ИЗОЩРЕННЫЕ ФАНТАЗИИ И ПОЛИЦЕЙСКОЕ “НЕ ВЕРЮ!”
Как следует из обвинительного заключения, Станислав Д. пригласил М. в свою холонскую квартиру для оказания сексуальных услуг. Однако получив их, и не подумал расплатиться с девушкой и отпустить ее домой. Вместо этого молодой человек связал ее, заткнул рот кляпом, чтобы ее крики не услышали соседи и, оставив у себя, стал периодически насиловать, удовлетворяя свои самые изощренные фантазии. Когда же М. пыталась оказать сопротивление, следовали жестокие побои.
В первый день своего заточения М. попыталась сбежать через окошко в туалете, но эта попытка оказалась неудачной и обернулась новыми побоями, от описания которых буквально стынет кровь в жилах.
На второй день М. удалось выпросить у своего тюремщика и насильника в одном лице сотовый телефон, “чтобы поговорить с родственниками”. Однако вместо телефона родных набрала номер полиции и стала умолять о помощи, говоря, что ее избивают и насилуют. На дежурную полицейскую эти слова не произвели никакого впечатления.
“Что-то по твоему голосу не похоже, что тебя убивают и насилуют”, - заметила та в ответ.
В это время Станислав понял, что М. его обманула, и стал, нанося ей удары, отбирать телефон. Но и звуки борьбы на фоне разговора, похоже, нисколько не убедили дежурную полицейскую.
Лишь на следующий день, воспользовавшись тем, что Станислав ушел из дома, М. добралась до телефона и снова позвонила в полицию. На этот раз ей, к счастью, поверили. Установив местонахождение девушки, полицейские прибыли в квартиру Д. и освободили узницу.
На суде Станислав Д. при помощи своего адвоката пытался утверждать, что всю эту историю М. попросту придумала, а в интимные отношения с ним она вступила по собственному желанию. Вот тогда-то представитель прокуратуры и прокрутил в зале суда запись разговоров М. с полицейскими во время ее первого и второго звонка.
На основании этих записей судьи признали Станислава Д. виновным в изнасиловании, содомии, угрозах, похищении человека и ряде других сопутствующих преступлений. При этом судьи выразили “недоумение” по поводу поведения дежурной полицейской.
По их словам, уже из первого звонка М. в полицию предельно четко ясно, что она находилась в опасности и в состоянии отчаяния. И, следовательно, речь следует вести, по меньшей мере, о равнодушии дежурной к положению М.
С учетом того, что речь идет о полиции, правильнее назвать это преступным равнодушием и неисполнением своего служебного долга.
Пинхас ЛЮК
