Получит ли Америка советский антракс?

Свой штамм – чистую культуру одного из видов бактерий - антракса советские ученые создали в лаборатории Государственного исследовательского центра прикладной микробиологии, расположенного в закрытом городке Оболенск близ подмосковного Серпухова. Словечко «прикладной» в словаре российских чиновников издавна означало «военный». Соответственно, Центр в Оболенске был немаловажным звеном в цепи научных учреждений, занимающихся разработкой биологического оружия. В 1992 году тогдашний президент России Борис Ельцин признал, что в Советском Союзе незаконно осуществлялась программа создания этого вида оружия массового уничтожения и запретил эту работу. И тогда же, в 1992 году, ученые Оболенска решили продолжить исследования генетически «сконструированного» ранее штамма антракса. Правда, по словам заместителя директора Центра Владимира Волкова, возвращение к старой теме было вызвано не стремлением пополнить арсенал запрещенных боевых средств, а необходимостью дальнейшего изучения болезнетворных свойств смертоносной бактерии с целью повышения эффективности созданной на ее основе защитной вакцины.
Так это было или нет, но американские ученые узнали о продолжении российских работ с антраксом не сразу. И поначалу не слишком этим озаботились. По-настоящему заволновались они в конце 1997 года, когда авторы из Оболенска опубликовали в одном из журналов статью, в которой сообщали, что против их штамма вакцина бессильна.
«Так он устойчив по отношению к их вакцине или нашей? Этого мы не знаем, - говорит доктор Артур Фридлендер, эксперт по антраксу Медицинского исследовательского института инфекционных болезней и Лаборатории биологической защиты министерства обороны США в Форт Детрике.- Вероятно, обе вакцины действуют по-разному, ведь они создавали свою иначе, чем мы. - Если же их штамм действительно невосприимчив к американской вакцине, для нас было бы очень интересно узнать, почему».
Американское правительство опасается, что российский штамм может тем или иным путем попасть в руки какой-либо из стран или террористической группы, которые создают арсеналы биологического оружия, и того, что в случае нападения на Соединенные Штаты, прививки, сделанные их солдатам, офицерам и медицинским работникам, не помогут.
Хотя еще неясно, является ли штамм из Оболенска серьезным оружием (его создатели утверждают, что он не очень стабильный и его трудно размножать), но уже одно то, что после войны в заливе международная инспекция обнаружила в Ираке программу по разработке антракса, не позволяет игнорировать эту угрозу. Особенно в то время, когда президент Буш не устает говорить о военной операции по свержению Саддама Хуссейна.
«Мы провели вакцинацию миллионов солдат, и нам необходимо знать, будет ли наша вакцина эффективной, - говорит консультирующий федеральные агентства бывший американский инспектор биологического оружия в Ираке Рэймонд Зилинскас. - Хотя воспроизводство штамма такой страной представляется маловероятным, мы знаем, по крайней мере, об одном иракце, который достаточно компетентен в этом вопросе, и потому не можем оставлять эту возможность без внимания»
Вот почему антракс, хранящийся в лаборатории под Серпуховом, необходимо изучить в американских лабораториях и, если необходимо, разработать для него специальную вакцину. Понятно, что сделать это, не имея образца советской смертоносной бактерии невозможно. И потому американские представители заключили с Оболенском два контракта, в которых россияне соглашались передать своим заокеанским коллегам образец штамма и данные по его свойствам в обмен на гранты ценой почти в два миллиона долларов, предназначенные для изучения вакцины.
Следует напомнить, что эта сумма составила лишь малую часть помощи в миллионы долларов, которую Соединенные Штаты направили в военные лаборатории бывшего Советского Союза, чтобы ускорить взаимные исследования по средствам защиты от биологического нападения. Однако преодолеть главное препятствие на этом пути - ограниченный доступ к российским запасам биологического оружия - даже с помощью таких больших денег пока не удается. Антракс - всего лишь один из тысяч опаснейших патогенов, созданных Москвой в рамках секретной программы. Список штаммов, с которыми хотели бы ознакомиться американские специалисты, насчитывает множество названий. В их числе, например, значатся два особенно опасных вида оспы из советской коллекции, насчитывающей более чем сто разновидностей этого вируса. Но все же больше всего интересует Соединенные Штаты генетически видоизмененный антракс, который пока остается для них недоступным.
Деньги на его дальнейшие исследования, включающие расшифровку генетического кода, россияне получили, но не только не представили «грантодателям» никаких доказательств того, что их средства действительно были использованы по прямому назначению, но и отказались выполнить свои контрактные обязательства. Не оставляя, таким образом, американцам ничего другого, как вновь и вновь обращаться к российским властям по поводу обещанного образца. И в ответ выслушивать объяснения руководства Оболенска, почему оно не может этого сделать.
Соединенные Штаты и Россия действительно не имеют формального соглашения об обмене опасными патогенами, а российские законы запрещают их вывоз за границу. Правда, американцам об этом сказали уже после заключения контрактов по антраксу. К тому же, в Америке и сейчас считают, что эти законы не столь строги, чтобы надежно перекрыть все пути распространения технологии производства биооружия.
