ИЗ-ЗА СТАРОГО мешка
Розарию Сантос привезли в больницу города Констанц. У сорокатрехлетней женщины на правом плече зияла ножевая рана глубиной в три сантиметра. Она отчаянно кричала, перемешивая немецкие и испанские слова - доктор и медсестры с трудом смогли успокоить эту темноволосую уроженку Андалузии...
Как и полагается в подобных случаях, в больницу был приглашен полицейский, взявший письменные показания у потерпевшей. Заполнив протокол допроса, многоопытный страж порядка усмехнулся: дело без недомолвок и секретов - прокурор Кюхмайстер обожает подобные.
История и на самом деле оказалась довольно будничной, но на суде по делам молодежи начали выясняться весьма интересные подробности...
- Я видела, кто меня пырнул ножом! - темпераментно объясняла в зале суда Розария Сантос. - Мне этот Константин никогда не нравился, но моя дочь Долорес влюбилась в него - что тут поделаешь?! Я ей сто раз говорила: не смей связываться с парнем, у которого нет ни отца, ни матери! Где его настоящий отец - никто не знает, а мать вышла замуж за Клауса Флориана. Вот о ком я ничего плохого сказать не могу: настоящий мужик, взял женщину с двумя детьми, дал им свое имя... И, представьте себе, как она его за это отблагодарила?! Не поверите - смылась, не оставив ни денег, ни весточки... С тех пор целый год прошел, а от нее ни слуху ни духу. Есть ведь женщины - врагу своему не пожелаешь!..
- Госпожа Сантос! - нетерпеливо оборвала ее монолог судья доктор Герц - уже хорошо известная нашим читателям уроженка Израиля. - Извольте отвечать по существу дела. Нас не интересуют ваши комментарии о жизни других людей, даже если они непосредственно связаны с произошедшим преступлением. Во время дачи показаний вы заявили, что вас ударил ножом друг вашей дочери Константин Флориан. Вы не отказываетесь от своих слов?
- С чего бы?! - удивилась женщина. - Я все видела своими глазами!
- Я не трогал Розарию, - попытался оправдаться обвиняемый - семнадцатилетний гимназист с широким носом и густой шевелюрой. - Это мой отчим! Он снова пропил все наши деньги и готов был на все, лишь бы достать выпивку!
- Какая ложь! - возмутилась испанка. - Ты напал на меня как самый последний разбойник! А еще валишь все на отца... Клаус сидел за столиком на улице, я принесла ему пива, вернулась в ларек и тут вижу этого обормота, у которого все карманы набиты моими деньгами... Я и рта не успела открыть, как он схватил нож и засадил мне его в плечо!
Прокурор довольно улыбался - процесс не займет много времени и он как раз успеет к началу трансляции футбольного матча.
- Константин - хороший парень, - вздыхала его подружка, дочь потерпевшей, Долорес. - Все надо мной издевались, изводили насмешками: худышка да скелетина! А у меня булимия, и я вынуждена была придерживаться диеты... И только Константин меня понимал, успокаивал, оберегал от задир. Я не верю, что он мог ранить мою маму...
- Ваша мать опознала его! - заметил с изрядной долей скепсиса прокурор Кюхмайстер. - Причем за вашим дружком уже числится случай воровства. Перед нами - явный рецидив!
- Я был голоден. Отчим пропивает все, что может найти - у нас в доме нет ни гроша, - пытался объяснить юноша. - Не умирать же нам с сестрой с голода? В тот раз я и взял в булочной два круасона... Хозяин магазина, когда я рассказал ему нашу историю, простил мою выходку.
- Этот малый с детства всем лапшу на уши вешает, - сказал Клаус Флориан, крепыш лет пятидесяти. - Его мамаша сбежала с каким-то шалопаем и подкинула этих двух оболтусов на мою шею. А она у меня, шея-то, хоть и толстая, но не железная! И теперь они еще жалуются?!.
- Вы, кажется, привели в дом другую женщину? - спросила адвокат Константина Флориана Анна Вельман, молодая красивая брюнетка.
- А что в этом такого?! - не понял Клаус.
- Ничего необычного, - продолжила адвокат, - но вернемся на несколько лет назад. Вы женились на Люси Мюллер, поселились у нее в доме. А как только она исчезла, тут же привели ей “замену”, которая стала полновластной хозяйкой квартиры. Квартиры, замечу, по сути, принадлежащей Константину и его сестре.
Флориан пожал плечами, с недоумением взглянув на прокурора:
- А кто будет убирать в доме? Готовить? Стирать? Я на такие дела не мастер...
- Почему? - не унималась настойчивая фрау адвокат. - Дети учатся в школе, а вы уже третий год живете на пособие от государства. Можно заняться и домашним хозяйством... Не стоит забывать, что с вами в одном доме несовершеннолетние!
Судья попросила советницу округа по делам молодежи Наташу Рейс сообщить суду, что она увидела в доме Флорианов.
