Аббас в Москве уже не котируется
В мире
Министр иностранных дел России Сергей Лавров принял участие в совещании глав МИД государств-членов Организации «Исламская конференция», прошедшем в Дамаске. Средства массовой информации, освещая это событие, основной упор делают не на все более усиливающееся сотрудничество России в этой организации, а на сопутствующее совещанию событие.
Лавров в очередной раз встретился с одним из руководителей террористической организации ХАМАС. Даже сам этот факт является, как любят говорить российские дипломаты, соответствующим «сигналом», несущим миру определенную информацию. Однако Лавров был уполномочен пойти дальше – на встрече с главой террористов он сделал ряд сильных заявлений. Сильных – не в смысле их действенности. Эти заявления сильны своей информативностью, так как их анализ много чего дает для понимания того, в какую сторону развивается ситуация вокруг арабо-израильского конфликта. И кто это развитие продвигает.
Мировые агентства обильно цитируют российского министра. И причина этого понятна. Вновь выступив за примирение палестинских фракций – ХАМАСа и ФАТХа, Лавров дал понять, что отныне Россия окончательно решила в конфликте между этими двумя силами стать на сторону ХАМАСа. Это следует хотя бы из того, что участие палестинской делегации в предполагаемой конференции в Москве министр обусловил «восстановлением единства палестинцев», для чего необходимо создание «правительства национального единства». Лишь затем, после парламентских и «президентских» выборов, сказал министр, может последовать приглашение в Москву «единой делегации, которая будет представлять не какую-то одну группировку, а всех палестинцев без исключения».
Думается, что тем самым Сергей Лавров поставил крест на самой идее проведения московской конференции.
В самом деле, давайте вспомним все перипетии «межпалестинского конфликта». Прежде всего надо вспомнить его участников. Это старая гвардия террористов, «сыны гнезда Арафатова», партия ФАТХ, составляющая ядро «Организации освобождения Палестины». ООП была надежным партнером СССР в его противостоянии с Западом на Ближнем Востоке. В это время ООП не брезговала «социалистической» идеологией и именовала Израиль не иначе как «агентом империализма». После того как СССР сошел с исторической сцены, все прежние идеологические штампы оказались ненужными, и в поисках других спонсоров в ФАТХе обратили внимание на США. К тому времени в России, «вставшей с колен», вновь было решено «принять участие в процессах», однако свято место оказалось занятым – наследник Арафата, Махмуд Аббас, уже был втянут в орбиту США. И здесь Москва обратила внимание на то, что было чуждо советским руководителям, – на клерикальную экстремистскую организацию ХАМАС, которая, отпочковавшись от организации «Братья-мусульмане», стремительно распространяла свое влияние среди радикальной части палестинских арабов, являющейся питательной базой для всех террористических группировок. Выборы 2006 года показали, что ХАМАС не только силен количественно, но и умело использует слабости Запада – его «любовь к демократии». Формально безупречно проведенные выборы были тем не менее ареной беспощадной борьбы, в которой ХАМАС одержал победу, не признанную ФАТХом. Так родилось то, что называют теперь «межпалестинским конфликтом».
ХАМАС оказался хорошим учеником. Эта организация пошла по пути, пройденному ФАТХом несколько десятилетий назад. Этому способствовало и то, что в России к тому времени произошла «смена вех» и на смену нарочитому интернационализму пришло нечто, чему пока нет названия, но имеющее тем не менее все внешние черты некоей имперской идеи. У ХАМАСа и новой России не оказалось никаких причин для того, чтобы не сблизить свои позиции по вопросу арабо-израильского конфликта. И они их сблизили.
Казалось бы, совершенно новый расклад, но ничего нового здесь нет – в его основе все тот же антиамериканизм.
Теперь давайте взглянем на «палестинско-палестинский» диалог. Это разговор глухого со слепым. Все трения между ФАТХом и ХАМАСом, включая и споры по поводу формирования полицейских сил, вполне преодолимы. Но Аббас и стоящий за ним ФАТХ знают, что залог существования действующего в автономии режима, а значит, и те надежды, которые здесь питают по поводу создания палестинского государства, - все это находится в полной зависимости от того, готовы ли они признать Израиль. ХАМАС ни при каком раскладе сделать это не готов. Стало быть, о каком-либо «единстве» наивно было бы говорить.
Зная это, Сергей Лавров тем не менее, как я уже говорил, обусловливает проведение московской конференции, а как следствие и возможное заключение мирного договора между Израилем и палестинцами, участием ХАМАСа в палестинском правительстве. За что в обозримом будущем никто поручиться не может.
Что из этого следует объективно? Объективно следует то, что Россия в силу тех или иных причин заинтересована в консервации ситуации вокруг арабо-израильского конфликта. И для реализации этой затеи Москва делает ставку на ХАМАС.