Стремясь к объективности, некоторые представители США считают существующий в России контроль за экспортом, препятствующий выдаче антракса, вполне правомерным, напоминая при этом, что американские образцы столь же опасных патогенов также не подлежат никакой «раздаче». В то же время говорится, что приняв американскую помощь, Россия как бы обязалась сотрудничать более тесно.
Проблемой обмена образцов занимаются сейчас высшие чины в дипломатических кругах и министерстве обороны США. Но переговоры с Москвой по-прежнему остаются безуспешными. «Это очень серьезно, - говорит Питер Ярлинг, ведущий ученый в лаборатории Форт Детрик и главный федеральный советник по совместной работе по биозащите с бывшим Советским Союзом. - Мы делаем значительные вложения средств без всякой уверенности в том, что получим какой-нибудь их этих штаммов или хотя бы их геном».
Кстати, с помощью американских денег этой весной геном был расшифрован, но до сих пор остается нераздельной собственностью российской лаборатории. Там говорят, что геном является предметом, подчиняющимся тем же правилам экспорта, что и образцы штамма. «Не в нашей власти решить эту проблему, - говорит Волков. - Наши критерии для обмена на менее суровые, чем американские. Должен быть официальный запрос на уровне правительства и необходимо иметь официальное соглашение, подтверждающее, что переданные данные не уйдут из лабораторий Соединенных Штатов в третьи страны». Оболенск раньше передавал Америке некоторые штаммы менее опасных патогенных микроорганизмов, но когда дело дошло до антракса, руководству лаборатории, по их утверждению, потребовались санкции на самом высоком уровне.
В настоящее время обе стороны все больше склоняются к тому, что вопрос об обмене штаммами необходимо решать на уровне президентов обеих стран.
«Время идет, а нам уже нужно работать с некоторыми из этих наиболее опасных патогенов, особенно с антраксом и оспой, - говорит представитель американского посольства в Москве. – Даже простое перемещение этих штаммов из Москвы в США и обратно требует серьезнейшей подготовки. Необходимо также, наконец, определить, кто получит доступ к штаммам и как они будут использованы».
В Америке считают, что переговоры с высшим российским руководством должны идти через Совет национальной безопасности и заместителя государственного секретаря Ричарда Армитейджа, минуя бюрократов среднего звена, у которых еще не совсем выветрились воспоминания о холодной войне.
«Может быть, в таком варианте что-нибудь и получится, - говорит Ярлинг из Форт Детрик. – Однако у меня нет больших надежд. Секреты - это секреты. У русских они свои, у нас – свои. И множество людей не хотят ими делиться».
А секретов остается немало. Так американские власти раздражает отказ русских каталогизировать штаммы биологических агентов, начиная с грозных вирусов «Марбург» и «Эбола» и кончая чрезвычайно опасной бактерией чумы. Остаются также подозрения, что лаборатории, подобные Центру в Оболенске, все еще продолжают работать над биологическим оружием, особенно на оборудовании, которым ведает армия и куда не допускаются посторонние.
«Есть много вопросов по поводу того, для чего используют, по крайней мере, часть такого рода оборудования, - говорит Гордон Ойлер, бывший директор центра ЦРУ по нераспространению ядерного, химического и биологического оружия.- К тому же многие из нас не верят в то, что русские лидеры полностью контролируют то, что делают военные».
Ну а пока американская помощь Оболенску дала, по крайней мере, один вполне «весомый и зримый» результат. Выделенный Пентагоном миллион долларов, целиком потраченный на подъем технического и научного уровня лаборатории, строительство вокруг Центра нового забора, установку на нем современных сторожевых электронных датчиков, позволяют надеяться, что теперь украсть российский антракс будет значительно труднее, чем раньше. Подобные вложения были сделаны американцами в сибирский двойник Оболенска «Вектор», где исследуют вирусы, а также в ряд других наиболее «уязвимых мест» среди военных лабораторий бывшего Союза.
Вообще с 1994 года свыше 20 миллионов долларов американской помощи ушло на совместные проекты, обеспечивающие мирную направленность деятельности научных учреждений, где когда-то разрабатывалось советское биологическое оружие. Такая стратегия рассчитана на то, что финансируемые лаборатории и их сотрудники могут теперь воздержаться от продажи своих услуг агрессивным государствам с тоталитарным режимом или террористам. В то же время это позволяет американским специалистам участвовать в экспертной оценке мирной деятельности этих лабораторий – от разработки и испытания вакцин до таких вопросов эпидемиологии, как исследования устойчивого к лекарственным препаратам туберкулеза.
«Американцы сейчас наши партнеры, - говорит директор Центра в Оболенске Волков, - и , я думаю, выход антракса за стены лаборатории в конце концов будет разрешен. А до того времени опасная бактерия, благодаря тем же американцам, будет находиться под надежной охраной».