СКАЖИ: “ЛЮБЛЮ” • АЛИСА ФРЕЙНДЛИХ и ИГОРЬ ВЛАДИМИРОВ ВМЕСТЕ и ПОРОЗНЬ

«Душа моя – Элизиум теней, что общего меж жизнью и тобою!» - писал Ф.И.Тютчев. Между моим «Элизиумом», моей памятью, где живут друзья из прежней жизни, и мною сегодня – любовь, которая, если зародилась, то навсегда остается в душе.
Ленинградский драматический театр им. Ленсовета... С какой любовью я вспоминаю время своей работы в нем! Алису Фрейндлих, Игоря Петровича Владимирова, моих друзей, которых я там встретила...
Владимирский проспект. У входной двери в театр на рекламном щите под стеклом – мои фотографии  спектакля «Люди и страсти». Божественная Алиса Фрейндлих наклонила голову и затянула веревку на своей шее – в ярости, в отчаянии: королева Елизавета решается послать на смерть свою сводную сестру. Как давно это было! Но я и сегодня вижу, как начинается этот спектакль, созданный И.П. Владимировым в 1974 году (монтаж из пьес немецких драматургов). Это одна из лучших работ режиссера. Я не вспоминаю, я вижу, как в сценическом полумраке Фрейндлих выходит на сцену в черных бархатных брюках и камзоле, поет «вступление» ко всему представлению своим неподражаемым, нежным голосом с особыми придыханиями и интимными интонациями: “Вы снова здесь изменчивые тени, меня тревожившие с давних пор... “ (Гете, вступление к “Фаусту”, музыка Г.Гладкова). Поет завораживая, увлекая за собой в таинственный мир театра. А как она исполняла балладу на слова Гейне «Мария-Антуанетта», воссоздавая вибрациями голоса иронично-зловещую фантасмагорию: бал обезглавленных королевы и ее фрейлин!
Алиса играла в отрывках из пьесы Л.Фейхтвангера “Вдова Капет” Марию-Антуанетту (монолог перед казнью) и следом Королеву Елизавету (“Мария Стюарт” Шиллера), двух страдающих, но таких разных женщин: казнимую и отправляющую на казнь. Не знаю, в какой роли я отдала бы ей предпочтение. Великая актриса! Олицетворение непобедимой женственности и женской силы духа.
Образы двух королев, которых сыграла Фрейндлих, на время удовлетворили ее потребность в трагических ролях. Я думаю, судя по некоторым замечаниям актрисы, ей казалось, что Владимиров недостаточно заботится о том, как разнообразить ее репертуар. Она хотела играть трагедию, выступить в роли леди Макбет! Но такой спектакль  не соответствовал направлению Владимировского театра. И все же Фрейндлих сыграла эту роль позднее, в 1995 году, на сцене БДТ, и я снова сидела в зале!
Спектакль Т.Чхеидзе мне не понравился. Но не о нем речь. Я пришла смотреть Фрейндлих. Режиссер же отодвинул леди Макбет на задний план: это был спектакль о мужчинах. И все-таки великая актриса, которой досталось только два «крупных плана», сыграла в спектакле лучшую его часть. В сцене, где леди Макбет толкает мужа на убийство Дункана, я поняла, почему актриса так стремилась получить эту роль, я увидела другой горизонт ее творческих возможностей. Пуская в ход всю силу эмоционального напора, Фейндлих - леди Макбет как будто «перекачивала» свою энергию, волю в короля. И делала это с такой непобедимой силой сексуального обольщения, что даже анемичный Макбет в исполнении Г.Богачева издавал не возглас, а какой-то ликующий рык: «Рожай мне только сыновей!»

Мое прощание с театром перед отъездом в Америку было болезненным. Игорь Петрович сначала расстроился (что было тяжелее всего), затем обещал мне работу до последнего дня, но испугался и я ушла из театра.
Владимирова перед уходом я не видела, но к Алисе после спектакля пришла, подарила ей фотографии. Она при всех меня обняла и сказала: “Я надеюсь, что ты на нас не в обиде, не обижайся на Игоря Петровича, его запугали”.
За что мне было на него обижаться?  Мне только стоит назвать его по имени, и я вижу: утро, темное зрительское фойе, слегка поблескивают колонны. Из дверей кабинета выходит высокий красивый седой человек и медленно на длинных, как будто не гнущихся ногах идет в буфет, выпивает пятьдесят грамм коньяку и идет на репетицию. Талантливый, импульсивный, противоречивый, увлекающийся... Когда я вернулась в Ленинград, мы встретились как старые друзья. На одном из маленьких альбомов, где на обложке была опубликована  моя фотография, Владимиров написал: “Нине на добрую память с различными многочисленными чувствами”.
Я любила этот театр, любила его актеров, особенно Алису Фрейндлих, мне было радостно работать с Владимировым. Эта любовь к ним и к их театру осталась со мной навсегда.
Я не присутствовала при уходе Фрейндлих из театра в 1983 году и слава Богу. Ее отношения с Владимировым уже к моему отъезду явно  портились. Алису, как я писала, перестал удовлетворять репертуар, который она играла, Игорь Петрович пил все больше, его увлечения тоже не доставляли Алисе удовольствия. Позднее Владимиров женился на женщине не из театрального мира. Когда Алиса приехала в Нью-Йорк уже актрисой БДТ со спектаклем Н.Саймона «Пылкий влюбленный», она была замужем за красивым молодым артистом. Юрий Соловей появился в театре им.Ленсовета еще при мне, он играл на молодежной сцене. Но и этот брак распался.
На сцену театра им. Ленсовета Фрейндлих все-таки еще раз вернулась, но уже после смерти Владимирова. В. Пази, главный режиссер театра, поставил для нее спектакль, где она одна играла и роль мальчика, умирающего от рака, и роль его воспитательницы в больнице. Зал был набит битком. Алиса Фрейндлих! На сцене театра, где благодаря любви к искусству и к ней, уникальной актрисе этого театра, Игорь Петрович Владимиров создал столько прекрасных спектаклей!
В 2003 году, придя на другую мою выставку в Санкт-Петербурге, Алиса сказала, глядя на портрет Владимирова, сделанный  еще в те далекие 70-е годы: “Я вспоминаю его  любовно. У нас были разные проблемы в отношениях, но я его любила”. 
«Что любви настоящей на свете сильнее,/И хоть рыцари нынче в Тобоссо не те,/Каждой женщине хочется быть Дульсинеей,/ Хоть на час, хоть на миг, хоть во сне, хоть в мечте!» – пела Алиса Фрейндлих в спектакле Игоря Владимирова «Дульсинея Тобосская», как будто выкрикивая свою боль.
Скажи: “люблю!”
Фото Нины Аловерт