СВАЛКА НА КОСТЯХ ГЕРОЕВ
314-я стрелковая дивизия формировалась в Петропавловске, в Северо-Казахстанской области, в июле-августе 1941 года и закончила войну в мае 1945 года в Чехословакии. Сейчас в Петропавловске живет лишь один старый солдат – минометчик Абильмажин Баширов.
Надеюсь, внуки и правнуки не говорили аксакалу Абильмажину, что городские и областные власти к 65-й годовщине прорыва блокады Ленинграда решили устроить свалку твердых бытовых отходов на костях его павших товарищей по оружию.
27 января 2008 года, в день 65-летия прорыва блокады, в Петербург приезжал президент России Дмитрий Медведев и на встречах с общественностью протестовал против искажения истории войны, умаления подвига Красной Армии. Кто конкретно искажает и умаляет - не назвал, но из контекста очевидно, что обвинения адресованы пресловутому Западу.
Официальная история 314-й дивизии, как и многих других войсковых соединений, всегда была неполной. Если не сказать - искаженной. Даже сейчас, в репортажах об открытии монумента ветеранам в Петропавловске 9 мая 2008 года, многие казахстанские газеты осветили ее боевой путь по старому советскому шаблону. В сентябре 1941 года вступила в бои на реке Свирь.... В начале 1943 года участвовала в прорыве блокады Ленинграда... В 1944 году освободила город Кингисепп и стала именоваться Кингисеппской...
Между сентябрем 1941 года и январем 1944-го были страшные бои на Синявинских болотах. Они длились два с лишним года.
Участок между Мгой и Синявино, так называемый Синявинско-Шлиссельбургский выступ, советскими военными стратегами считался наиболее удобным для прорыва блокады встречными ударами двух фронтов – Ленинградского и Волховского. Он проходил по болотам. Фельдмаршал Манштейн писал: “Мы бы никогда не стали организовывать операции на такой местности”. Наверно, советское командование исходило из принципа: что русскому здорово – то немцу смерть.
Было пять попыток прорвать блокаду. Четыре из них – по Синявинским болотам. Над топями возвышались холмы – Синявинские высоты, занятые немцами. Наши мостили гати и шли по ним в атаку. Немцы косили их из пулеметов.
Один из немногих выживших - радист, профессор искусствоведения, научный сотрудник Эрмитажа Николай Никулин - оставил воспоминания:
“Мы помним болото перед деревней Гайтолово, забитое мертвыми телами. По ним, как по гати, бежали атакующие... Каждое утро солдаты шли на штурм позиций немцев вдоль железнодорожной линии и падали, сраженные пулеметными очередями. Вечером подходило пополнение. Так продолжалось день за днем. Сильные снегопады завалили поле сражения. Когда весною снег стаял, обнажились штабеля убитых. У самой земли лежали солдаты в летнем обмундировании, в гимнастерках, ботинках и брюках - жертвы боев 1941 года. На них громоздились морские пехотинцы в бушлатах и широких черных брюках клеш. Выше - сибиряки в полушубках и валенках, ходившие в атаку в январе-феврале 1942 года. Еще выше - бойцы в ватниках и тряпочных шапках (их выдавали в блокадном Ленинграде). На них - тела в шинелях и маскхалатах, с касками на головах и без них”.
Одна из Синявинских операций закончилась тем, что советские войска попали в окружение. Есть справка Центрального архива министерства обороны о количестве солдат, вырвавшихся из кольца:
“Из 19-й гвардейской дивизии вышли 108 человек;
из 374-й дивизии - 687 человек;
из 191-й дивизии - 600 человек;
из 259-й дивизии - 659 человек из 8 тысяч;
из 22-й бригады - 22 человека;
из 23-й бригады - 100 человек;
из 33-й бригады - 234 человека;
из 53-й бригады - 211 человек;
из 132-й бригады - 288 человек;
из инженерных частей вышли 300 человек.
Итого - 3209 бойцов из 156 927.”
Итого – 153.718 погибших, пропавших без вести и оставшихся в плену. Только по одной справке. После одного наступления, закончившегося гигантским окружением.
Северо-Казахстанская 314-я дивизия участвовала в двух Синявинских операциях. В сентябре 1942 года вела бои в районе Мгинского лесничества. Здесь только за 2 дня из этой дивизии погибло 3 тысячи солдат. Остальные тысячи и тысячи не считаны.
Именно здесь, на территории Мгинского лесничества, решили нынче устроить грандиозную свалку площадью в 120-150 гектаров. Петербургская общественность возмутилась. Полетели письма во все инстанции.
Начальник управления по твердым бытовым отходам жилищного комитета Санкт-Петербурга Д. Руденко сказал журналистам: “Бои шли вообще на всей территории. Можно сказать, что по всей территории Ленинградской области ничего нельзя возводить. Но это неправильно”.
Из Москвы никто не ответил.
11 января, в разгар подготовки торжеств по случаю 65-летия прорыва Ленинградской блокады, когда Петербург украсился транспарантами, на еще не готовый полигон пришли первые 8 мусоровозов. Но потом что-то вдруг изменилось.
“Учитывая широкий общественный резонанс, правительство отложило окончательное принятие решения до проведения глубоких исследований проблемы, - объявили руководители Ленинградской области. - Пока еще не утвержден земельный участок, не определена окончательно технология, по которой мусор должен утилизироваться на полигоне”.
Общественное мнение победило. Только сам факт такой борьбы немыслим. Мыслимо ли бороться за то, чтобы избранная народом власть не устраивала помойки на костях защитников Отечества?
Причем чиновники творят невообразимое кощунство, не останавливаясь перед ложью, подлогом и не боясь ответственности за это.
“В ходе проведения работ по обоснованию места строительства полигона данная территория была детально изучена на предмет нахождения на ней памятников истории и культуры, военных мемориалов и воинских захоронений. Указанных объектов не обнаружено”, - отвечал общественникам исполняющий обязанности председателя комитета по природным ресурсам и охране окружающей среды Ю. Агафонов.
Приехав в Петербург, Президент Дмитрий Медведев говорил о бережном отношении к памяти, к солдатским захоронениям. В основном и конкретно – о захоронениях советских солдат за рубежом. Заместитель министра иностранных дел сообщил ему, что на эти цели в 2008 году потрачено 5 миллионов долларов, а на 2009-2011 годы необходимо еще 5 миллионов, но их нет. “Эта сумма мизерная, о ней стыдно говорить, - ответил президент. - Наш долг - забота об этих могилах. Когда приезжаешь за границу, часто видишь, что за этими захоронениями ухаживают в основном представители иностранных служб”.
Перед заграницей неудобно.
Москва
comments (Total: 9)