Пиццу заказывали?

Юмор

Всё началось в те дни, когда в большой стране, успешно строившей развитой социализм, о выезде на постоянное место жительства в государства загнивающего капитализма и мечтать было небезопасно.
Мой школьный приятель, назовём его Александр, был обычным еврейским ребёнком, таких в нашем классе была добрая половина.
Так вот, через ИНЮРКоллегию в один прекрасный день его родители получили заказное письмо, в котором говорилось, что в США у них умерла какая-то ближайшая родственница, оставив им в наследство большой дом в Нью-Йорке и кучу денег.
Как решался вопрос с местными властями, сказать не берусь, но то, что через полгода они навсегда покинули наш город, могу подтвердить под присягой.
Через короткое время все постепенно забыли об этом неординарном в то время событии, но по прошествии двух-трех лет эта история вновь вернулась к нам со страниц местных газет.
На протяжении целого месяца почти в каждом номере печатались письма за подписью Сашиных родителей, умолявших советские власти разрешить им вернуться обратно, готовых ползти на пузе через океан, лишь бы побыстрее вырваться из жуткого мира чужой им жизни.
Заканчивалось, как правило, каждое такое повествование выводами, в которых говорилось, что нет и не может быть прощения предателям Родины, чтобы было неповадно тем, кто задумает совершить подобную глупость.
Надо сказать, что отец нашего друга, человек в общем-то добрый и тихий, как бы это лучше сказать, был страшно невезучим.
За что бы он не брался, всё всегда вечно ломалось, разбивалось и превращалось в мусор. Скорее всего, и там, в далёкой от нас Америке, его постигла та же участь, и деньги, полученные в наследство, испарились, как утренний туман.
В канун Московской олимпиады кто-то из друзей принёс большое письмо от Саши, где он писал, что живут они прекрасно, у них свой процветающий бизнес, все живы и здоровы, и в подтверждение всего вышесказанного прилагались фотографии с красивыми видами и шикарными автомобилями. Конечно же мы были рады за старого друга, даже завидовали ему, хотя и не показывали вида. У многих из нас уже были семьи, встречаться часто, как раньше, мы не могли, и только далёкие письма, передаваемые для прочтения друг другу, создавали атмосферу бывшего братства школьных друзей.
После Олимпиады в стране стали популярными другие соревнования, именуемые в народе как гонки на лафетах. Престарелые члены Политбюро и генеральные секретари коммунистической партии умирали один за другим, пока не наступила новая, незнакомая нам эра Горбачёва, принесшая свежий ветер перемен. Свобода мысли и слова, так долго томившаяся за закрытыми ставнями коммунальных квартир, вырвалась на улицы и площади. Сотни новых газет и журналов пестрели пикантными историями о людях, ещё вчера считавшихся полубогами.
И вот на этой волне внезапно свалившейся на нас свободы мы вдруг перестали получать от Сашки письма. Мало того, отправленное нами в Америку поздравление ко дню его рождения вернулось обратно с надписью на конверте, что адресат выбыл.
Месяца через два, когда не зная, что и думать, мы строили разные догадки, наш одноклассник Валера, работавший в местной газете корреспондентом, срочно вызвал нас всех на встречу. Собравшимся  он под большим секретом рассказал, что утром на столе главного редактора видел письмо из Америки, написанное Сашкиными родителями со слёзными просьбами разрешить им вернуться на Родину.
Он клялся и божился в том, что письмо подлинное и если ничего непредвиденного не произойдёт, то в завтрашнем номере оно будет опубликовано на первой странице. Мы молчали, настроение было паршивым, но у всех, я думаю, были сомнения: что-то не сходилось в этой запутанной истории. Письмо действительно на следующий день заняло передовицу газеты. А через месяц мы уже встречали в аэропорту нашего Сашку, полысевшего и погрузневшего, просившего называть его Алексом.
Приехав с огромным количеством лакированных чемоданов и конечно же, как выяснилось позже, тугим кошельком, они перечислили кругленькие суммы в фонд культуры, в помощь чернобыльцам и ещё в целый ряд разных благотворительных обществ.
Немного обжившись, Сашкин отец взял в аренду самый большой в городе ресторан, и после трёх месяцев капитального ремонта перед гражданами предстал шикарный комплекс, в котором не осталось и тени от серой убогости советского общепита.
Что собой представляли в своём большинстве рестораны, говорить много не надо. Вечно пьяные компании, драки, ограниченное меню, грубые официанты.
В новом же всё было иначе. У входа стояли два мордоворота, одетые в чёрные костюмы с галстуками, строго следившие, чтобы ни одна подозрительная личность не смогла нарушить покой отдыхающих и закусывающих.
В меню были деликатесы и напитки, о которых мы раньше только слышали.
Конечно же по сравнению с другими местами всё было на порядок дороже, но если вы хотели действительно в своё удовольствие провести время и при этом вкусно и сытно поесть, то вам нужно было заранее, минимум за неделю, заказать столик и наслаждаться жизнью.
Сашка работал с отцом, дел у них было невпроворот, вследствие чего виделись мы все не так часто.
Несколько раз мы всё же пытались выяснить: зачем им с такими деньгами нужно было приезжать обратно из Америки, но он всегда отшучивался, говоря то о ностальгии, то о неподходящем климате.
Лезть в душу не хотелось, и, в конце концов, разве так уж важно, где жить?
Дела у них шли совсем неплохо, через короткое время они открыли ещё два кафе, как вдруг Сашка нам сообщил, что через две недели они опять уезжают в Америку и он приглашает нас, всех старых друзей, на прощальный ужин.
