Жестокий лик гуманизма

Чтобы одержать победу в нашей справедливой борьбе, нужно сначала понять, кто с кем вот уже более сотни лет ведет кровопролитную войну в нашем регионе

Это только кажется, что по разную сторону баррикад стоят евреи и арабы. Будь это так, война давно бы закончилась, поскольку военный потенциал Израиля несравненно выше, чем у арабских террористов.

То же самое можно сказать о войне США, Британии, Франции и других цивилизованных стран с международным терроризмом.

Ну какой конфликт между хорошо обученной армией, обладающей современной технологией и мощным военным потенциалом, с группой бандитов может длиться более нескольких часов? Смешно!

На самом деле противостоят друг другу, с одной стороны, те, кто возложил на себя миссию борьбы с террором, а с другой, те силы, что создают общественное мнение и тем самым ограничивают защитников мирного населения в методах, средствах и масштабах действий, попросту связывая им руки.

В распоряжении создателей общественного мнения - неограниченные ресурсы СМИ, именитые писатели, кинозвезды, к которым нередко подключаются ученые и фотомодели.

А на передовой действуют яростные активисты всевозможных правозащитных организаций. Вот та армада, которая противостоит силам, занятым искоренением террора как мирового зла.

Люди, называющие правозащитниками, следят за каждой акцией, каждым шагом борцов с террором, дают определения и оценки их действиям, и именно те меры, что могли бы быстро привести к победе над этим злом, называют недемократичными, непропорциональными, незаконными, жестокими, негуманными, противоречащими международным конвенциям, способствуя тем самым продолжению кровопролитной борьбы.

В сталинском СССР не было террористических банд, потому что с ними расправлялись быстро и жестоко, без оглядки на международное общественное мнение. Применяли расстрелы без суда и расследования, коллективные наказания, разрушали дома, выселяли целые народы.

В Италии во времена Муссолини удалось отправить в глубокое подполье сицилийскую мафию, потому что руки у карательных органов не были связаны такими условностями как демократия, права человека, гуманность и проч.

В конце 1980-х китайские коммунисты спасли свою страну от хаоса, без колебаний раздавив танками на площади Тяньаньмэнь группу студентов.

Турецкая армия в конце 1990-х, после серии терактов, совершенных курдскими сепаратистами, двинулась к границам Сирии, где обосновался вождь курдов Абдалла Оджалан, и президент Асад тут же выслал его за пределы своей страны.

Ни одна другая страна не пожелала конфликтовать с решительными турками, те быстро схватили Оджалана, и от смертной казни его спасло только соглашение, по которому курды отказывались от вооруженной борьбы.

Недавно избранный египетский президент А-Сиси не обращает внимания на ханжескую критику со стороны либеральных США и умело подавляет террор исламских фундаменталистов в своем Египте.

Так что же я предлагаю - отказаться от всех достижений цивилизации и действовать по примеру тиранов?

Нет, я не призываю действовать по-сталински.

Для меня очень важны демократические ценности, я уважаю свободу и права, гуманность близка мне не меньше, чем тем, кто получает нехилые зарплаты в правозащитных организациях.

Поэтому не причисляйте меня к ретроградам и не клеймите непросвещенным, отсталым...

 Но, полагаю, мы совершаем ошибку при определении того, что есть демократия и гуманизм, и нередко приносим в жертву именно эти ценности.

А террористы пользуются нашей ошибкой и подрывают те самые основы, которые начертали на своих знаменах ревнители гуманности.

 Мы защищаем оболочку, жертвуя сущностью, пленяемся пустыми словами и упускаем смысл. Нам не удается разработать демократический, гуманный, просвещенный ответ террору.

Мы должны наконец решить, какова наиболее демократичная, гуманная, нравственная, человечная, самая умная и эффективная реакция на террор.

Предположим, что в небе самой демократичной, самой просвещенной и самой гуманной страны летит пассажирский самолет, захваченный террористами, которые требуют освободить из тюрем убийц, иначе они направят этот “боинг” на небоскреб, в котором находятся тысячи людей.