А что же ФАТХ и лидер этой партии Аббас? Да ничего. Он, похоже, вычеркнут Москвой из списка тех, на кого можно делать ставку.
Что ж. Новые времена, новые союзники.
Лавров в очередной раз встретился с одним из руководителей террористической организации ХАМАС. Даже сам этот факт является, как любят говорить российские дипломаты, соответствующим «сигналом», несущим миру определенную информацию. Однако Лавров был уполномочен пойти дальше – на встрече с главой террористов он сделал ряд сильных заявлений. Сильных – не в смысле их действенности. Эти заявления сильны своей информативностью, так как их анализ много чего дает для понимания того, в какую сторону развивается ситуация вокруг арабо-израильского конфликта. И кто это развитие продвигает.
Мировые агентства обильно цитируют российского министра. И причина этого понятна. Вновь выступив за примирение палестинских фракций – ХАМАСа и ФАТХа, Лавров дал понять, что отныне Россия окончательно решила в конфликте между этими двумя силами стать на сторону ХАМАСа. Это следует хотя бы из того, что участие палестинской делегации в предполагаемой конференции в Москве министр обусловил «восстановлением единства палестинцев», для чего необходимо создание «правительства национального единства». Лишь затем, после парламентских и «президентских» выборов, сказал министр, может последовать приглашение в Москву «единой делегации, которая будет представлять не какую-то одну группировку, а всех палестинцев без исключения».
Думается, что тем самым Сергей Лавров поставил крест на самой идее проведения московской конференции.
В самом деле, давайте вспомним все перипетии «межпалестинского конфликта». Прежде всего надо вспомнить его участников. Это старая гвардия террористов, «сыны гнезда Арафатова», партия ФАТХ, составляющая ядро «Организации освобождения Палестины». ООП была надежным партнером СССР в его противостоянии с Западом на Ближнем Востоке. В это время ООП не брезговала «социалистической» идеологией и именовала Израиль не иначе как «агентом империализма». После того как СССР сошел с исторической сцены, все прежние идеологические штампы оказались ненужными, и в поисках других спонсоров в ФАТХе обратили внимание на США. К тому времени в России, «вставшей с колен», вновь было решено «принять участие в процессах», однако свято место оказалось занятым – наследник Арафата, Махмуд Аббас, уже был втянут в орбиту США. И здесь Москва обратила внимание на то, что было чуждо советским руководителям, – на клерикальную экстремистскую организацию ХАМАС, которая, отпочковавшись от организации «Братья-мусульмане», стремительно распространяла свое влияние среди радикальной части палестинских арабов, являющейся питательной базой для всех террористических группировок. Выборы 2006 года показали, что ХАМАС не только силен количественно, но и умело использует слабости Запада – его «любовь к демократии». Формально безупречно проведенные выборы были тем не менее ареной беспощадной борьбы, в которой ХАМАС одержал победу, не признанную ФАТХом. Так родилось то, что называют теперь «межпалестинским конфликтом».
ХАМАС оказался хорошим учеником. Эта организация пошла по пути, пройденному ФАТХом несколько десятилетий назад. Этому способствовало и то, что в России к тому времени произошла «смена вех» и на смену нарочитому интернационализму пришло нечто, чему пока нет названия, но имеющее тем не менее все внешние черты некоей имперской идеи. У ХАМАСа и новой России не оказалось никаких причин для того, чтобы не сблизить свои позиции по вопросу арабо-израильского конфликта. И они их сблизили.
Казалось бы, совершенно новый расклад, но ничего нового здесь нет – в его основе все тот же антиамериканизм.
Теперь давайте взглянем на «палестинско-палестинский» диалог. Это разговор глухого со слепым. Все трения между ФАТХом и ХАМАСом, включая и споры по поводу формирования полицейских сил, вполне преодолимы. Но Аббас и стоящий за ним ФАТХ знают, что залог существования действующего в автономии режима, а значит, и те надежды, которые здесь питают по поводу создания палестинского государства, - все это находится в полной зависимости от того, готовы ли они признать Израиль. ХАМАС ни при каком раскладе сделать это не готов. Стало быть, о каком-либо «единстве» наивно было бы говорить.
Зная это, Сергей Лавров тем не менее, как я уже говорил, обусловливает проведение московской конференции, а как следствие и возможное заключение мирного договора между Израилем и палестинцами, участием ХАМАСа в палестинском правительстве. За что в обозримом будущем никто поручиться не может.
Что из этого следует объективно? Объективно следует то, что Россия в силу тех или иных причин заинтересована в консервации ситуации вокруг арабо-израильского конфликта. И для реализации этой затеи Москва делает ставку на ХАМАС.
А что же ФАТХ и лидер этой партии Аббас? Да ничего. Он, похоже, вычеркнут Москвой из списка тех, на кого можно делать ставку.
Что ж. Новые времена, новые союзники.
