температура внутри достигала 110 – 120 градусов по Фаренгейту. Таким образом Блэйк всё-таки продлил сезон выращивания помидоров.

В начале XIX века он даже выпустил книгу-пособие о технологии строительства стеклянных теплиц. Единственным недостатком конструкции, по его мнению, мог стать камень, брошенный недоброжелателем. «В таком случае вы потеряете всё, ради чего так долго и упорно трудились, - писал Блэйк. – Учитывая ту степень ненависти, которая царит между городскими фермерами, я бы не советовал тратить последние деньги на возведение бутылочных теплиц...»

Спустя несколько лет Блэйк выпустил ещё одну книгу, в которой подробно рассказал о преимуществах использования зелёного, чёрного и коричневого стекла в парниках. Например, он считал, что зелёный цвет делает ягоды, фрукты и овощи слаще, а чёрный цвет отпугивает насекомых. Забегая вперёд, скажу, что после смерти Блэйка этот его труд был назван «бредом сумасшедшего». Такой вердикт вынес Уильям Дэвис – главный агроном Большого Яблока.

В 1823 году Блэйк пожертвовал две трети своего состояния на строительство большой реформистской церкви. После этого благородного поступка его имя навсегда вошло в нью-йоркскую историю. Фамилией фермера были названы четыре городских сквера и три улицы.

Однако после смерти Джона Блэйка осталась лишь одна улица, с которой теперь связаны десятки кровавых историй. Дело в том, что именно на Блэйк-авеню в 30 – 40-х годах XX века располагался подпольный офис преступной группировки, получившей неофициальное прозвище “Корпорация убийство” (Murder Inc.)

Члены этой организации занимались заказными убийствами влиятельных нью-йоркских бизнесменов. Действовали наёмники по одной и той же схеме: сначала похищали человека, потом довозили его до Блэйк-авеню, затем всаживали в его тело два десятка пуль. Городские полицейские находили по 5 – 6 мертвецов в месяц. И каждый раз они лежали на мостовой Блэйк-авеню в луже крови. Следователи не могли даже предположить, что убийства происходят в одном и том же месте по банальной причине: “Корпорация убийство” арендует здесь целое шестиэтажное здание.

Много лет спустя нью-йоркские детективы всё-таки установят, что активными членами группировки с Блэйк-авеню были такие легендарные мафиози, как Бенджамин «Багси» Сигал, Майер Лански и Томми Луччесе. Рядом со своим «офисом» они держали небольшую лабораторию по производству опия и четыре борделя. Здесь же прятались краденые ювелирные украшения и большие суммы наличных денег.

В 1953 году детектив нью-йоркской полиции Гарри Эмбол пошутил: «Если бы мы взорвали Блейк-авеню двадцать лет назад, то под руинами зданий оказался бы весь криминальный мир Нью-Йорка. Ещё никогда столько мошенников не собиралось в одном месте...»

В 60-х годах XX века, когда на улице воцарилось относительное спокойствие, поползли слухи, что члены “Корпорации убийство” успели замуровать ворованные деньги и драгоценности в стенах. Жильцы начали в буквальном смысле разбирать свои апартаменты по кирпичикам, мечтая обогатиться. Однако ни одного «гангстерского клада» найдено не было.

Сегодня Блэйк-авеню выглядит как типичная бруклинская улица: однообразные здания из тёмно-красного кирпича, припаркованные возле тротуара автомобили, грязные улицы. Большинство местных жителей не знает ни о фермере Джоне Блэйке, ни о “Корпорации убийство”, ни о громких гангстерских преступлениях. Более того, некоторые современные исследователи Большого Яблока берутся утверждать, что улица названа в честь Уильяма Блейка – английского поэта и художника. Возможно, на эту «гипотезу» их навело граффити, красующееся на одном из праджектов. Там изображён Великий Красный Дракон с одноимённой картины Уильяма Блейка...