Эпидемия безнаказанности
В середине месяца, с разницей в пару дней, в двух достаточно отдаленных друг от друга местах были найдены расчлененные трупы. В одном из районов города Ришон ле-Цион пожарный расчет отправился тушить горящий мусорный контейнер. Погасив пламя, пожарники обнаружили в баке части тела, упакованные в полиэтиленовые пакеты. Вызвали полицию, и страшная находка была отправлена в институт судебно-медицинской экспертизы «Абу-Кабир». Там сделали заключение, что останки принадлежат женщине 55-60 лет, умершей насильственной смертью. Назавтра байдарочники, тренировавшиеся на реке Александр, обнаружили в воде женскую ногу. Они тут же сообщили об этом в полицию, аквалангисты обшарили дно речки и вытащили на берег все фрагменты расчлененного тела. По заключению экспертов, убитая – женщина около 30 лет. Предположительное время смерти совпадало со временем убийства в Ришон ле-Ционе.
По стране побежал жуткий слух: это – дело рук серийного убийцы, некоего местного «Джека-потрошителя». Спустя несколько дней полиция успокоила граждан: никакого серийного убийцы нет, оба преступления – дело рук одного негодяя по имени Эли Фахима. Это он, 59-летний столяр, убил и, чтобы скрыть следы злодейства, разрубил на части свою сожительницу Беатрис Рудову и ее дочь Дениз, ставшую свидетельницей убийства матери. Женщин не хватились, потому что обе они репатриантки, не имеющие в Израиле родственников. Фахима задержан, ведется следствие, выясняются мотивы и обстоятельства преступления.
Столько же лет, пятьдесят девять, было и другому израильтянину, Леонарду Карпу. Только он был не подозреваемым в убийстве, а его жертвой. Леонард Карп, владелец магазина деликатесов в богатом районе Рамат-Гана, отдыхал с женой и дочерью на берегу Средиземного моря, на пляже Тель-Барух, что возле Тель-Авивского порта. Дело было вечером, семья заняла скамейку на почти безлюдном прибрежном «променаде». Внизу, на песке, развлекалась группа молодежи: восемь арабов и две «русские» девчонки. Вокруг них были разбросаны опорожненные бутылки из-под водки и пива, вверх тянулся сладковатый дымок «косяка». Неожиданно трое арабов отделились от группы, подошли к Карпам и начали грязно приставать к Гиле, 25-летней дочери Леонарда и Cары. Отец вступился за честь дочери, началась драка. Озверевшие арабы избивали пожилого человека сначала втроем, затем к расправе подключились и остальные пятеро. «Русские» подружки арабов – старшеклассница и солдатка ЦАХАЛа - стояли в стороне и подзадоривали своих «кавалеров» и собутыльников. Крепкий еще мужчина, в свое время служивший в десантных войсках, держался сколько мог, давая жене и дочери отбежать подальше. Обе они также пострадали: матери сломали руку, дочери разбили лицо. Арабские линчеватели продолжали измываться над Леонардом, когда он уже потерял сознание. Они топтали его еще около четверти часа, а когда поняли, что их жертва не дышит, сбросили тело в море. По некоторым данным, в этот момент Леонард Карп был еще жив...
Полиция, которую вызвали Сара и Гила, прибыла, когда исправить что-либо было уже невозможно. Банду в полном составе задержали в лесу возле арабского городка Джальджулия, расположенного неподалеку от города Петах-Тиква. Все восемь подозреваемых – родом из Джальджулии, причастные к убийству девицы живут в Петах-Тикве. Совершив убийство, компания «дозаправилась» спиртным и как ни в чем не бывало расположилась в перелеске – запивать водкой «победу» над пожилым евреем. Там их и повязали. Вся банда, как оказалось, хорошо известна полиции по прошлым правонарушениям – пьянкам, употреблению наркотиков, конфликтам с горожанами. Жаловались и родители «русских» девушек: связавшись с арабами обе, что называется, покатились по наклонной плоскости. Но ничего так и не было сделано. Видно, в полиции и органах надзора дожидались трагедии...
