Что делает МУЗЫКА с человеком?
Музыка может подцепить нас и вытянуть силком из депрессии, когда все другие средства оказываются бессильными. Музыка – четкий ритм или регтайм – может вовлечь нас в интуитивный танец, может усилить – многократно – нашу понятливость (особенно в математике), может подтолкнуть спортсмена к новым неожиданным рекордам. Но все это только мелкие, легковесные примеры воздействия музыки на человека. Власть ее, можно даже сказать – чудесное ее всевластие, распространяется гораздо шире и глубже. Люди от природы глубоко, на уровне хромосом музыкальны.
“Совершенно
потрясающая книга!”
«Музыкальный интеллект» – этой сенсационной премьерой открылся летний сезон научно-популярной программы Nova на общественном ТВ. Часовая телепередача с ее волшебными байками о полном преображении человека по велению музыки основана на недавнем бестселлере Оливера Сакса «Музыкофилия».
Сакс – британский невролог и нейропсихолог – ведет медицинскую практику в Нью-Йорке. Он автор ряда популярных книг, включая бестселлер «Человек, который принял жену за шляпу», переведенный на русский язык («Совершенно потрясающая книга!» - повторяется неоднократно в русском чате). Во всех книгах Сакс рассказывает истории своих пациентов. Но книги Сакса не богаты клиническими подробностями. Скорее он делает упор на личные переживания пациентов. А также на том, что некоторым пациентам, которые были «ненормальными» в одной области, иногда удавалось найти себя в другой. В книге «Музыкофилия» таким катализатором феноменального превращения человека является музыка. Мы узнаем о психически ущербных людях, у которых совершенно уникальные отношения с музыкой. Музыка не только лечит, но и изменяет их личности «до невероятной степени». Мало того – сказочно одаряет нищих духом способностями, талантами и даже гениальностью.
Удар молнии – и явление
музыкального таланта
В передаче рассматриваются четыре клинических случая, в которых так или иначе замешана музыка. Вот 29-летний Дерек Паравичини – он страдает аутизмом и абсолютно слеп, но при этом он изумительно, почти невероятно блестящий пианист.
Второй случай – волшебный, сказочный, явно за пределами разумения. 42-летний Тони Чикория был ортопедическим хирургом, к музыке никак не причастным. Когда однажды в грозу он шел по открытому полю, в него ударила молния. Слегка оклемавшись, он вдруг почувствовал в себе недюжинный талант классического пианиста и совершенно оригинального композитора. Доходная профессия ортопеда была отставлена в сторону. Хотите верьте – хотите нет. Но верить приходится, потому что в телепередаче Чикория блестяще демонстрирует свои, волшебным или, скорее, небесным путем, полученные таланты.
В дополнение к Паравичини и Чикория третий чудный исполнитель, Матт Джордано, искусно и таинственно играет на барабане, и это помогает ему держать под контролем свою тяжелую, мучительную и хроническую болезнь. Уточняю: Джордано не просто бьет по барабану – он изобрел, буквально по наитию, несколько целительных, врачующих мелодий, и эта музыка для него – единственное лекарство, усмиряющее опустошительные набеги его неизлечимой болезни. Мало того, музыка для него – не только врачующее, но и превентивное средство.
Анна Баркер, однако, ударилась в противоположную крайность - она страдает амузией, неспособностью слышать или отзываться на музыку. Эта ее совершенная бездарность тем более странна, что ее родители держат музыкальный магазин традиционных ирландских инструментов. Зрители вольны делать собственные выводы о причине и следствии.
Тайна остается неразгаданной
Лучшие моменты в программе «Музыкальный интеллект» связаны с участием в ней пятого субъекта – самого доктора Сакса, который не только дает вдохновенные интервью ведущему передачи, но и с энтузиазмом предоставляет свой собственный мозг для тестирования. Эти сцены увлекательны, но не совсем откровенны. Таинственные связи между нашим мозгом и музыкой остаются так и не разгаданной тайной.
«Музыкальный интеллект», быть может, только скользит по поверхности потрясающей книги Оливера Сакса, но все равно там полно увлекательной информации. Вот пример: Паравичини и Джордано – каждый впервые – продемонстрировали свои необычайные музыкальные способности в два года – один, сыграв на пианино известную арию «Не плачь обо мне, Аргентина», а другой – отбарабанив популярный шлягер «Я всего только певец». Здесь материала на целую диссертацию, не так ли?
А теперь вернемся к книге Оливера Сакса «Музыкофилия». Сакс просто заворожен людьми, пораженными странным музыкальным недугом, немощью или, наоборот, мощью, талантами – так называемым «музыкальным разладом», который влияет на их ежедневную жизнь. Истории, конечно, великолепные. Какие ему люди попадались – просто удивительно!
Волшебные превращения
людей под влиянием музыки
Вот композитор, создатель атональной музыки – он осознал свое призвание, до смерти замученный музыкальными галлюцинациями, как раз тональными и тривиальными: раздражительными рождественскими песнями и колыбельными, которые без конца прокручивались у него в голове. Это была чистая мука, и он нашел исцеление – тоже музыкой, своей собственной музыкой, истребившей до конца все эти навязчивые мелодии.