- Грязь, пыль, мусор, груда пустых бутылок из-под алкогольных напитков, - ответила та. - У детей нет места для нормальной подготовки к урокам и для отдыха. Простыни изодранные и давно не стиранные. На окнах - серые разводы. Госпожа Мари Альмер, сожительница Клауса Флориана, во время моего посещения была в стельку пьяна.
- Грустная картина, - вздохнула судья.
- Кого тут судят: его или меня? - возразила Мари Альмер. - Перед приходом вашей барышни я порядком простудилась, а рюмка водки в таком случае действует лучше любого антибиотика. Не прибрано было, признаю. Так я ж болела! Лучше бы ваша ябеда, госпожа судья, рассказала, какой наглец и грубиян этот Константин, какой он лодырь и прохиндей! А что касается его сестрички, так та - настоящая шлюха!
- Не смей оскорблять мою сестру! - закричал Константин Флориан. - Лучше расскажи, с какой панели тебя снял Клаус!
- Вы, кажется, и в самом деле недавно работали в публичном доме? - уточнила Вельман. - И в связи с этим вы были лишены родительских прав?
- Я работала барменшей!
- В полиции мне предоставили другие сведения!
- Ну... Когда это было?! Тогда мне едва-едва перевалило за двадцать, а сейчас к сорока подгребаю. Столько лет прошло... Вы должны радоваться, что я стала порядочной женщиной!
- А почему вы назвали Клаудию, сестру Константина, шлюхой?
- Да мало ли что на язык навернулось? Я была так возмущена придирками: ведь, повторяю, тут судят не меня! Впрочем... если вам так нужно добраться до истины... Госпожа судья! Обратите внимание на Клаудию! Брови подкрашены, на руках браслеты, юбка новая. Откуда у этой девчонки монеты на обновы, когда в доме хоть шаром покати?!
- Я сдала за Клауса стеклянную тару. Часть вырученных денег он отдал мне...
- Думаешь, поверю?! - рассмеялась Мари и повернулась к своему сожителю. - Ты у меня смотри! Если узнаю, что собрался подбивать клинья под эту птичку, - глаза выцарапаю!
- Кто тут тявкает?! - возмутился Клаус. - Давно без фонарей на роже гуляешь? Забыла уже?!
Начавшуюся было семейную разборку прекратила судья, снова дав слово дочери Розарии Сантос - Долорес.
- Клаус и Мари постоянно били Константина и его сестру. Иногда они из-за синяков пропускали занятия в школе.
- Заткнись! - заорал Клаус Флориан. - Я всех вас насквозь вижу! Небось твоя мамаша подучила тебя лечь под Константина, а потом забраться в мой дом. Ты станешь его законной женой, а меня - вон?!
- Можно только представить, какие безобразия творятся в этом “семействе”! - заметила адвокат Вельман. - Непонятно только, почему Константин и Клаудия не пошли с жалобой в полицию - их должны были научить этому в школе.
- И что вы находите здесь странного, коллега? - раздраженно спросил Кюхмайстер, поглядывая на циферблат часов. - Мы все время топчемся вокруг да около. А дело - проще пареной репы: парень ограбил киоск, ударил ножом его хозяйку и должен ответить за это в соответствии с действующим законодательством. Все остальное - никому ненужная лирика!
- Он хотел отправить мою сестру на панель! - сказал обвиняемый. - Угрожал: если мы пожалуемся в полицию, устроит так, что его приятели изнасилуют Клаудию, а меня превратят в отбивную. Поэтому мы решили молчать...
- Во дают! - взвизгнула Мари. - И это в ответ на ласку и заботу! Я давно говорила Клаусу - сдай волчат в приют! От беглой матери нормальные дети не рождаются! Я-то пила, пью и пить буду, а семью не бросаю!
- Не смей говорить о моей маме! - заорал Константин.
Судья Герц приказала ему замолчать и приговорила за нарушение порядка в зале суда к штрафу в 15 евро либо к 8 часам работы в доме престарелых.
- Все стороны высказались, - заметил прокурор. - От имени государства за совершенное преступление прошу осудить Константина Флориана на год лишения свободы с отбыванием данного срока в тюрьме для несовершеннолетних.
Адвокат Вельман не согласилась с выводами прокурора. Пока она спорила с Кюхмайстером, Константин что-то торопливо писал на листке бумаги, взятом из папки адвоката.
- Суд удаляется на совещание! - объявила Герц, и тут у обвиняемого начался приступ астмы. Советник Рейс сказала, что подобное случается у юноши, когда он волнуется, и его надо срочно вывести на свежий воздух.
Судья попросила Клаудию проводить брата в коридор, к открытому окну.
Но буквально через две минуты испуганная девушка появилась на пороге зала суда.
- Он оставил мне прощальное письмо и бросился на верхние этажи! Константин хочет спрыгнуть с крыши! Сделайте что-нибудь!
- Только этого нам не хватало! - вздохнула судья. - Госпожа Вельман! Попробуйте догнать мальчика! А вы, Кюхмайстер, вызовите пожарных и полицию!
Адвокат Вельман и Клаудия выскочили на лестничную площадку четвертого этажа, когда Константин уже взялся за оконную раму, намереваясь взобраться на подоконник. Приподнялся, встал во весь рост и распахнул окно.