Как поступить?

Можно сбить самолет ракетой, но тогда погибнут 300 ни в чем не повинных пассажиров. А если не сбить, в небоскребе погибнут тысячи людей, тоже ни в чем не повинных.

Нужно решить, что в данном случае является высшим проявлением истинной демократии.

Адепты отвлеченной гуманности укажут на еще один выход: отпустить из тюрем убийц, тогда число жертв будет минимальным. Но они не учитывают последствий такого решения.

Фактически этот гуманный вариант является самым жестоким и опасным, потому что провоцирует новые похищения, ведет к новым жертвам, новым убийствам, взрывам, терактам.

Единственно верное решение - сбить самолет, увы, пожертвовав при этом его пассажирами.

То же правило должно действовать, когда речь идет о террористах, спрятавшихся в жилом доме, населенном мирными людьми, или в густонаселенном квартале.

Это самые гуманные, самые демократические, самые просвещенные меры.

А погибшие - пассажиры захваченного самолета, жители дома, в котором спрятались преступники, население квартала, из которого стреляют ракетами террористы, - будут истинными жертвами, отдавшими свои жизни во имя мира, потому что только они не зря заплатят своими жизнями ради благородной цели.

Эти мученики своей гибелью приведут к наступлению мира, порядка, покоя и тем самым спасут десятки тысяч других ни в чем не повинных людей.

Поэтому мне кажутся вполне законными такие меры как ограничение в передвижениях определенной группы людей, из среды которых раз за разом выходят террористы, и поражение их в правах, потому что удобства убийц миру должны быть важны неизмеримо меньше, чем удобства мирного населения.

Мои оппоненты, разумеется, возопят и нарисуют вам страшные картины ежедневных военных акций, в которых гибнут гражданские лица, опишут города в осаде, массовые ссылки, голод, тяготы...

Но и тут ошибка в прогнозах.

Как ни парадоксально, именно жесткие и решительные меры приведут к резкому сокращению жертв и ликвидации террора.

 Непоколебимость властей станет для террористов сдерживающей силой, поэтому долго прибегать к столь жестким мерам не придется.

Если правозащитные организации действительно хотят уменьшения насилия, они поддержат меня, присоединившись к этому призыву. Тогда и станет ясно, кого действительно можно считать правозащитником, а кто лишь отрабатывает деньги, полученные за контрпродуктивную и фактически убийственную деятельность.

Сочувствуя террористам, люди, называющие себя правозащитниками, подвергают риску жизнь и здоровье мирных людей, мало того, они оказывают медвежью услугу самим террористам, называя их борцами за свободу.

Ободренные этой защитой, чувствуя свою безнаказанность, те наглеют, и в определенный момент чаша общественного терпения переполняется, СМИ и правозащитные организации теряют контроль над ситуацией, власти понимают, что можно действовать, и обрушиваются на террористов всей своей мощью: бомбят, обстреливают, разрушают, сажают за решетку...

Когда создатели общественного мнения перестанут защищать права террористов и тех, кто поддерживает их хотя бы молчанием, когда СМИ станут освещать антитеррористические акции как истинно гуманные, вынужденные и оправданные, что является правдой, только тогда, возможно, террористы поймут, что убийствами, взрывами и похищениями целей своих не достигают, и, надеюсь, возьмут на вооружение более цивилизованные методы - диалог, арбитраж, переговоры, взаимные уступки...

В мире будет меньше войн и меньше жертв. Порядок поспособствует и экономическому расцвету - на решение социальных проблем, на экологические проекты, на поддержку писателей, артистов, художников можно будет расходовать те миллиарды, что сегодня тратятся на борьбу с террором, пестуемым псевдодемократами.

Иначе еще сто лет человечество будет истекать кровью, расплачиваясь за близорукость и псевдомилосердие тех, кто нынче диктует правила игры.

Юрий Моор-Мурадов

“Новости недели”