Опять-таки по совпадению, в таком же возрасте – 59 лет, приняла мученическую смерть Ципора Нехамо, адвокат из Иерусалима. Она сдавала квартиру в столичном квартале Армон ха-Нацив некоему Ави Дарому, 43-летнему лицу без определенных занятий, называвшему себя «вечным студентом Бар-Иланского университета». Ципора пришла к своему квартиросъемщику по вызову соседей, которые уже устали жаловаться на этого типа. Он постоянно устраивал скандалы, затапливал нижние этажи, прокалывал колеса соседских машин и угрожал расправой чуть ли не каждому из жильцов этого дома. Несколько раз пришлось вызывать полицию, она делала дебоширу «последнее-распоследнее» предупреждение и гордо удалялась, а Даром продолжал измываться над соседями. К тому же он задолжал хозяйке плату за несколько месяцев, и она твердо решила отказать ему в жилье.
Она долго звонила в дверь, зная, что Ави дома, но он упорно не отворял. Тогда Ципора открыла дверь своим ключом и тут же получила первый удар ножом. Всего подонок нанес немолодой женщине около десяти ножевых ранений, из которых смертельным было уже третье. Когда прибывшая на место трагедии полиция вела задержанного по лестнице, он продолжал выкрикивать угрозы всем жителям дома, обещая им такую же участь, какая постигла адвокатессу.
Можно было бы так же описать и остальные убийства этого месяца. Например, как от удара ножом в сердце погиб 17-летний паренек из семьи новых репатриантов из бывшего СССР, у которого не оказалось сигареты. Его убил такой же «русский», года на два постарше. Или гибель религиозного юноши, на горе свое оказавшегося в парке, где бандиты устроили охоту на одного криминального авторитета. Юноша погиб от случайной пули. Или загадочную смерть бомжа, найденного в заброшенном гараже с перерезанным горлом. Или потасовку на ножах, устроенную средь бела дня двумя братьями в районе компактного проживания восточных евреев Шхунат ха-Тиква. Тогда один из этих близких родственников буквально искромсал другого. Всего от рук своих соотечественников за две недели погибло, как уже было сказано, почти полтора десятка человек.
Газеты в эти дни, будто сговорившись, давали публикациям о происходящем заголовки вроде «Кровавый август: хроника новых смертей», или «Кто остановит убийственную вакханалию?», или «Страну захлестнула волна насилия». Кнессет, находящийся на парламентских каникулах, собрался на экстренное пленарное заседание. Министры внутренней безопасности и юстиции, а также верховный комиссар израильской полиции были вызваны на правительственную комиссию. Тревожно прозвучали по радио и телевидению специальные выступления президента и премьер-министра.
Говорили и писали много, особо подчеркивая, что происходящее не характерно для израильского общества, где статистика убийств никогда не внушала больших опасений. Одни «успокаивали», дескать, нашим людям, к сожалению, есть от чего погибать – от палестинских терактов, обстрелов ХАМАСа, террористических вылазок «Хезболлы» - и не надо делать большого шума вокруг бытовых и криминальных посягательств на жизнь сограждан.
Другие, наоборот, пускались во все тяжкие и требовали немедленного снятия моратория на смертную казнь за умышленное убийство, будто бы не зная, что в Израиле вообще никогда не расстреливали душегубов. Полицейское начальство било себя в увешанную знаками отличия грудь: усилим, расширим, ужесточим - только увеличьте наш бюджет. Трепетные либералы призывали внимательно подходить к каждому случаю и ни в коем разе не подчеркивать, скажем, национальное происхождение убийц Леонарда Карпа и их подельниц «made in USSR». Пламенные националисты, напротив, давили на то, что корни «ужаса нашего городка» надо искать в наглой разнузданности арабов, пугающей дикости «эфиопов» и пьяном разгуле «русских».