В назначенный вечер в малом зале был накрыт красивый стол на двенадцать персон. Вышколенные официанты постоянно приносили всё новые бутылки и закуски. Пили все много, но почему-то не пьянели.
Наперебой вспоминали школьные истории, учителей, но темы отъезда никто не затрагивал и только в конце на мой вопрос, что все-таки происходит, немного задумавшись, Сашка сказал, что если я поеду провожать его в аэропорт, то по дороге он всё и расскажет.
Дорога занимала часа два, поэтому мне наконец-то удалось услышать интересный рассказ о необычайных приключениях, который я постараюсь воспроизвести с максимальной точностью.
Действительно, как мы и предполагали, в начале своего пребывания в Америке отец связался с какими-то малознакомыми людьми. На полученные деньги купил сомнительные акции и в короткое время прогорел да ещё и влез в долги. Кредиторы требовали оплаты по счетам, денег не было, вот тогда и стали они писать первые слёзные письма.
Отец каждый день прочитывал кучу русских газет в поисках работы. И вот в очередной раз, штудируя прессу, он обратил внимание на показавшееся на первый взгляд интересным объявление, в котором говорилось, что уважаемая контора гарантирует стопроцентное трудоустройство без всяких предоплат...
Он тут же позвонил по указанному телефону и был счастлив, когда с ним терпеливо и вежливо говорили на родном языке целых полчаса. Его спрашивали обо всех пожеланиях и просили перезвонить на следующий день. Потом, ещё через день, и так до тех пор, пока он не понял, что его водят за нос.
Но шок случился с ним позже, когда пришёл счёт из телефонной компании. Всё было просто, как мир. Номер конторы был зарегистрирован с высокой оплатой единицы времени, поэтому-то с ним и говорили так долго и вежливо.
На оплату ушло почти всё пособие, но оно-то и подтолкнуло Сашкиного отца к гениальному открытию.
Заложив в банке под ссуду полученный в наследство дом, он открыл пиццерию, которая существовала в действительности только на бумаге.
Затем был заказан и оплачен номер телефона, такой же, как тот, по которому он искал работу. Последним штрихом в подготовке к началу работы конторы “Рога и копыта” было приобретение мотороллера, приличного костюма, сумки-термоса - вот, пожалуй, и всё.
Из  книги брался определенный район, и по адресам выезжал Сашка на мотороллере в дорогом костюме и блестящем шлеме. За его спиной была сумка-термос, в которой лежала купленная заранее пицца. Позвонив в дверь определенной квартиры и дождавшись, когда она откроется, он, улыбаясь, вежливо спрашивал:
- Пиццу заказывали?
В девяносто девяти процентах американские граждане отвечали: “Нет”. Тогда, изображая удивление, наш друг доставал из кармана бумажку с данным адресом и говорил, что это всего лишь его работа и если произошла путаница, то пусть они позвонят к ним в контору и объяснят всё хозяину, в противном случае его могут уволить, а потерять работу он совсем не хочет.
Законопослушные, но наивные янки брали у юноши номер пиццерии с тем, чтобы побыстрее уладить недоразумение. На другом конце провода выученная девушка-секретарша заученно спрашивала, может быть, дети заказали пиццу, может, друзья захотели преподнести сюрприз, и так длилось до бесконечности, пока клиент не становился раздражительным. Наконец все формальности решались, обе стороны оставались довольны, и небольшой конфликт был исчерпан.
Так в течение дня с одной и той же пиццей он обходил массу квартир.
Надо сказать, что действовал Сашка грамотно, никогда не перегибал палку, тонко чувствуя настроение клиента. Каждый раз, побывав в новой квартире, он зачёркивал номер в книге с тем, чтобы случайно второй раз не попасть туда.
Деньги потекли рекой, но работать одному было и тяжело, и неэффективно, поэтому было решено привлечь к работе двух двоюродных братьев. У каждого теперь был свой район, и прибыльное дело набирало обороты. Всё шло как нельзя лучше, пока один из братьев не стал халтурить, забывая отмечать квартиры, где уже однажды побывал.
В один из дней он позвонил в дом, в котором уже предлагал пиццу месяц назад. Разъяренный хозяин, думая, что это бандиты проверяют, дома ли он, вместо того чтобы звонить в пиццерию, позвонил в полицию.
Горе-курьера как ветром сдуло. Приехав в контору, он подробно изложил ситуацию, приукрасив свой рассказ выдумкой, будто в него чуть ли не стреляли.
Поняв, что на этот раз они здорово влипли, решено было всё бросить, переехать немедленно в другой город и сматываться из страны. Вот в это время и появились снова письма с просьбой о приезде.
Приехав в страну Советов, отец через своих адвокатов в Америке стал выяснять, какой оборот приняло их дело. И когда полностью убедился в том, что всё тихо и никто их не собирается преследовать, принял решение возвращаться. Ведь за эти годы они не объехали и трети Нью-Йорка, так что работы у них там непочатый край.
Слушая эту удивительную историю, мы и не заметили, как подъехали к аэропорту. Пожелав Сашке ни пуха ни пера, я помахал рукой вслед улетающему вдаль самолёту.
И уже много лет, каждый раз, когда, заказав по телефону пиццу, я спешу на звонок к двери своей квартиры, мне мерещится мой старый друг, спрашивающий казенным голосом: - Пиццу заказывали?
Григорий ИЦКОВИЧ