- Тани, что ты делаешь?! - запричитала сестра. - Опомнись! Ты хочешь оставить меня одну с этими людьми!..
- Постой, парень! - осторожно подошла к нему Вельман. - Ты ведь убьешь не только себя, но и Клаудию, и Долорес! А они так тебя любят...
- Я - подлый предатель и трус! - заплакал юноша. - Это из-за меня погибла наша мама! И я должен понести наказание!
- О чем ты говоришь? - не поняла Клаудия. - Мама нас бросила...
- Неправда! Я знаю, где ее могила!
- Тогда тем более ты должен все рассказать! - строго заметила адвокат. Она схватила парня за руку и заставила сойти вниз.
После небольшого перерыва судебное заседание было продолжено.
- Ты хочешь сообщить дополнительные подробности? - спросила судья Герц у Константина.
- Я видел, как Клаус убивал нашу маму, - сказал юноша. - Он пришел домой совершенно пьяный, еле стоял на ногах... Мама сказала, что мы спим и не надо шуметь. “Ты будешь мне указывать, что делать?!” - разъярился отчим и ударил ее. Мама упала. Он бил ее ногами, бил по голове тяжелой хрустальной пепельницей... Я стоял возле приоткрытой двери, дрожа от страха... Я боялся этого зверя... Потом он принес мешок, затолкал туда тело и оттащил вниз, к автомобилю... Я понял, куда он собирается ехать, сел на велосипед и отправился следом к озеру Боден. Я видел, как Клаус затолкал в мешок три больших камня, завязал его и втащил в камыши...
- Вранье! - кричал Флориан. - Она удрала с каким-то итальяшкой в Швейцарию! Об этом все знают!
- Я могу показать полиции место, где он утопил тело мамы, - настаивал на своем Константин.
Озеро Боден, находящееся на границе со Швейцарией, довольно большое. Руководитель специальной группы водолазов попросил пять дней на поиски тела. Процесс на это время был приостановлен, а его главные лица - Константин и Клаус Флорианы - были взяты под стражу.
Но все поиски, как в камышах, так и на дне озера с немецкой стороны, не дали результата. Водолазы ничего не обнаружили.
- Ты сказал нам неправду, - констатировала судья, - очевидно, придумал эту сцену для облегчения собственной участи... Но нельзя просто так, без реальных фактов, сваливать подобное преступление на невиновного человека...
- Я же вам говорил! - довольно оглядывался по сторонам Клаус Флориан. - Какие еще дети могут появиться от такой ветреной мамаши?! Пока вы искали ее труп, она прохлаждается где-нибудь в Альпах!
Адвокат юноши выглядела угрюмой. Без обнаружения тела версия ее подзащитного зависала в воздухе. Более того, порядком усугубляла его нынешнее положение.
Суд бодро шел к концу, но тут в зал вошел комиссар полиции из Швейцарии и представился:
- Жан Райтер. К вашим услугам! Я прочитал в телевизионном анонсе, что вы разыскиваете тело Люси Мюллер, пропавшей в районе озера Боден около года назад. Мы нашли ее на нашем берегу в мае. Мешок, в котором оно было завернуто, прогнил, камни, очевидно, выпали и подводное течение прибило тело к нашему берегу. Мы запросили пограничную службу Германии и с ее помощью сняли оттиски зубов утопленницы. Они полностью совпали с оттисками, хранившимися в зубной клинике Констанцы. Я доставил их...
Он еще не завершил фразу, как Клаус Флориан бросился к дверям, пытаясь сбежать из зала суда. Но его перехватили, и вахмистр надел на преступника наручники.
- Теперь я расскажу всю правду! - сказал Константин. - Отчим, пропив последние деньги, велел добыть для него сто евро и пригрозил, что если я этого не сделаю, то он выгонит Клаудию на панель. У него, мол, дома даром не живут, если Мари может добывать деньги бедрами, то Клаудия чем хуже? Я отправился к Долорес, а она сказала, что стоит попросить деньги у ее матери. Вошел в киоск, и именно в этот момент Розария понесла пиво Клаусу. Тут к окошку подошел покупатель и попросил пачку сигарет. Он уплатил, я открыл кассовый аппарат, чтобы положить деньги, а там - столько их... Больше тысячи! И я не устоял...
- И ударил госпожу Сантос ножом! - напомнил прокурор Кюхмайстер. - В этой истории ты выглядишь довольно плохо. Трус и предатель. К тому же еще и вор. Из тебя надо сделать настоящего мужчину!
...Суд, удалившись на совещание, вынес суровый приговор: приговорить Константина Флориана к заключению на шесть месяцев в специальном закрытом учреждении для несовершеннолетних.
Его отчим, Клаус Флориан, предстал перед земельным судом и был приговорен к пожизненному заключению. Когда ему предоставили последнее слово, он удрученно заметил:
- Какой я дурак! Пожалел новый мешок, взял старый, а он прогнил...
Георг МОРДЕЛЬ
Из цикла “Суд и дело”