И слишком мало государственных и общественных деятелей, юристов и журналистов вспомнили о том, что наказание за самое тяжкое преступление в Израиле до обидного минуемо.
Практика исполнения наказания в еврейской стране такова, что фактически ни один убийца не отбыл длительного срока, а пожизненное заключение было и остается скорее символическим, чем реальным сроком. Уже после первой трети самого строгого - 25-летнего заключения убийца получает право просить о досрочном освобождении «за примерное поведение». Сколько таких «образцовых зеков», выйдя на свободу после 8-10-летней отсидки, снова брались за оружие? Сколько осужденных за убийство и, кроме тюремного заключения, приговоренных к выплате компенсаций семьям погибших сполна отдали эти деньги? Сколько сыновей подлейших злодеев, отделавшихся несколькими годами заключения, пошли по стопам отцов? Кто вел эту статистику?
А позорная практика судебных сделок? Чем еще можно более развратить общество, как не тем, что адвокату всегда по силам уговорить судью снизить своему клиенту степень наказания в обмен на «сотрудничество со следствием»? Что, разве следователи настолько беспомощны, что не могут раскрыть дело, пока преступник не «смилостивится» на выгодной для него основе выдать своих сообщников? Нередко речь идет и об элементарной вербовке в «наседки», - тюремные провокаторы. А порой и о прямом подкупе пострадавших, об увеличении суммы денежной компенсации семье убитого.
Наконец, беззастенчивая эксплуатация «психического фактора». Увы, неспокойная израильская действительность - войны и теракты, унижения и тяготы эмиграции - сказывается на психическом здоровье граждан еврейской страны. Людей неуравновешенных, способных на взрыв, истерику, теряющих самообладание в самой рядовой ситуации, здесь, наверное, больше, чем в Швейцарии или Финляндии. Однако слишком уж часто, порой еще до объявлений результатов психиатрического обследования, убийцу спешат записать либо в несчастные больные, либо в жертвы среды.
И вот именно в ходе обсуждения роста насилия в августе 2009-го были разгаданы некоторые «секреты секретных служб». Сделал это депутат Кнессета от партии Кадима Йоханан Плеснер. Ему удалось поднять внутренние отчеты полиции о характере преступлений, совершенных за последнее время в Израиле. И оказалось, что стражи порядка грешат переквалификацией преступлений с тяжёлых на менее тяжкие, дабы статистика выглядела как можно более благополучной.
Так, квартирная кража записывается как «пересечение порога», то есть посягательство на частную жизнь, разбой фиксируется как простое воровство, попытка изнасилования – как развратные действия. И, что особенно =страшно, очень часто умышленное лишение человека жизни проходит по бумагам как непреднамеренное убийство. Затем следует бравый рапорт о снижении уровня преступности в стране, и на полицейские погоны ложатся новые звезды-«фалафели», а на счета повышенных в звании – дополнительные деньги. Эти приписки отнюдь не безобидны, они также развращают и полицию, и общество, которое она призвана защищать, - считает депутат Плеснер.
Конечно, было бы несправедливо винить во всем происходящем только полицию и юридическую систему. Беда, накрывшая этим летом страну, подбиралась к Израилю долго. Начиналось все, наверное, с занижения цены человеческой жизни, вызванной резким расколом современного израильского общества на слишком богатых и беспросветно бедных, лукавую элиту и вечно обманываемых избирателей, наживающихся на всем местных уроженцев и нещадно эксплуатируемых иммигрантов, избалованных жителей центра страны и загнанную в угол периферию.
Продолжилось – в забвении национальных традиций сердечной поддержки друг друга и предательстве принципов сионистского единения. Укрепилось заменой чести делячеством, справедливости - сделками. А безнаказанность моральная легко оборачивается криминальным беспределом – такое многие другие страны давно прошли. Израилю еще только предстоит усвоить эти горькие уроки.
comments (Total: 1)