Вот музыкальный эрудит с «фонографической» памятью – он знает наизусть мелодии сотен опер, а также чтo каждый инструмент играет и что всякий голос поет.
А это – композитор, одаренный или, наоборот, замученный синестезией – соединением различных ощущений, в его случае – цветоощущением звуков музыки. Он видит специфическую окраску музыки различной тональности: соль минор у него не просто желтая, но охряная, ре минор – черно-серый, графитовый цвет, а фа минор – землистая, пепельная окраска. Короче, цветомузыка.
В «Музыкофилии» Оливер Сакс не только врач и ученый, но также гуманист с философским и литературным уклоном. Он талантливо справился с двойной задачей: передать бездонные тайны человеческого мозга и равно глубинную магию музыки – искусства совершенно абстрактного и глубоко эмоционального, лишенного мощи изобразить что-нибудь предметное, но зато наделенное способностью выражать мощные рудиментарные настроения и чувства.
Сакс задумывается над неравным распределением музыкальных даров среди человеческой популяции. Че Гевара, к примеру, был глух к ритму и весело отплясывал мамбо, когда оркестр играл танго. Фрейд и Набоков были совершенно равнодушны к музыке, не ощущали ее совсем, не получали от нее никакого удовольствия, не говоря уже о наслаждении.
Музыкой лечат и вылечивают
Сакс также пишет о могуществе музыкального ритма, который помогает атлетам достичь новых небывалых высот, и объясняет, почему определенный вид музыки (обычно это легато с четким ритмом) помогает «вытащить» больных Паркинсоном из «их застылости».
В самом деле, эта книга приводит веские доводы в пользу музыкальной терапии. Оказывается, на больного с глубокой амнезией положительно влияет церковная музыка. Сакс убежден, что музыка может реально помочь больным афазией (полная или частичная утрата способности речевого общения), которым уже ничто не может помочь. И музыка же помогает сориентироваться и образумиться пациентам с далеко зашедшим безумием, потому что «музыкальное восприятие, музыкальная чувствительность, музыкальная эмоция и музыкальная память сохраняются еще долго после того, как все другие виды памяти отмирают».
Музыка, говорит Сакс, может действовать как «мнемоника (искусство запоминания), возрождая давно забытые эмоции и ассоциации, так что пациент получает снова доступ к настроению и воспоминаниям, мыслям и мирам, которые, казалось, были навсегда утрачены». Сакс уделяет особое внимание эластичности человеческого ума, способности некоторых людей «переработать» несчастье или болезнь в искусство и адаптироваться к утратам и лишениям.
Среди людей, населяющих эту книгу, особенно выделяется целая группа детей с синдромом Уильямса, у которых низкий I.Q. и феноменальные музыкальные способности (одна девушка научилась петь оперные арии на тридцати и более языках), и пожилые умалишенные пациенты, у которых вдруг прорезались неожиданные музыкальные таланты.
Оливер Сакс отмечает, что в медицинской литературе полным-полно историй о людях, развивших в себе артистические таланты после инсультов в левом полушарии мозга, и он предполагает, что «существуют всякого рода задержки – психологические, неврологические и социальные, которые могут по той или иной причине ослабеть в поздние годы и высвободить творческую силу – на удивление себе и другим.
Есть такая болезнь мозга – синдром Туретта, сильно ограничивающий умственные и духовные проявления человека. Известный британский композитор Тобиас Пикер рассказывает доктору Саксу, как этот болезненный синдром развил его воображение, по сути, обогатил и окончательно сформировал его талант: «Вся моя жизнь контролируется Туреттом, но я пользуюсь музыкой, чтобы держать болезнь под контролем. Я использую в собственных интересах бешеную энергию этой болезни – играю с ней, манипулирую ею, обдуряю ее, имитирую, издеваюсь над ней, изучаю ее, эксплуатирую как только мне заблагорассудится. И все это я проделываю – с помощью музыки».
Сакс заметил, что хотя новый концерт для фортепиано Тобиаса Пикера «полон буйными, взволнованными вихрями и заворотами», композитор способен писать музыку в любой тональности «мечтательную и умиротворенную, неистовую и штормовую» и может переходить от одного настроения к другому с удивительной легкостью. Это – сказ о том, как музыкой человек не только обуздал неподатливую болезнь, но и заставил ее служить своим целям.
Да, удивительные истории – об удивительных людях. Жизнь замечательных людей. Но Сакс рассказывает также, как музыкой лечат совершенно, казалось бы, безнадежных. Музыка в силах «оживить» больных Паркинсоном, которые иначе не могут двигаться, дарит слова претерпевшим инсульт, которые иначе не могут говорить, и успокаивает и объединяет людей, чья память опустошена болезнью Альцгеймера или амнезией.
Музыка – неотразимая, завораживающая и незабываемая, и в «Музыкофилии» Оливер Сакс рассказывает нам, почему она такая. Он пытается настигнуть неуловимую магию музыки и странную, загадочную связь ее с человеческим умом.
comments (Total: 9)